– Чем досадил принцессе Его Величество? – спросила она в ответ.
– Сопровождал на бал вас, леди, – ответил командир стражи, изобразив лицом недоумение.
– Не думаю, что только этим, – ответила Инира, делая книксен и поворачиваясь к лорду спиной.
– Откуда такое впечатление? – тон лорда Мияра звучал так искренне и удивленно, что девушка бы непременно купилась, но краем глаза поймала гримаску принцессы.
– В опрокинутом мною бокале было слабительное, – Инира любезно улыбнулась партнеру по танцу и добавила: – А на руке принцессы есть красивый серебряный перстень с перламутром.
– Вы уверены? – лорд хмурился, но танцевал, не сбиваясь.
– Сбоку на перстне есть клеймо мастера. Этот человек делает сосуды для алхимических составов, в том числе и такие… необычные. – С этими словами она продемонстрировала главе стражи его собственную запонку.
К чести лорда, тот слегка смутился. На его запонке в изящных завитках цветка прятался значок снотворного.
После танца лорд Мияр отвел телохранительницу к окну, поцеловал руку и вручил изящную креманку с замороженным шербетом. Есть на балу она не собиралась, но под прикрытием вазочки продолжала наблюдать за королем Вайнором.
У соседнего окна остановились поболтать светские кумушки:
– Какой позор! – громким шепотом возвестила одна. – Украшения, положенные лишь герцогам и лицам королевской крови, носит простая фаворитка!
– Я впервые вижу столь крупные альфапириты! Это просто скандал! – Поддержала ее другая.
– Неужели нашей принцессе придется донашивать обноски королевской подстилки? – истерично возопила третья.
Такая беседа очень заинтересовала Иниру. Наблюдая за королем, она пыталась вспомнить зазубренный в ранней юности список камней и украшений, допустимых только для лиц королевской крови. Альфапириты, альфапириты…Как же вы жестоки, ваше величество!
* * *
Вежливо поцеловав руку ее величеству, Вайнор Вадерский проводил королеву к тронному возвышению. Леди Ауретта, однако, не спешила расставаться с галантным кавалером. Она завела с ним беседу, изредка поглядывая на принцессу, увлеченно беседующую с представителями дипломатических миссий.
Король хмурился и выразительно поднимал брови, бросая мрачные взгляды на придворных, осмеливающихся подойти ближе. Наконец неприятный разговор завершился, и Его Величество подошел к Инире. Камил не отступал от короля ни на шаг.
– Леди Инира, вы позволите мне пригласить вас на следующий танец?
– Конечно, Ваше Величество, – девушка присела в положенном книксене.
Они вышли в круг и протанцевали несколько па, когда телохранительница решилась спросить:
– Зачем вы сердите принцессу, ваше величество?
– Для меня не настолько важен союз с Квариллией, чтобы терпеть возле себя женщину, не имеющую понятий о чести и долге. – Коротко ответил Вайнор.
– Вы хотите вывести ее из себя, разрешив мне надеть камни, которые достойно носить только принцессе крови? – Инира показала голосом свое недовольство.
Король чуть улыбнулся, словно досадуя, что его шутку раскрыли слишком быстро.
– Не думал, что вы узнаете камни. Такой цвет для них нехарактерен. Обычно альфапирит пурпурный, как королевская мантия. Поэтому его прозвали камнем королей.
– Я и не узнала. Подсказали фрейлины королевы, – ответила Инира, делая положенный в танце пируэт.
– Надеюсь, они вас не огорчили? Эти камни теперь ваши. Я не ростовщик, чтобы давать украшения напрокат. – Король изящно раскланялся и продолжил: – Для будущей королевы важно владеть собой и не поддаваться на провокации. Если принцесса Этиллия не знает этого, ей придется научиться сдержанности. – Король сделал несколько положенных по танцу движений и неожиданно спросил: – Знаете, почему моя мать не стала королевой?
Инира лишь недоуменно подняла брови, недовольная предыдущей речью короля.
– Она была дворянкой, король уже вдовел, да и политически, имея трех взрослых наследников, он мог жениться на ком пожелает, – уточнил Вайнор Вадерский.
