— Согласен, мой косяк. Армия. Привыкли подчиняться.
Я киваю в ответ. Вбитая в подкорку субординация временами приводит вот к таким результатам.
— Мазур, мы сейчас в совершенно иной ситуации. У нас на кону судьба целого мира. Вы хоть это понимаете?!
А мое заявление произвело на парней эффект. Стоят, хлопают глазами. Да они и сами догадывались, что дело нечистое. Каптри не дурак, тут же принимает решение:
— Что делать будем, Студент?
«Вот это правильно!»
— Держите полкана здесь, а я пока схожу на разведку.
Мазур некоторое время смотрел мне в глаза, а потом кивнул и скомандовал:
— Гончий, со Студентом!
Я быстро вышел из палатки и внимательно огляделся.
— Что ищем, лейтенант?
— Штаб.
— Это вот там, — разведчик кивнул в сторону куполообразного сооружения. — Видишь, слева коммуникационная будка, куда все кабеля идут. И запасной генератора абы где не поставят.
— Глазастый.
— А то!
Мы не крадемся, как в шпионских фильмах. Идем себе по лагерю спокойно и уверенно. Видимо, все тут так уверены в безлюдности этих мест, что патрулей нет или они ходят вдоль охранного периметра. Так и в самом деле, кроме как вертолетом, внутрь лагеря не попасть. Хм, а кто тогда этот Вэвээсный полковник? И ведь он имел некую только ему ясную цель. Внутрь штабного «купола» попасть также было несложно. В тамбуре никого не оказалась. Я прислушался. Справа раздавались смешки, и слышался звук закипающего чайника. Зато впереди многотонный гул, характерный для скопления множества людей.
«Кажется, я там, где надо!»
— Гончий, тащи все остальных сюда. И с полковником.
Внутри большого помещения было накурено и пахло свежезаваренным чаем. А неплохо они тут устроились! Ряд столов, заваленных бумагами и аппаратурой, за дальними сидит множество людей в гражданском. Перед ними приборы неизвестного мне назначения, у стены несколько огромных экранов. На одном из них запечатлен видеокамерой изгиб реки, но часть изображения засвечена, и по всем экранам идут полосы помех.
— Зафиксирован новый выброс!
— Когда произошел первый? Где анализ данных?
Голос вопрошающего требователен и скорее всего принадлежит важному начальнику. Я нахожу его взглядом. Новая полевая форма, на погонах две большие звезды. Это и есть генерал-лейтенант КГБ Абрамов?
— Выброс начался после приближения к лагерю дежурного вертолета. Амплитуда до восьмидесяти.
— Черт дери! Скоро должен прибыть наш Объект, а у вас такие выбросы! Гаспарян, что у вас черт дери происходит?
Носатый очкарик определенной национальности пожимает плечами и снова поворачивается к странным на вид приборам.
— Ну, во-первых, не у нас, а у вас. Во-вторых, я вообще не уверен, что ваш так называемый «Объект» существует. Вы столько о нем говорите…
— А тебе и не надо верить. Тебе надо считать! — огрызается на него майор, сидящий около рации.
Ученые и несколько военных продолжают некоторое время незлобиво переругиваться.
И тут до меня начинает доходить, что «Объект» — это я.
— Лейтенант, а вы здесь откуда?
Рядом со мной останавливается очередной важный чин с погонами подполковника.
— Мне нужен генерал Абрамов.
— А пива с бабами тебе не надо? Дежурный, почему у вас посторонние в зале?!
А голос у подпола поставлен. Тут же в штабе воцарилось относительное молчание, прерываемое писком аппаратуры и шумным дыханием людей.
— Ко мне его быстро!
Генерал-лейтенант смотрит на меня угрюмо. Странно, что меня не узнают. Уж Абрамов должен представлять Сергея в лицо. Мне все это еще больше не нравится.
«Что за бардак?»
— Ты кто такой и как сюда попал?
Именно в этот момент во мне лопнула струна, так долго натягивающуюся в последнее время. Я отметил краем глаза вошедших тихой сапой членов отряда, затем повернулся к здешнему командующему:
— Подтвердите ваши полномочия, генерал.
