— Очень хорошо, — сказал охранник, отступая в сторону, — Прошу, виконт.
Мы вошли в тускло освещенную комнату. На широкой медицинской кровати лежал князь Омутов, подключенный к различным аппаратам. Тихий писк медицинских устройств наполнял воздух. В данной ситуации эти звуки казались зловещими.
Князь Омутов неподвижно лежал на больничной койке, его лицо выглядело бледным и исхудавшим. Некогда сильный и гордый князь выглядел бледной тенью себя прежнего. Его дыхание было затруднено. Различные аппараты и трубки, облепившие Омутова, только подчеркивали его подвешенное состояние.
Светлана протянула руку и осторожно взяла отца за руку.
— Папа, это я, Света. Я здесь с Са… виконтом Булгаковым.
Мне показалось, что веки князя как будто на мгновение дернулись. Хотя ситуация оставалась мрачной, крепкая связь между Светланой и ее отцом была очевидна.
За нашими спинами внезапно скрипнула входная дверь. Мы обернулись.
В палату быстро вошел врач в белом халате, яростно делающий записи в маленьком блокноте. Он поднял голову, его глаза сузились, когда он заметил нас.
— Кто вы? — раздраженно спросил он, — Вход только для членов семьи.
Светлана шагнула вперед, ее голос был тверд.
— Я Светлана, дочь князя Омутова.
Поведение доктора мгновенно изменилось, его раздраженный взгляд стал сочувствующим и даже немного виноватым.
— Ах, мои извинения, сударыня Омутова. Я доктор Козлов, дежурный лечащий врач.
— Рада знакомству, — Светлана указал на меня, — Это виконт Булгаков, мой сопровождающий.
Доктор Козлов вздохнул, закрывая свой блокнот.
— Ваш отец находится в очень тяжелом состоянии. Мы полагаем, что он был отравлен сильнодействующим веществом, которое, похоже, содержит в себе неизвестный духовный элемент.
Глаза Светланы расширились от страха, и она умоляюще посмотрела на меня. Я как бы невзначай подмигнул ей, и отвернулся к окну.
Света поняла меня правильно.
— Доктор, что значит неизвестный? — спросила княжна у Козлова.
— Мы провели ряд комплексный исследований, пытаясь установить его природу, но…
Пока они разговаривали, я шагнул ближе к бессознательному князю, стараясь не привлекать внимания доктора. Молча я протянул щупальца Отражения под одеяло и осторожно воткнул их кончики в мускулистую руку князя. Пора просканировать тело Омутова на наличие признаков таинственного яда. Ну или чем его свалили с ног?
— Концентрация очень высокая, — продолжал говорить Козлов, — Такая доза мгновенно убила бы слона…
— А мой отец?
— Ну, ему как видите, сильно поплохело… Здоровье князя Омутова поистине богатырское.
Когда мои Отражения проникли глубже, я почувствовал в его духовных потоках присутствие яда — довольно агрессивной духовной энергии. Оно не было похоже ни на что, с чем я когда-либо сталкивался раньше. Если ничего не сделать, эта штука может поглотить жизненную силу князя. Нужно действовать быстро, если я хочу спасти его.
Но Омутов, конечно, зверюга. Как он вообще в живых остается после такого?
Светлана всё ещё разговаривала с доктором Козловым, ее голос едва был громче шепота.
— Есть ли надежда, доктор?
Доктор печально покачал головой.
— Мы делаем все возможное, но этот духовный яд не похож ни на что, что мы когда-либо видели. Пока что нужно дождаться результатов анализов… Неправильное лечение грозит лишь усугубить ситуацию…
Я продолжал осматривать князя, ища слабые места в соединениях яда. Это напоминало обезвреживание часового механизма бомбы — перекусывание неправильного провода грозило детонацией. Однако возросшая вычислительная мощь воплощенного отражения позволяла действовать максимально эффективно. Постепенно я отделял враждебную энергию от князя.
И тут доктор Козлов перевел взгляд в мою сторону. Пару секунд он смотрел на меня, а потом нахмурился. Даже открыл рот, чтобы что-то сказать.
— Доктор, — спросила Светлана, снова завладев его вниманием. Ее голос слегка дрогнул, — Как дела у моего брата? Я слышала, что у него было внутреннее кровотечение.
