и тут же попытался уколоть мечом Хирама в грудь, но тот заблокировал и этот удар, отводя клинок в сторону.
Они вновь разорвали дистанцию.
— Вижу, эти две недели не прошли для тебя даром, — сказал Хирам. — Думаю, этого достаточно. Ты прошёл экзамен. — Учитель убрал меч в левую руку и протянул правую, желая поздравить Хэла.
Хэл широко улыбнулся и, так же убрав клинок в другую руку, подошёл к Хираму. В следующий миг он согнулся от мощнейшего удара в солнечное сплетение.
— Ты что, идиот?! — заорал на него Хирам. — Я все эти дни вдалбливаю в тебя, что Николас обожает грязные приёмы, и ты вот так легко опускаешь меч, отдавая себя на милость врагу?!
Хэл, пытаясь отдышаться, видел перед собой лишь землю и траву, когда интуиция буквально завопила.
Он едва успел выставить перед собой меч, как по нему ударило нечто мощное, отчего Хэла отбросило на несколько метров. Он поднял голову на Хирама.
Лицо учителя было мрачнее тучи, и он неодобрительно качал головой.
Хэл, успевший отдышаться, использовал своё лежачее положение как стартовое, резко оттолкнулся всеми четырьмя конечностями и полетел на Хирама, выставив меч.
Битва вновь закипела, но теперь Хэл не испытывал ничего, кроме острого желания победить во что бы то ни стало.
И он начал рисковать.
В очередной раз, когда Хирам провёл рубящий в шею, Хэл не стал принимать его удар на свой клинок, вместо этого он, пригнувшись, перекатился вбок, и, продолжая движение руки, направил острие своего клинка куда-то в сторону Хирама.
Ещё не завершив движение, он понял, что не успевает. Холодная сталь, блеснувшая в лунном свете, опускалась ему на голову, словно гильотина, а положение его тела было таково, что он не сумел бы уйти вовремя.
Неожиданно палаш остановился в считанных сантиметрах от лица Хэла. Тот перевёл удивлённый взгляд на улыбающееся лицо Хирама, а затем опустил его к своему клинку. Тот прорезал одеяние учителя и вошёл в его кожу. Не глубже, чем на толщину листа бумаги, но и этого оказалось достаточно, чтобы из раны вытекло несколько капель крови.
— Вот теперь — экзамен действительно пройден, — сказал Хирам. — Завтра ты отправишься в Скальд и сразишься с Николасом.
Хэл всю ночь ворочался, не в силах уснуть. Он понимал, что ему требуется отдых перед завтрашним днём, но ничего не мог с собой поделать — возбуждение, адреналин от предстоящей схватки были слишком велики.
В конце концов, чтобы не тратить время зря, он решил медитировать.
Посвятив этому занятию несколько часов, он, наконец, заснул.
Пробуждение оказалось не из приятных. Хирам «ласкал» его ухо своим мечом, едва не поцарапав.
— Проснись и пой, парень. Пришло твоё время.
Хэл мрачно поднялся. Прохладное весеннее солнце едва пробивалось сквозь кроны деревьев, заставляя блестеть утреннюю росу.
— Ну что ж, удачи тебе, — сказал Хирам, когда его ученик собрался.
— Вы не пойдёте со мной? — удивился Хэл.
— Мне среди людей не рады, — горько ответил Хирам, отодвигая волосы и демонстрируя своё остроконечное ухо.
— Но вы же обучили многих? Наверняка найдутся те, кто сможет замолвить за вас словечко, — растерялся Хэл, совсем позабывший о том, что его учитель наполовину эльф.
— Брось это, парень, — отрезал Хирам. — Тебя ждут друзья.
Хэл сглотнул ком. За эти две недели Хирам стал для него больше, чем учителем. Нигде так не узнаешь другого человека, как в доброй битве, а они бились почти непрерывно и стали почти друзьями, насколько возможна дружба между людьми, чей возраст разделяет более полсотни лет. А может быть и больше? Возраст тех, кто идёт по Пути Воина, сложно определить.
Они крепко пожали друг другу руки, и Хэл отправился в путь.
В лесу Хэл чувствовал себя как дома, и практически не издавал никаких звуков. Лишь изредка слишком уж сухие ветки трещали под его ногами.
Для обычного человека, как и сказал Хирам, путь действительно занял бы весь день, но Хэл, благодаря использованию мягкого шага, практически летел по лесу, и уже к полудню приблизился к Скальду.
Ещё до того, как он вышел из леса, до него донеслись странные звуки. Словно одновременно не меньше тысячи людей прыгают на месте.
Осторожно раздвинув ветки деревьев, заграждающие обзор, Хэл встретился с поистине невиданным зрелищем.
Проведя почти всю жизнь в захолустье, общаясь лишь с небольшой группой людей, Хэл и представить себе не мог, что в одном месте людей может быть столько, что их не сосчитать и за неделю.
От городских ворот и до горизонта, по мощёной дороге, двигалась целая армия.
Они были одеты в одинаковые чёрные одеяния, в отдельных местах покрытые серебристой бронёй. Голову каждого покрывал шлем с единственными узкими прорезями для глаз и носа. В руках каждый нёс длинное копьё, превышающее рост среднего солдата в два раза.
Перед людьми, у самых врат, стоял явный глава этого шествия. Одет он был так же, разве что на нём не было шлема, что позволило различить жидкие чёрные волосы чуть длиннее среднего, стянутые кожаным ремешком, обтягивающим голову подобно короне. Всю левую часть лица покрывал уродливый шрам от ожога. Это всё, что Хэл мог разглядеть издалека.
Человек что-то прокричал, подняв руку, и вся армия остановилась, сделав ещё два шага на месте.
— Именем Императора Бенедикта Грокса, я, легат Эйсон Моррис, требую открыть предо мною ворота и впустить в город, — властный, низкий голос сотряс пространство.
Молчание было недолгим — вскоре на городских стенах забегали люди, и вот уже массивные ворота поднимались ввысь, исчезая в глубине стены.
За воротами стоял Николас. На сей раз на нём были дорогие одежды различного цвета, отчего Хэл, не избалованный подобным изыском и предпочитающий простые, однотонные одежды, сравнил того с павлином. Но если птица сражалась клювом и когтями, то на поясе Николаса висел меч.
— Город Скальд рад приветствовать легата, ниспосланного нам великой Империей Гроксов. — Сказав это, Николас согнулся в полупоклоне. — Я являюсь главнокомандующим стражей этого города. Милости прошу, достопочтимый легат.
Легат шепнул несколько слов одному из солдат, и тот прокричал:
— Разбить лагерь!
Вместе с наместником в город вошли четверо ближайших к нему солдат, включая и того, что передал его команду армии. Видимо, это была его личная охрана. Ворота остались открытыми.
Хэл только сейчас осознал, что крепко, до боли сжимает рукоять своего меча. Видимо, это то, о чём рассказывал ему Хирам — Империя принимает в свои объятия королевство Дарран.
Армия тем временем расползлась подобно муравейнику. Собираясь в кучки по пять-шесть солдат, они