— Что?!! Да как ты смеешь, щенок!
Определенно, военные — идиоты!
— Еще раз предупреждаю — подтвердите вашим полномочия секретным кодом.
— Где дежурный, арестуй…
Договорить генерал-лейтенант не успел. Охнул от моего удара в солнечное сплетение и согнулся от боли. Добивать его не стал, пусть поживет.
— Мазур, код ноль-ноль восемь красный. Повторяю — ноль-ноль восемь красный!
Вот уж не думал, что придется применять самый крайний план. Надеялся, что операция подготовлена как следует. Каптри настороженно уставился на меня. Но из-за вбитой за долгие годы буквально в подкорку дисциплины тут же начинает действовать.
— Команда, код красный!
Как быстро они, оказывается, умеют работать! И откуда у парней взялись автоматы? Слышится шум возни, часть военных падает на землю, их обыскивают и отбирают все оружие. Затем гражданских оттесняют в «аппаратный» угол и просят не рыпаться «во избежание». В глазах генерала понемногу появляется понимание.
— Вы понимаете, что действовать надо иначе, Сту…
— Лучше помолчите генерал! — бесцеремонно прерываю начальство. Согласно программе «красный код» я становлюсь временной главой всего происходящего в этих местах. — Уже наворотили. Мазур, тащи сюда полкана.
Абрамов с удивлением рассматривает связанного полковника и с недоумением поворачивается к нам. Вроде не играет. Смотрю на Мазура, тот молча кивает. Шатер под контролем, но говорить лучше без посторонних.
— Товарищ генерал, нам не нужны лишние уши.
Абрамов, похоже, приходит в подобному же выводу.
— Соседний отсек. Еще могут присутствовать Гаспарян и Вежливцев.
Я киваю и командую:
— Мазур со мной, тащи полкана. Остальным держать всех под прицелом. Товарищи военные и специалисты, очень не советую вам идти нам наперекор. У меня сейчас чрезвычайные полномочия со всеми вытекающими послеждствиями.
Народ начинает понимать необычность ситуации, в глазах откровенный страх. Генерал-лейтенант качает головой:
— Вот это уже лишнее молодой человек.
Я усмехаюсь в ответ:
— Вы опять совершаете ошибку, товарищ генерал.
Абрамов, кажется, понимает и тихонько чертыхается.
Мы заходим в небольшое помещение. В центре стоит длинный стол, заваленный бумагами. В углу две тумбочки, на которых находятся рация, чайник и кружки, ложки. Нечто вроде кают-компании.
— Можно чаю?
Носатый ученый дергается, но идет в угол включать чайник. С ним пришел благообразный бородач, с его портрета можно писать академиков. Абрамов тяжело садиться за стол и ждет меня.
— Начнем с этого, — я киваю в сторону полкана, который уже даже не мычит, а ждет разрешения своей участи. — По протоколу я могу его хоть сейчас пристрелить, — лётчик после моих слов начинается дергаться.
Генерал-лейтенант горестно вдыхает:
— Евдокимов, ты еще откуда на нашу голову взялся?
— Этот товарищ встретил нас в Норильске и по прибытии сразу увел в другую палатку. Вел разговор о том, что мы должны срочно выходить. Показался подозрительным и было принято решение его обезоружить.
Абрамов с интересом смотрит на меня:
— И правильно принято, Студент. Так вас называть?
— В узком кругу, товарищ генерал-лейтенант.
— Может, вынете кляп, капитан?
Полковник сначала прокашлялся, а потом попросил воды. Как раз подоспел чай, и я с удовольствием принял кружку ароматного напитка. А они здесь явно используют не грузинскую заварку. Да и сахара не жалели.
— Евдокимов, ты дурак?
— Надо было во что бы то ни стало спасти Смирнова! Он великий космонавт. Вам вечно плевать на настоящих героев.
Абрамов покачал головой:
— Дурак и не лечишься. Ты понимаешь, что мало того, что совершил воинское преступление, так еще незаконно вмешался в ход важнейшей операции в истории человечества.
