улочках на отшибе — сам Создатель повелел. Это дело я прекратил, под страхом огромных штрафов и бдящих патрулей стражи. Атмосфера разрухи моментально выбивает из человека все благие помыслы, патриотизм и любые скрепы. Даже вождь пролетариата старательно позировал с бревном на первом субботнике, а не тряс сковородкой «марксистких блинов» перед Арманд, готовясь к её днюхе.
Но и за народ Сура сильно привирает. Нафига ей моё разрешение: взяла и пошла сама. Хотя стоп, без официального задания, в случае её смерти, гильдия не выплатит её родителям скромную компенсацию.
— Хорошо, — согласился с ней, — повелю Гирку Фрейну вернуть задание в гильдию. Но одна ты туда не пойдешь. После леса и заглянем всей командой. Это всё?
Тут я всё же проснулся и обнаружил, что у Суры внезапно шестнадцатый уровень. Это потому, что вчера я видел Каю впереди в авангарде, и легкий отблеск сияния повышения заметил только у неё. Чекать, залезать в интерфейс, оценивать уровни остальных — немного не до того было.
А вот сейчас можно.
Расфокусировав взгляд, я вгляделся в её навыки, неосознанно приближаясь к ней ближе, отчего она ойкнув, дернулась назад и запнувшись, свалилась на мой матрас, поджав коленки, испуганно обхватив их руками крестиком. Выглядела в тот момент «Сура — Огненная Буря» крайне беззащитно: растянувшимся котёнком, свалившимся с дивана, но я не обратил внимания на дивный пейзаж.
Джерк Хилл — он творец, художник, человек искусства. Главное в девушке для него магические навыки, а не место, куда кисточкой макнуть.
Так и сказал, когда Кая вслух удивилась невиданному разврату. Она зашла в шатер отбивать Сурины ручонки от моего тела, а там я нависаю над испуганной девушкой в стиле юка-дон *. Опасненько!
Пришлось ситуацию срочно исправлять. Хорошо, Кая не из тех, кто делает фраги на чужих ошибках. «Ты мне не чужой, Джерк», — ответила она на эту шутку, и мы засо засмущались одновременно.
Знание плюс рвение порождает форсаж магических навыков. Лисодевочка взяла двадцать седьмой уровень, с выпавшим умением «Кровотечения». Не особо наносящим урон, но снижающим скорость передвижения на двадцать процентов. А, нет — волшебным движением моих ручек на двадцать пять.
За лисодевочкой весь КОМ в палатку набился, оставив бедного Аякса в одиночестве охранять наш лагерь. Но это не потому что он черный.
У Суры на шестнадцатом появилась пассивка «Мощь Огня», которую я прокнул на все её очки кармы. Несмотря на все подколы про богиню, она только в начале пути. Естественно, сама она так не думала, пройдя путь до элитной волшебницы за пару недель. Кая или Аиша уже понимают, что со мной им открыта дорога в неведомые дали самых высоких уровней. Сура пока живет одним днем.
Верлита тоже взяла очередной кап, но на её двадцать первом, «Зыбучие пески» — четыре ловушки, рандомно появляющиеся на земле в радиусе двадцать метров от мага — мало что решали. Урона не наносили, замедляли на три секунды. Размеры ловушки небольшие, приходилось после их каста, еще время терять на выстраивании своей позиции, относительно цели. Маги земли — понерфенные страдальцы, сказал бы я, но могучий Аякс, голыми руками ломающий всяких там здоровых, зубастых червяков, нависал молчаливой грозной тенью над попытками обыграть подобную тему с Верлитой.
Еще Джиро, взявший двадцать первый, получил пассивку на сопротивление стихиям. В самом начале похода, я передал ему два кольца защиты стихий, с которым Кая ходила на стрелку с эльфами. По защите от магических атак и сопротивлению дебафам, он уступает только Аише.
«Может быть даже уже нет», — после заточки пассивки, подумал я.
У Гуры за два уровня упала пассивка регенерации. Ей много не надо: монстров нарубать без всякого рецепта, она может больше иных профессионалов рубяще-колющего оружия.
— Успехов нам, оставим всякий стыд и совесть, отправляясь в логово монстров! — закончил я утренний брифинг со своей командой и проточку их навыков. — Выведем родимое пятно чудовищ с лица Шайна.
Они успели поесть, а это гораздо лучшая мотивация для подвигов, чем моя пламенная речь. Что же касается меня: выспавшись и узнав, что утренний омлет готовила Кая, моя уверенность возросла до решимости позавтракать на ходу.
Вот настолько я торопился взглянуть на трофеи, лежащие в километре от нас, после результата вчерашнего выстрела из рельсотрона.
Побочным развлечением стало предложение от лисодевочки покормить меня яичными конвертиками с сыром и ветчиной на ходу. Нет, я и сам мимо рта ложкой не промахнусь даже в темноте, но акробатика от любимых девчуль всегда в топе зрелищ. Девчуль, потому что поглядев на насупившуюся Аишу, Кая догадливо уступила десерт из блинных панкейков с мёдом принцессе.
Так и вышли с нашего места ночевки: султан (я), моя труппа акробатов и элементаль.
Утренние часы многие демонизируют. Напрасно. Это на опостылевшую работу вставать тяжело. Если встаешь каждый день как последний, причем однажды в оценке не ошибешься — утречко начинаешь позитивировать. Проблема конечности человеческого существования, наглядно показанная моим примером, может стать началом чего-то очень прекрасного. Истории безбашенных приключений, жарких, прекрасных и любимых девчонок, скромного героизма и самопожертвования. Легендарных авантюр и грандиозных перемен. Только рано или поздно они тоже растворяются во времени. Оставаясь лишь памятью.
Время вонзит свой кинжал в твою печень, Сущности спросят о выборе следующего мира, а память скажет: «дайте мне покой — лучше уже не будет».
Съев стекла ** при просмотре «Провожающая в последний путь Фрирен», что ты скажешь, очутившись на её месте, в графе «итого» на подбивании баланса? Мне было трудно просыпаться утром и встречать рассвет со своими друзьями? Очень глупо, нужно ценить каждый момент жизни. Даже меланхолия в КОМе должна быть веселой.
Всегда весел и свеж, неунывающ, с рельсотроном наготове — Джерк Хилл и его команда лучшая реклама гильдии авантюристов. Потешив своего внутреннего нарцисса, заглотив последний панкейк и чмокнув пальчики Аиши, я почувствовал в себе силушку, способную перевернуть мир.
Тут мы и дотопали до места соприкосновения моего магического интеллекта с желанием монстров править в этом лесу.
Заболотный лес, как и остальные, место встречи совершенно дикой растительности. Вроде сакуры зелёноигольчатой, вместо няшных розовых лепестков, ощетинившейся шариками иголок. Но в основном преобладает зеленый цвет, к зиме сменяющийся желто-красными листьями.
Очень красиво, если деревья не уродовать плазмой.
Небольшой холм, с чернеющим входом в него был заляпан черно-красными пятнами. Землю с холма содрало взрывом, находившихся рядом монстров частично испарило, частично сожгло и раскидало останки, но само основание холма уцелело. Потому что холм являлся данжем. Это в реальном мире опознавательных знаков не было. «Заболотное логово ренетутов» гласила пригласительная табличка в моём интерфейсе.
— Всё чисто. — доложила Кая, поднявшись на холмик и
