— Колян, ты еще им про толерастию не рассказал! У тебя также планируется, родитель один и родитель два?
— Паша, не нагнетай, а то у местных сразу шарики за ролики зайдут.
— Это вы о чем, товарищи? — с интересом глянул на попаданцев Романов. Если поначалу ему малость претили слишком вольная обстановка необычного собрания, то сейчас он воспринял её благожелательно. Так и на самом деле проще общаться, не отвлекаясь на формальности.
— Да про этих… лиц нетрадиционной сексуальной направленности.
— Ага, понял вас. Они также планируются в новом обществе?
— Конечно, нет! Это противоестественно и будет исправляться биологически. Пока такие отношения вполне можно и перетерпеть ради социального спокойствия. Ну, конечно, если лица нетрадиционной ориентации не будут себя вести слишком нагло, как в нашем будущем.
— Да пересажать их давно пора!
— Вот здесь, Григорий Васильевич, я бы действовал спокойней. Открыл бы им возможность эмигрировать, пусть там размножаются.
Романов попаданческий юмор оценил, широко улыбнувшись. Понравились ему эти простецкие парни.
Машеров же задал вдогонку давно интересующий его вопрос.
— Снайпер, а какое у вас отношение к эмиграции наших сограждан?
Истомин встал и снова заходил по «Кают-компании». Ему так было легче раздумывать, выдавая новые мысли на-гора.
— Да простое, Пётр Миронович. Если человек очень хочет, то пущай едет. Носителям секретов дать некоторое время, чтобы эти самые секреты потеряли актуальность. Пусть посидят несколько лет на менее престижной работе и подумают хорошенько. Еще бы неплохо отсылать или намекать на этом всяческим барыгам из цеховиков и спекулянтам из фарцы. Пусть сравнят наш образ жизни с ихним на практике. То же самое касается и творческих людей. Уверяю вас, что часть из них вскоре окажется у порога наших посольств. Хотя в принципе необязательно ведь лишать гражданства? Пусть там заработают и платят валютой налоги у нас? Открыть великим личностями двери в обе стороны. Тогда у них не будет искренней обиды на страну.
— И что. Пускать их обратно? Предателей?
— Поменьше категоричности, товарищи руководители! Вы лучше подумайте, кто после такого эксперимента на самом себе будет наилучшим защитником социалистического образа жизни?
Машеров саркастично улыбнулся.
— Кто-то такое нам уже предлагал.
— Так лежит на поверхности. Ну а спекулянты, если они на самом деле талантливые бизнесмены, затем помогут навести нам мосты с зарубежным бизнесом. Они в курсе наших реалий и уже будут знакомы с западными.
— Использовать их в деле? Как вы там говорите — прокси?
— Почему бы и нет?
Бывший глава Белоруссии немного помолчал и ответил.
— Ладно, подумаем. Но вернемся к нашему мегапроекту Будущего. Что тогда будет у вас вместо семьи?
— Хороший вопрос. Я считаю, что в обществе всеобщего братства нет смысла разбиваться на более мелкие и закрытые от посторонних ячейки. Экономических причин для этого уже не будет, социальных так же. Пока не знаю, как такое будет реализовываться. Скорее всего довольно долго. Инерцию человеческого мышления и старые привычки также не стоит сбрасывать со счетов. Сейчас примерно выражу свои мысли За. Ну, во-первых, человек будущего будет намного больше жить. Лет сто минимум, и жить, надо заметить, качественно. И практически всю жизнь он станет трудиться, сменит несколько профессий и направлений, согласно своим способностям и природным наклонностям. Даже наше время стремительного технического прогресса показало, что учиться новому также придется практически всю жизнь. То есть в первую очередь каждого члена общества следует научить учиться. Вот такая занятная тавтология. Тогда совершенно нет смысла обучать в первоначальный период слишком долго. Ребенок после пяти или шести лет из семьи или от одного из родителей передается в школу первого уровня, где живет с одногодками ребятами постарше.
— Вот так вот сразу в казармы? — фыркнул Дивов.
