— А что там с Офлеей? — спросила Ада, которая не оставляла попыток разузнать подробности грядущего боя. — Она же будет совсем скоро выступать. В последний день лета. Меньше недели осталось. Что там будет?
— О, будет нечто, что сильно всех удивит и многое изменит.
— А подробнее?
— Скоро сама узнаешь. Пойдёшь со мной смотреть бой и ещё возьмёшь Неку.
— Неку? Вы уверены? Она не очень любит кровавые бои, а там же ещё и…
— Это не обсуждается, — сразу же отрезал Ланс. — Нека должна быть на трибуне и смотреть за боем. Кроме того, она и сама изъявила желание присутствовать. Так что я возьму её с собой, а ты будешь за ней следить.
— Ох… А Офлея об этом знает?
— Даже если знает, разве она сможет что-то сделать?
— Значит не знает, — сразу же Ада сделала выводы.
— Я этого не говорил.
— И прямо на вопрос не ответили.
— Эх, кого я обучил на свою голову… — снова вздохнул аристократ, но в этот раз скорее театрально, нежели искренне.
— А какие планы на меня?
— О, точно, я же тебе ещё не рассказал… Ты будешь тренироваться круглые сутки. Я уже почти договорился с шестью учителями, пятеро из них являются опытными мечниками. Они помогут тебе заполнить оставшиеся после меня пробелы. Всё же несмотря на мои навыки ментора, некоторым мелочам я возможно уделяю недостаточно много внимания. Так что как хороший наставник, я сведу тебя с другими мастерами, от которых ты сможешь что-то перенять. По планам ты должна будешь победить каждого из них после плюс-минус года обучения. Они, конечно, не лучшие мастера всего Эдема, и даже не лучшие в Анхабари, но всё ещё являются опытными мастерами, так что учиться будешь по тридцать часов в неделю.
— Как скажете, хозяин. А шестой это кто?
— О, шестым будет один учитель танцев. Синрива помнишь? Он будет выступать с Офлеей. Это раб Рама Ариука, вот он и владеет балетной школой.
— Танцы? Балет? Я же этиамарий.
— Да, и что тебя смущает? Гибкость, ловкость, грация и растяжка. Он научит тебя контролировать своё тело так, как никто другой. Если, конечно, ты не сломаешься. И чтобы ты не волновалась, у него проходят обучение и другие воины. Это тебе не шутки.
— Хорошо, как всегда, верю вам на слово.
— Более того, Рам Ариук является очень… скажем, он является мастером. Так что вести ты себя должна не просто хорошо, а идеально. Иначе он тебя выгонит, даже несмотря на то, что я буду ему платить четырёхзначные суммы в золоте. Благо хоть удалось получить поддержку Надии Ишар. Да и трофеи после той бойни стоят прилично… Очень прилично. Правда их ещё нужно продать. Но скорее всего меня скоро сведут с родственниками погибших, которым я и перепродам большую часть семейного барахла.
— Но не всего барахла. Я видела вы там работаете над новым оружием.
— Это тоже сюрприз.
— Для меня?
— Для Офлеи.
— А мне?
— Кушай рыбку и довольствуйся тем малым, что имеешь.
— Как грубо, хозяин. Мне бы пригодился новый меч… — мечтательно протянула Ада, представляя себя с горящим двуручником. — Или какой-нибудь огненный кнут. Помниться вы хотели мне такой сделать или купить. Может уже пора?
— Зачем тебе кнут? Ты же почти не будешь выступать на арене следующие пять лет.
— Как это не буду? — от услышанного Ада опешила и аж подавилась устрицей.
— Я же только что говорил. Ты будешь тренироваться…
— И даже времени на бои не найдётся? Как это так?
— А зачем мне тебя на арену выпускать? Денег и так навалом, — резонно заметил аристократ. — Я уже всё на пять лет вперёд расписал.
— Же-е-есть… А выходные то хоть останутся?
— Да, не переживай. Надрываться тебе я не позволю. Из-за этого проблем станет только больше.
Пять лет тренировок, плюс минус дней тридцать. На протяжении всего этого срока Ада будет обучаться у целых шести учителей. Наверное, это звучит круто и весело, но только со стороны. На деле же и сама рабыня, и её хозяин понимали, что ничего интересного там не будет. Никаких новых заклинаний, которыми можно сокрушать армии, никаких там техник владения мечом, которые позволят рубить драконов на ассорти.
