— Давай… — шепнул я, сжимая кулаки.
Началось видео, на котором сначала было видно только лицо жирдяя крупным планом.
— Ребятишки, привет, — он помахал нам, словно старым друзьям. — Есть проблемка, так что я предлагаю её решить так, чтобы всем было выгодно.
Он отодвинулся, демонстрируя железный стол, на котором лежала Зоя. Она смотрела в камеру огромными напуганными глазами, полными слез.
— У меня есть ваша подружка, вы ведь хотите её вернуть? Не думайте над моим предложением слишком долго, а то нечего будет возвращать, — он обошел стол, хватая Зою за лодыжки и растягивая на столе. Она кричала, вырывалась, пыталась боднуть мучителя. Но тот с силой ударил её по лицу, заставляя обмякнуть. Но сестра оставалась в сознании, все ещё пытаясь сопротивляться, но уже едва-едва шевелилась. Жирный стянул с нее штаны, приспуская свои. По столу он притянул девушку к себе, разводя её ноги.
Никифор с силой ударил по пробелу, яростно глядя на меня:
— Игнат, живо к себе!
Я смотрел на него, сотрясаясь от ужаса и ярости. Глаза сотрясала пелена, а в голове стучало осознание, что все ещё хуже, чем я мог себе представить.
— Не заставляй меня силой вести тебя, — рыкнул Никифор.
— Не заставляй меня драться, — прохрипел я в ответ, сжимая кулаки. — Я должен знать, что он сделал. Должен знать, чтобы сделать с ним что-то, что будет в миллион раз хуже.
Лидер осел обратно, занося руку над ноутбуком и включая запись снова. Я не могу, да и не хочу подробно описывать случившееся с Зоей в тот момент. Лучше бы я послушал Никифора и ушел, просто зная, что с ней что-то там было. Это нанесло мне куда более глубокую рану, чем все те воспоминания, которые я смотрел до этого. Так что… постараюсь уберечь вас от этого, но все равно ввести в курс дела.
Мерзкий мужик трахнул Зою в каждое отверстие, попутно рассказывая условия. Многие наши отворачивались, только слушали, но сопутствующие звуки и крики Зои заставляли всех вздрагивать и поднимать обратно на экран глаза. Я же не мог даже моргнуть — глаза слезились, а я все смотрел и смотрел. Она так жалобно глядела в ответ, ничего не говорила, но взглядом умоляла помочь ей.
И я думал, что это худшее, что можно увидеть в жизни. Зоя не была мне родной сестрой, я не знал её до недавнего времени, но, повторюсь, она стала моим лучиком света, проводником в мраке подземелья. Думаю, я полюбил её ещё в самом начале, не знаю как кого — маленькую сестренку, повзрослевшую дочь, а может и иначе. Но Зоя была так дорога мне, я держался за это хрупкое создание всеми конечностями, просто не веря в то, что кто-то мог быть таким ублюдком.
Но это был не конец.
— И если вы так хотите получить вот эту тушку хотя бы живой, — жирдяй шлепнул Зою по ягодице, доставая из чехла нож. Он блеснул его лезвием на желтоватом свету, — то советую хорошенько подумать над моими словами. Не отворачивайтесь, а то пропустите самое интересное.
Он развел её ноги, приставляя острие к половым губам.
— Я хочу, чтобы вы взяли всю вину на себя, — он налег на лезвие, а Ким не выдержал, нажимая на пробел.
— Я не буду это смотреть, не буду! — он вскочил, едва не упав. — Пошло все к черту! Пошло все к черту!
Ступор в котором я находился, казалось, парализовал не только тело, но и мозг. Слезы струились по лицу, капая на столешницу. Я не мог издать ни звука, дрожа с ног до головы. Лука поднялся, уходя в свою комнату, и движения его казались механическими, словно он был роботом. Никифор же забрал ноутбук, тоже уходя. Позже мы узнали, что он сам досмотрел видео, ему была нужна информация и понимание того, что Зоя жива.
Первым показался Лука. Он вытащил из своей комнаты огромную сумку, набитую оружием и патронами. Бросив её на пол, он сказал не своим, очень низким и хриплым, голосом:
— Разбирайте.
Глава 21
Мы шли убивать.