– Так почему? – Инире действительно стало любопытно.
– Она не любила короля, а потому не желала делить с ним бремя власти и ответственности.
Девушка опустила взгляд, обдумывая услышанное и признавая правоту синеглазой красавицы с портрета. С любовью, хотя бы к Богу, – человек может выполнять самые тяжелые и неприятные обязанности. Без любви самые роскошные покои станут тюрьмой, золотой клеткой.
Танец завершился. Наемница присела в глубоком реверансе:
– Благодарю вас, Ваше Величество.
– Встаньте, леди. Меня не за что благодарить.
Она всмотрелась в синие глаза короля, так похожие на бездонные очи его матери, и присела еще раз. Такое доверие стоит многого.
Принцесса Этиллия смотрела на них совершенно бешеными глазами, а ее дамы шушукались, предчувствуя скандал.
Король Вайнор Вадерский
Ее величество Ауретта пыталась выяснить, насколько серьезны взаимоотношения между королем и леди Инирой. Кажется, она действительно считала телохранительницу любовницей и пыталась убедить гостя отослать девушку до объявления помолвки.
– Ваше Величество, – жестко сказал в ответ король. – Леди Инира останется в моей свите. Я принял слишком много неудобных условий, стремясь заключить этот брак. А теперь вижу, что моя нежная невеста сама не желает его.
– Но Этиллия имеет право чувствовать себя оскорбленной… – в голосе королевы невольно прорвалась давняя обида.
Как было известно Вайнору, король Шанстред не всегда был верным мужем. Так что вадерский король сжал зубы и, всмотревшись в голубые глаза королевы, напомнил:
– Я не юный мальчик, не принц с туманными перспективами наследования, Ваше Величество. Мне нужна женщина, способная стать королевой. Вы верите в таланты вашей падчерицы? – Ее Величество отвела глаза.
Власти ей доставалось немного – король Шанстред, пережив одну строптивую принцессу, во второй супруге предпочел видеть женщину и мать своих детей, а не соправительницу. Так что хлопоты о замужестве Этиллии скорее говорили о желании королевы пристроить слишком яркую птичку в другую клетку. Поцеловав супруге кварилийского короля руку, Вайнор вернулся к своей даме, все еще обдумывая разговор с будущей тещей.
Инира спокойно сидела у окна, там, где ее оставил лорд Мияр. Она не выглядела скучающей или возбужденной, просто спокойной, как вода в озере. Драгоценные камни баснословной стоимости лишь добавляли ее облику утонченности. Королю захотелось окунуться в это спокойствие, и он пригласил леди на танец. Что-то в том, как она отставила креманку, улыбнувшись, шагнула к нему, напомнило ему маму.
Первые несколько тактов они молчали, а потом она спросила про Этиллию. Король ответил. Ответил неожиданно честно, ожидая от девушки бурной реакции. Не дождался. Тогда он рассказал ей то, чего не знал ни один человек в королевстве: его мать не любила короля.
Король, потеряв голову от страсти, угрожал ей гибелью всей ее семьи, и она смирилась. Поселилась в глуши, терпела прозвище «охотничья жена» и почти ежедневные визиты. Даже оправдывала его. Рассказывала сыну, как трудно быть королем, как много приходится себя ограничивать, старалась улыбаться и петь.
Когда кронпринц выгнал любовницу отца с малолетним сыном из дома, забрав все украшения и деньги, она, кажется, даже обрадовалась. Взяв сына за руку она шла по дороге и пела, расцветая на глазах.
На базарчике в ближайшей деревне продала свое домашнее платье из плотного голубого шелка. Купила взамен цыганскую юбку, белую блузку с черным суконным корсетом и плащ. И пошла. Пешком. Подальше от двора, напыщенных придворных и ненавидящих ее родственников.
* * *
Танец кончился. Король вернулся из воспоминаний и перехватил злобный взгляд Этиллии. Недоброе предчувствие кольнуло его грудь. Однако, завершился праздник мирно. Королевская чета всячески отвлекала принцессу, а Вайнор не отходил от своих телохранителей.