Нет, ничего такого Огненную Бестию не ждёт. Она лишь будет доводить до идеала заложенные основы. Ведь эти два года Ланс лишь выдал общий спектр необходимых знаний, которые позволили его этиамарию достичь вменяемого уровня. Ни о каком мастерстве и речи не шло. Да, Ада двигается быстрее, бьёт сильнее, но далеко с этим она не уйдёт. Нужно именно мастерство, которое достигается монотонным повторением одних и тех же действий, что в свою очередь требует времени.
И если не начать работать над этим уже сейчас, но потом уже возможно будет поздно. Благо такую роскошь Ланс себе позволить может, денег всё же реально теперь навалом.
Глава 27
Великий Этий возвышался над стоящим перед ним Лансемалионом Бальмуаром. Великолепная статуя из чистейшего мрамора, мастер настолько идеально воплотил свою задумку в жизнь, что казалось будто камень дышит. Каждая чешуйка выбита с чудовищной заботой и пусть их здесь тысячи, но каждая остаётся по-своему уникальной. В такое, даже не поверишь, если сам не увидишь редкой красоты творение собственными глазами.
— Страшно подумать каким самообладанием обладал скульптор, — с изумлением произнёс аристократ, находивший всё новые детали в произведении искусства.
Любоваться этим шедевром можно целую вечность, но не даёт покоя навязчивый вопрос: как у создателя не тряслись руки, когда он орудовал молотком, скарпелем, троянкой и прочими инструментами? Этот камень ведь далеко не обычный, а магический и очень редкий. Не будет ошибкой сказать, что привезённый гигантский блок был бесценен и возможно проделал путь через целые миры.
И ведь трудиться приходилось с твёрдой поверхностью, а не стекой по глине! Это не лепка, где можно заделать скол и трещину. И всё же с первого раза мастеру удалось создать гигантского дракона и вдохнуть в него жизнь. В свою очередь Ланс вынужден был признать, что вряд ли когда-нибудь может добиться подобного результата даже спустя века и тысячелетия неустанной практики. Может талант действительно существует? Хотя такие мысли могут оскорбить мастера, потратившего всю жизнь на совершенствование своих навыков.
Был ли сам Этий драконом? Нет, никто не знает, как выглядели Творцы. Более того, исходя из смутных и очень древних источников, нужно признать, что существа, сотворившее всё в этом мире вряд ли могли бы иметь понятный смертным облик. Эти всеобъемлющие сущности находятся за гранью понимания своих детей, которые даже с трудом могут представить себе четырёхмерное пространство, а в тенях Кихариса и вовсе большинство не способно ориентироваться в принципе. Лишь смутные ассоциативные образы и интуиция помогают не заблудиться в нематериальном мире.
Поэтому Творцы если и говорили с кем-то, то выбирали для этого различные облики. Этий известен в разных народах, драконы изображали его по своему подобию, первые люди, народ неасилор, изображал его похожими на себя. Так что создатель Эдема имел множество обликов, но никто никогда не спорил об истинном виде Творца. Ведь сам мир изначально вбирал в себя разные культуры, разных смертных, среди которых не было никакой высшей крови, как любят говорить об этом эльфы. Они приходили в мир и видели, что ничем не отличаются от своих новых соседей. Всё те же принципы, всё те же желания и почти не отличимый набор ошибок, сопровождающих историю отдельных видов.
И всё же несмотря на величие статуй и красноречие жрецов, Лансемалион Бальмуар оставался далёк от всяких культов и религии. Он разделял восхищение Творцом, понимал важность духовенства в жизни Эдема, но… пути привели его в Гильдию, а не в храм. Таким же был и отец, и брат. Вера — это хорошо, она нужна, но семья Торвандори больше пригодилась в качестве прагматичных, рациональных, может даже циничных и жестоких исполнителей воли Гильдии.
Так что аристократ никогда не являлся частым гостем в подобных заведениях. Тем более восхищение обусловлено эстетичной и историчной стороной, а не слепой верой. Поэтому всегда куда интереснее было посетить библиотеку, тот же музей Хранителя, нежели храм.