— Коммунарские казармы, Редактор. Это своего рода большая семья, где каждый готов помочь любому. И никто не отделяет одного от другого. Да и общаться с родителями общество в дальнейшем не мешает, дети все-таки разные. Точно одно — слепой материнский инстинкт и эгоизм приветствоваться в новом социуме не будет. Не стоит культивировать дальше обветшавшие деформации человеческого социума, которые начались с эпохи материального разделения общества. Для примера возьмем древнейшие общины первобытного строя. Вряд ли они так сильно цеплялись за институт семьи, все у них в основном было общее. И предельно опасные условия жизни диктовали правила, что за одного отвечали и другие сородичи. Так что человеческие социальные институты всегда менялись. Но вернемся к обучению. Нет смысла в его излишней продолжительности, как принято у нас, где первые двадцать пять лет посвящены исключительно учебе. В принципе молодые люди вполне могут начинать работать лет с пятнадцати, в производстве будет полно профессий не самых сложных, им вполне по силам, да и сейчас их довольно много. Но мы отчего-то излишне бережем наше новое поколение, воспитывая в итоге барчуков и лентяев. Трудясь наравне будущие полноправные члены общества как раз познакомятся с ним поближе. За каждым молодым коммунаром до возраста принятия полноправного гражданства будет закреплен собственный ментор, который будет помогать ему осваиваться в новом для него взрослом мире.
— Это ты уже у Ефремова тиснул!
— Там много дельных мыслей. Да и, честно говоря, идея сама напрашивалась и уже отчасти апробированы в истории.
— Ты имеешь в виду эллинскую Спарту?
— Это только из хорошо известного нам.
— Знаете, я за, — Машеров с огромным интересом следил за ходом мысли этого занятного парня. Тот выдавал одну за другой оригинальные идеи. Мужчине даже стало жарко, и он снял пиджак, оставшись в темной водолазке. — Взрослый опекун рядом это всегда полезно. Родители — это родители, но они все-таки несколько другие. Общество же стало намного сложнее, их опыт может не пригодится или будет неполным.
— Вы уловили самую суть, Петр Миронович. Я даже считаю, что менторы могут меняться. По этапам учебы и развития.
— Снайпер, не забывай, что даже любимая работа может надоесть. Тогда достигнув чего-то, ты в подобном обществе будешь постоянно заниматься переподготовкой?
— Да, Игорь, так и есть. Любой труд станет почетным. Этого уже надо будет добиться с помощью воспитания. В принципе вообще требуется такая обстановка, когда за самую тяжелую работу будет конкуренция. Вот именно подобное отношение станет по-настоящему престижным и уважаемым. Не бежать от проблем, а искать их. От избытка телесных и душевных сил в каждом человеке будущего начнет быстрее появляться жажда нового, перемен. Ожидание от жизни высшей нормы испытаний и впечатлений. Это я еще раз повторюсь про крепкую внутреннюю структуру нового типа человека.
— Опять Ефремов?
— И что такого? У него в отличие от других вполне стройная теория общества будущего. Без лишних технических деталей. Он сильно подозревал, что они-то как раз быстрее всего устаревают.
— В итоге не устарело?
— Кое-что да, но в плане духовном Ефремов основывался на древних практиках Востока, использовал уже накопившийся опыт человечества. Так что изначальный посыл остался правильным.
Романо оглянулся на остальных и решился на мучивший его доселе вопрос.
— Ребята, а мы не делаем ошибку, опираясь на религиозную идеологию?
— Это другое, Григорий Васильевич, тут больше учения об общественной гармонии, а не практики верований. Опыт философий разных конфессий нам точно стоит учитывать. Это все-таки наработки всего человечества, его дар в будущее.
— Вы правы, отвергать с ходу, пожалуй, не стоит.
— Петр, ты серьезно?
— Если для пользы дела, то почему бы и нет. Я тут кое-что почитал из Лао Цзы, очень, знаете, впечатляет. Снайпер, ваше видение будущего поистине грандиозно, даже страшно представить сколько всего надо переделать, чтобы хоть как-то приблизиться к такому чуду.
