— У нас очень большой бункер. Население больше пятидесяти тысяч человек. Многие не знают друг друга. Но раз мы находимся внутри, то к нам не будет вопросов. По идее мы уже должны были поговорить с ментатами.
— Почему они тогда не спускают с нас глаз?
— Опять им экзоскелет не нравится? — возмутилась Лиана.
— Скорее всего на этот раз попугай. В принципе их здесь быть не должно, птицы в Улье не выживают преимущественно, — вспомнил Череп.
— Генералиссимус, здесь вообще-то уже третий слой. Всё меняется. Да и птицы эти живут только в одном стабе, — ответила Лиана.
— В том то и дело. Они смотрят на нас квадратными глазами и не понимают, как мы смогли вернуться из Благодати, — уточнил Череп.
— Тогда нам надо быстрее куда-то спрятаться. На хрена мы его вообще взяли? — проскрипел папаша Кац.
— Молчи, животное, — прокаркал Паша.
— Ладно, живи. Куда сейчас? — засмеялась Лиана.
— Мы спустимся на один ярус ниже ко мне домой. Сейчас мы на минус семнадцатом, всего в бункере двадцать четыре яруса.
— Солидно. В Шлюзе, например всего четыре яруса, — отозвался Череп. — Мне нравятся широкие пандусы.
— Раз в десять минут наверх по ним ходит электрокар с четырьмя платформами. Можно дождаться его или подниматься по металлическим лестницам, только они крутые. С грузом идти неудобно.
— Архимед, ты уверен, что твое жилище ещё твоё? Спустя год? — спросила Плакса памятуя о своём доме.
— Я надеюсь. К тому же я его закрыл.
— Тогда, конечно, — улыбаясь кивнула Кобра.
Глава 28
Вторжение
Дом Архимеда никто не тронул, внутри всё осталось так, как он оставил, когда уходил в туннель. У него хватило ума передать бухгалтерию своему помощнику. Сам же он сослался на трясучку, и изъявил желание посетить ряд стабов. Такое случалось повсеместно, и никто не придавал большого значения подобным отлучкам. Но Архимед исчез на год, его искали, обзванивали стабы, куда он собирался идти, но всё безрезультатно. В конце концов его сочли пропавшим без вести решив, что его сожрали заражённые. Но Архимед испытал кое-что похуже.
Бункер Припять впечатлял своими размерами, а особенно размерами жилых отсеков. Несмотря на достаточное большое количество жильцов, на метраже здесь не экономили. Архимед являлся обладателем пяти комнат и гостиной. Мы без труда разместились и решили отдохнуть и уже на свежую голову строить дальнейшие планы. Нам почти удалось, тревога разбудила нас только под утро. Она взвыла по всему бункеру сводя с ума жителей. Звук, отражаясь от металлических поверхностей многократно усиливался, врезался и сверлил мозг насквозь. А ещё эти оранжевые мигающие лампы под потолком, к тому же для общего оповещения в Припяти использовались громкоговорители. Голос дежурного передал информацию о вторжении нейромантов и обращённых. Проникновение произошло на минус третьем ярусе, где по утверждению Архимеда не было никаких выходов. Однозначно это были туннели нейромантов, которые они наделали в каждом бункере, проживая там ещё до нас. Придумано было хитро, оставив нам бункера они ушли в самые глубокие и далёкие, но сами частенько наведывались обратно, похищая людей. Кто в большом бункере сразу обнаружит пропажу? Многие и так погибали на поверхности, гибли в рейдах или просто от несчастных случаев.
В пять утра, когда сыграла тревога, нейроманты проникли на минус третий ярус. Дежурный увидел в камерах слежения, пока их не отключили около сотни нейромантов с «собаками» и сопровождающих их людей, то есть обращённых. Вскоре ярусы с минус первого по минус третий перестали отвечать, нейроманты моментально вырезали всех, кто там находился и сколько их ещё вылезло никому не известно. Задумка мне была понятна, отрезать от выхода бункер. Лишив его связи и возможности выйти наружу, затем нейроманты рассчитывали, не спеша умертвить всех.
— Архимед, нам нужно попасть в штаб. Или, где здесь у вас координационный центр? — сказал я, прослушав оповещение дежурного.