Доктор Козлов, на мгновение отвлекшись от меня, успокоил ее:
— Состояние вашего брата сейчас стабильное. Кровотечение остановлено, и его жизни ничего не угрожает. Сотрудники нашей больницы внимательно следят за ним.
Светлана кивнула, ее глаза все еще были полны беспокойства. Тем временем я сосредоточился на задаче — начал осторожно извлекать яд из тела князя. Процесс был сложным и требовал полной концентрации. Но я чувствовал, что на пути к успеху — злая энергия медленно медленно покидала духовные потоки Павла Александровича.
По мере того как я продолжал вытягивать яд, дыхание князя Омутова становилось более мягким и размеренным. Мертвецкая бледность постепенно сходила с его лица, сменяясь легким румянцем.
Я улыбнулся, чувствуя, что на правильном пути. Однако в тоже время нагрузка на меня возросла — мое Отражение теперь удерживало в себе изрядную долю яда.
А просто так выпустить этот яд в комнату нельзя — Света и Козлов могут пострадать. Штука крайне токсичная.
Наконец, последние остатки темной энергии были удалены из тела князя. Омутов, не приходя в себя, глубоко вздохнул, чем вызвал пристальное внимание Светы и Козлова.
Что ж… князь теперь был вне опасности. Его богатырское здоровье позволит ему быстро восстановиться. Однако теперь я столкнулся с новой проблемой — яд все еще оставался в моём Отражение. Я ощутил подступающие слабость и тошноту.
— Э-э-э… ы-ы-ы… Мне… мне нужно в туалет, — запинаясь, произнес я, пытаясь сохранить самообладание под пристальным взглядом доктора Козлова. Света смотрела на меня обеспокоенно. Я жестом показал ей, что всё ок.
Они с Козловым обменялись недоумевающими взглядами. Но никто не усомнился в моей внезапной жажде уединения.
Выйдя из палаты, я обратился к охранникам.
— Не подскажете, где здесь туалет? — спросил я.
— В конце коридора, — один указал направление.
Я поспешил по коридору, отчаянно пытаясь не расплескать яд. Он действительно был чертовски токсичным. Тут не только бы слон слег, но и целое стадо. Ну или один князь Омутов.
Ощущение было такое, словно я воздерживался от походов в толчок как минимум неделю. При этом каждый день высаживал в одиночку ящик пива.
Спотыкаясь я вошел в туалет, сверкающий и безупречный, как всё в больнице для аристо. Я тяжело прислонился к раковине, ощущая, как Отражение внутри меня корчится от боли. Яд, подобно живой, дышащей сущности, угрожал поглотить меня изнутри.
Если я сейчас ничего не сделаю, то скоро впаду в овощное состояние, как князь.
— Буэ-э-э… — не выдержав, я сблеванул весь обед прямо в раковину. Ух-х-х… не донес.
Главное, не говорить об этом Нейди.
С каждой секундой яд становился все сильнее, и я чувствовал, что мои силы иссякают. Надо действовать быстро, если хочу выжить. Глядя на свое отражение в зеркале, я понял, что битва только началась.
Двинувшись на поиски священного белоснежного мраморного алтаря, я внезапно услышал веселый свист, доносившийся из соседней кабинки. Бросив взгляд в щель слегка приоткрытой двери, я увидел маленького человечка — карлика — одетого в синий джинсовый костюм. Он стоял прямо на сиденье унитаза и невозмутимо занимался своими делами, насвистывая веселую мелодию. Свою голову с модной стрижкой запрокинул назад.
Занятный персонаж… кто он такой? Тоже кто-то из людей Омутова? Ладно, пофиг.
Уже забыв о карлике, я вошел в кабинку и закрыл дверь. Мое Отражение-кошкодевочка отделилась от меня и зависла над унитазом. Она выглядела ужасно — сменила цвет на бледно-розовый, ее волосы и щупальца обвисли. Её щеки были сильно раздуты, как пузыри, обеими руками она зажимала рот. Живот Отражения раздулся и округлился, как будто она съела слоненка в один присест. Или находилась на девятом месяце беременности. Тройней.
Действовать нужно быстро.
— Выпускай яд… — шепотом приказал я, указав на толчок, — Принесем жертву белому мраморному алтарю…
