из одной совсем небольшой вещи, многим кажущейся никчёмной и неважной...
Дариус всегда выбирал жертв под стать себе. Он практически один сохранил рассудок из всех Осквернённых. Большая часть его «сородичей» — тупое пушечное мясо, и лишь несколько процентов, совсем чуть-чуть, были удостоены чести сохранить себя. И все они были с нотками безумия, что так любил, нет, обожал в них Осквернитель.
С маниакальной радостью маг наблюдал за иссыхающим на глазах отцом Носителя в мире Демонов. Ему доставляло удовольствие смотреть на испуганные глаза сподвижников этого Герцога... Ну, а его эмоции каким-то чудом передавались Халентайну, хотя тот и находился под тотальным контролем.
Всегда. Каждый раз он создавал оплоты для Скверны в каждом мире самостоятельно. Именно для этого он был отправлен в Витер. Только здесь есть Портальная Долина, место, откуда можно открыть портал куда угодно.
И место, где этот портал останется.
Халентайн сидел на теле собственного отца, закинув ногу на ногу. Неподалёку от них стоял Киррат, которого держал за руки Вестник. Осквернённый стоял, словно камень, не шевелясь и не подавая признаков жизни.
Герцог ссыхался. Он уже будто наполовину уменьшился, под тем местом, где он извивался, пытаясь скинуть с себя Халя, земля была усеяна чёрными перьями. На плечах и коленях перьев выпало больше всего, и сейчас там была лишь тёмная кожа. Его маленькие глаза метались из стороны в сторону, ища поддержки, но после показательного убийства особенно доброго Лучника никто не рвался спасать умирающего.
— Слабаки... — злобно протянул Халентайн и заливисто рассмеялся, обнажая десятки острых зубов во рту. — Трусы. Вы слишком сильно боитесь потерять то, что на самом деле не стоит ничего. Мы предлагали вам спасение, а вы!.. — махнул он тонкой рукой, и с неё сорвался очередной Червь, тут же впившийся в ногу Герцога. Он замычал и дёрнулся, пытаясь скинуть с себя сына, но, получив удар прямо в клюв, успокоился. Оттуда потекла тонкая струйка крови.
В голове Астерота всплыло воспоминание о Дариусе, посланное ему Тьмой. Он похожим образом вступил на трон, точно так же, при помощи Червей убив своего отца. И сейчас в тёмных глазах Модеуса он видел похожие оттенки... чего? Безумия, злобы? Какой-то обиды?
Все смотрели на Халентайна, ожидая от него любого, но резко повернули головы на звук упавшего тела. Над дёргающимся Вестником стоял Киррат, обнажив в страшной улыбке острые, похожие на клыки чёрно-красные зубы. Лежащий на животе Осквернённый что-то хрипел, а из раны, проходящей по всей его спине, текла густая тёмно-фиолетовая кровь. Вот он дёрнулся последний раз, и, что-то рявкнув, последний раз звякнул шлемом о землю. Тот не выдержал такого издевательства над собой и раскололся, обнажив абсолютно лысую человеческую голову. На серой коже были выведены какие-то символы, медленно переливающиеся оттенками фиолетового и красного.
Халентайн, увидев, как в руках Киррата быстро появляется, собираясь из пепла, его меч, вскочил и закричал:
— Ты заплатишь! Заплатишь!.. — Он вскинул худые руки и направил жезл на Киррата. По оружию побежали фиолетовые сполохи, но тут Герцог, до этого извивавшийся совсем слабо, выгнулся и расправил крылья. Порвав сдерживающие его корни, чёрное, наполовину облезшее крыло ударило в спину его сына, сбивая хрупкую фигуру с ног. Киррат тут же призвал свою земляную магию, и жезл, выпущенный Халем из рук, отлетел в сторону, сбитый каменным диском. Модеус возмущённо вскрикнул и вытянул вперёд тонкую руку, попытался притянуть к себе упущенное оружие, но Астерот быстро лишил его такой возможности, пригвоздив его костлявую кисть к земле Матерчатым Копьём. И даже Материи Света не пожалел.
Халентайн закричал и заползал по земле, пытаясь спасти руку, но его же конечность его не слушалась. Молодой Осквернённый с диким ужасом в глазах смотрел на то, как его кости прожигает Материя Света, проходя всё глубже и в итоге прорубаясь насквозь, лишая его правой кисти. Он аккуратно поднял обрубленную руку и поднёс её к лицу. Кровь не текла: её в теле Осквернённого не было. Увидев рану, демон закричал.
— И вот это нам угрожало? — спросила подошедшая Лира, с нотками жалости смотря на мучения Модеуса. — Мы это не могли убить на площади? — девушка усмехнулась, и в её глазах заплясали озорные искорки. — Мелковато нынче зло...
Вдруг вой демона оборвался. Он взлетел в воздух, его руки — обе, даже раненая, — согнулись в локтях, из пальцев выехали длинные когти. Ноги развернулись и резко укоротились, а из пояса сзади вырос толстый хвост с закруглённым наконечником. Халентайн ссутулился и поднял голову. В его глазах плескалась незамутнённая ненависть ко всему, что было вокруг него. Киррат отпрянул, и сделал это как нельзя вовремя: Халь вскрикнул и разразился волной Скверны наподобие той, что была в самом начале вторжения Скверны в Аванпост. Только сейчас волна была концентрированная и поплыла лишь к их отряду, а не во все стороны. Потом демон выгнулся и выпустил в Риттора луч Скверны, заставивший его отца вновь задёргаться в агонии. Как только луч оборвался, Лира, не дожидаясь растерянных лучников, быстро застрелила Герцога. Халентайн рассмеялся и раскинул руки в стороны. От него к Риттору потянулась толстая чёрная нить.
— Я даже пальцем к вам не притронусь! — рассмеялся он. — ВСТАНЬ!
Гулкий крик Модеуса, казалось, остановил на несколько секунд сердце Астерота. Внутри у него всё сковало липким ужасом, глаза непроизвольно закрылись, и он затрясся, сам не понимая, почему. Он знал, что ему нечего бояться, но заклинание воздействовало на физическое тело, как будто заставляя его несколько секунд пожить отдельно от Души, и уже бездумное тело пугало.
Когда Тёмный с огромным трудом открыл глаза, остальные ещё корчились. Кто-то упал на землю и закрылся руками, Лира лежала на спине, спрятавшись за ладонями, и лишь один Киррат с опаской смотрел на то, что было истинной целью Халентайна. Его стараниями Риттор стал Осквернённым, и теперь полуоблезлая туша полудемона-полуптицы с тупым видом стояла и смотрела вперёд. Только слюней не пускала.
А сам маг в это время хохотал, заливаясь безумным смехом. Скорее всего, заклинание было завязано именно на смех — и зачем он так сделал? — и поэтому работало. Киррат, видимо, пришёл к тому же выводу, и поэтому в Модеуса устремился пепельный шар. Да вот только попасть ему было не суждено: в последнюю секунду Халь сместился ближе к соединённому с ним толстым жгутом Герцогу, пропуская шар мимо