— На предпоследнем ярусе, туда сходятся все коммуникации, — припомнил Архимед. — Тогда нам стоит поторопиться, совсем скоро на лестницах станет не протолкнуться.
— Опять без завтрака? — проворчала Лиана.
— Сухим пайком потом возьмёшь, — пообещал ей Череп.
— В штабе поедим, нам надо спешить, Лесник, — поторапливал Архимед. Дальше мы не мешкая выбежали в коридор и быстрым шагом направились к центральному стволу бункера. До этого мы воспользовались служебной лестницей, чтобы спуститься на один этаж, а сейчас вышли в общий коридор и направились к центру бункера. Такое я видел впервые, в гигантской вертикальной шахте, пандус шириной добрых двадцати метров, поднимался спиралью и скрывался в вышине. Само покрытие было разделено надвое, что давало возможность двигаться в двух направлениях одновременно. Каждая полоса делилась пополам. Одна из них была занята рельсами, по которым двигались вагонетки с электрокаром в качестве локомотива. Это уже было человеческое нововведение. В старых шахтах осталось полно всяких электропоездов, вагонеток и вагонов. С батареями проблем не было и поезда каждые десять минут поднимались с минус двадцать четвёртого этажа до минус первого и соответственно спускались. Сейчас, разумеется, всё движение было остановлено.
По периметру центрального ствола шли несколько металлических лестниц. Узких, но два человека могли разойтись не задев друг друга. Герметизация одного яруса от другого не была предусмотрена, поэтому задержать распространение нейромантов по бункеру заблокировав лестницы и пандус оказалось невозможным. Вообще на подобную атаку нейроманты решились впервые. Столь крупные силы ещё никогда не были задействованы. Уничтожить пятьдесят тысяч человек, такого не припомнят даже старожилы. Я прикидывал, а уж не мы ли стали виновниками такого вторжения? Что же мы такого могли обнаружить в древних подземельях, что из-за нас нейроманты готовы были вырезать пятый по численности бункер в Улье?
— Жень, чего задумался? Идём вниз, — дёрнула меня за рукав Лиана.
— Они пришли за нами. И Архимедом, — ответил я, отмахиваясь от попугая. Он летал и орал во всю глотку.
— Вешайтесь духи! Вы все овощи! Я сожру ваши мозги! — и прочее в таком же духе. Люди с ужасом смотрели на птицу, многие так вообще впервые видели жако и ещё больше народу забыли, как выглядят попугаи. Он летал над головами и пугал жителей Припяти всякими непристойностями, что наслушался от Галатеи. Причём нередко её голосом.
— Сколько слов он запоминает? — восхитилась Плакса.
— Это жако, у моей подруги был такой. Никому не советую заводить их, а болтают они много. Больше сотни слов где-то запоминает, — весело отозвалась Лиана.
— Штаб на двадцать третьем? — уточнил я у Архимеда.
— Да, сейчас ещё четыре витка, и мы на месте.
— Лиана ты сможешь заминировать эти витки? Но так, чтобы мины сработали по твоей команде?
— Кстати, мысль. Если упыри здесь по нашу душу, то им так или иначе придётся спуститься вниз. На лестницах им легко устроить засады, — понял мой замысел Череп.
— Да, надо, чтобы все укрылись в дальних проходах и пропустить как можно больше нейромантов вниз. Как только они зайдут…
— Пандус жалко, — покачала головой Кобра, — но на что не пойдёшь ради упырей.
— Давай, Лиана, делай. Вываливай всё, что осталось, кроме атомных разумеется. Это вряд ли можно будет назвать победой, если мы сами себя поджарим.
— Согласна, выглядеть будет не очень. Вспоминаю Плаксу, когда она светилась как новогодняя ёлка, меня аж смех разбирает.
— Тебя может и разбирает, а мне было очень плохо, — с осуждением посмотрела на неё Плакса.
— Ну, согласись, прикольно же? — миролюбиво добавила Лиана.
— Ммм… что-то в этом есть, — кивнула кваз.
— Лиана, догоняй, мы вниз, надо убирать людей, — скомандовал я. Архимед припустил вниз в штаб.
— Стой, овощ! Держите мутанта! — Паша бешено, маша крыльями последовал за ним, оглашая округу своими воплями. Мы сбежали с пандуса на минус двадцать третьем и сразу упёрлись в вооружённую охрану.