Причем не фигурально. Никифор поговорил с колонистами, а те дали добро, потому что их тоже достали Шахтеры, черт знает что о себе возомнившие. Зет куда-то запропастился, сказав, что у него задание, но мы уже не думали ни о ком, кроме Зои. Были ещё какие-то договоренности, но Никифор сказал, что мы все равно поговорим об этом вечером. Конечно, это я сейчас по воспоминаниям вижу, тогда перед глазами стояла пелена, мне было плевать на «можно» и «нельзя». Мне вообще на все плевать было. На все и на всех. Я хотел только вернуть свою сестру и закончить все эти издевательства.
С того момента мы не прятались, не вели все это подпольно, боясь количества Шахтеров. Этот ублюдок хотел, чтобы мы взяли вину на себя? О, конечно, сейчас. Дело было даже не в ультиматуме, попроси он станцевать польку — никто бы не стал. Всех этих мразей нужно было уничтожить. Показать им кто главный в Чреве. И отомстить. Я тогда буквально грезил о том, как своими руками буду вспарывать жирное брюхо, наматывая на локти кишки.
Мы вышли наверх, обходя Чрево по улице. Зачем мы вообще в тот раз пытались пролезть изнутри, глупцы. Хотя сейчас я и понимаю, что заходить с тыла разведкой нельзя, но тогда я жалел, что мы зря потратили время. Неизвестно, что за это время делали с Зоей. Он этого внизу все холодело, а в груди появлялся жар — жажда отмщения. Обойдя достаточно, мы безбоязненно спустились, встречая прямо около ступенек первых тварей, и я вовсе не о мутантах. Их было человек двадцать против шестерых нас. И головорезы, наверное, моего настоящего возраста, только усмехнулись при нашем приближении.
— Что это за визит? — спросил один из них таким тоном, словно говорил с новорожденным. — Ути боже, какие мы грозные!
Лука открыл огонь без команды, но Никифор не возражал, присоединяясь. Может бугаи и хотели как-то ответить нам, но просто не успели, не ожидая открытия огня с порога. Я же и не думал о всякой философской чуши, мол, они нас недооценили. Я думал, что каждый из них мог приложить руку к моей сестре. И одна эта мысль распаляла во мне желание убивать.
Расстрелять всех не получилось, половина среагировала, ныряя в повороты. Это была их территория. Но и у нас было припасено парочка козырей в рукаве. Снежок достал свето-шумовую гранату, бросая её за поворот.
Я же часто вдыхал воздух, моля бога, чтобы орущие там ублюдки не умирали безболезненно. В общем хаосе мы открыли огонь вновь, теперь просто расстреливая бегущие тела.
Рассредоточиваясь по помещению, мы теперь сами прятались за поворотами, ожидая, когда противник не выдержит и выйдет. Я считал трупы, заметив всего двадцать семь человек. Нас не ждали от слова вообще, даже странно, что жирдяй не предположил такой исход. Неужто они полагали, что мы испугаемся прийти и переубивать их всех? О, нет. Теперь Шахтеры расплачиваются за дела своего босса.
Но больше ждать было нечего, Шахты перестали выглядывать в коридор, так что мы продолжили наступление. Снежок с гранатами продвигался вперед, а потом его нагоняли мы. Я не знал почему, но с этими ребятами мы были единым живым организмом, двигающимся уверенно и четко. Никто из нас, кроме Луки, не был гением в своей сфере. Я так вообще держал оружие почти неуверенно. Но нас вела вперед ненависть и боль. Шахтеры сделали огромную ошибку, посягнув на святое. И они получали за это ответ.
Проблемой стало то, что мы никак не могли найти Зою. Её систему глушили, а жирдяя, несмотря на нескончаемый поток его людей, самого нигде не было. Поэтому было решено взять кого-то живым. Но силы сдавали, в Снежка попали, — чирканули по икре. Лука словил пулю в плечо, правда, он сам уверял нас, что задета только кожа. Мне снова здорово прилетело по голове, так что я иной раз пропускал какие-то звуки из-за нескончаемого писка. Но никто не хотел отступать. Мы обязаны были спасти Зою. И без неё уходить не собирались.
В итоге Шиферу удалось взять одного Шахта живым и… относительно целым. Тот и так корчился от боли, а Антон совал пальцы ему в раны, растягивая их и брызжа в лицо слюной:
