А задумывал скрыться при первой возможности, как только услышал, как Рус стал называть кушинга Дика варварским именем Адыгей. За пределами Понтинополя это было, когда все трое уже скакали сюда. Рус, обаятельно улыбаясь, тогда его успокоил. Флавий сделал вид, что поверил. Не такой он был дурак. В компаниях, где имена меняют как ножные обмотки, свидетелей не оставляют. И читал и слышал.
Два трехмачтовых судна заокеанской постройки стояли на якорях в центре залива, по-видимому, в самом глубоком месте. К каждому была пришвартована шлюпка. На верхних палубах находились по четверо матросов-охранников с арбалетами. Расстояние до берега Рус оценил приблизительно в полстадии. К сожалению, снизиться и залететь в дома, чтобы воочию увидеть в одном из них Гнатика, измученный отец, изнемогая от накрученной ярости, которую вызывал в себе специально (что выходило очень несложно), так и не смог. Только теперь, как чувствовал он, причина была не в «совокупной Воле», а в чем-то другом. Будто… да не «будто», а точно! Теневики с лоосками какой-то хитрой неопределяемой структурой отгородились, всю бухту невидимым «колпаком» накрыли: ни координаты снять невозможно, ни пройти через Силу нельзя. Остается пешком, по скалам спускаться. Возможно, по террасе к роднику – он не охраняется… словно специально оставили, вроде приглашения. Сына держат скорее всего в самом добротном доме, который находился в окружении четырех других, поменьше. Но надо, конечно, проверять всё, включая корабли. Они были чистенькими, ухоженными – то есть никуда за весь сезон штормов не ходили, а прятались здесь. С моря бухту можно было заметить, только если о ней знать.
«Дигон, падаль! Надо было пришибить тебя, – мысленно взвыл Рус. – Лоос к тебе своих сучек направила, знает, кто меня ненавидит. Он же к ней в Храм приходил, на меня стучал. А с другой стороны: суда никуда не отлучались, значит, не врет амулет, здесь Гнатик. И они подготовились, ждут меня. Специально манят. А идти придется. Все рассчитала, гадюка!» Впрочем, по-иному богиня и не могла.
Напрямую, с использованием всех своих способностей, не руководила – это стало бы нарушением всех правил «невмешательства», которые небожители чтят. По крайней мере, Рус на это надеялся. Вот аватаром своим, в виде какой-нибудь лооски, точнее, ланитки вполне может там сидеть. Наподобие Френома, когда он сам водил войско. Но и действовать она будет как человек, как простой воин. Как маг. Разве что бессмертный. Образ, разумеется, из плоти и крови, и его-то убить можно. Но эту оптимистичную мысль, как и упоминание о возможном нахождении в Проклятой бухте богини в человеческом теле, Рус ни до кого доносить не стал.
– …четыре бабы на берегу бездельничают. Расчесываются, ракушки собирают. Над ними Сила колышется – очень напоминает старую лоосскую, но… другая. Как та, которой структуру при нападении на Гнатика с Гелинией запитывали. Тебе не объяснить, Адыгей, да я и сам не очень понимаю. Мужиков видел всего восемь человек, шестеро из них вооружены.
– Ага, – догадался завязавший «ночной волк», – пара, значит, оборотни.
– Неизвестно, сколько в домах, – тяжело вздохнул Рус. – И еще странно: не заметил я там никакой военной организации. Ни постов, ни патруля. Скрытое наблюдение не исключено – с такой высоты, на которую я смог опуститься, детали различить невозможно.
– Не ждут. Местные сюда не суются. Правда, Флавий? – Адыгей повернулся к эритрейцу.
– Так, – неуверенно подтвердил пастух, у которого от этого открытого, не стесняясь присутствия его, постороннего, обсуждения плана нападения – сильно засосало под ложечкой.
– Друг Флавий, что с тобой? – Рус заметил тревожно-трусливое ожидание эритрейца. – Дарки! Надо было тебя сразу отсюда отправить. Куда ты хочешь? Я тебя «тропой» в любое место могу. Только, извини, уже не сейчас. После… миссии. Да успокойся ты! Хочешь, поклянусь?
– Нет! – взвизгнул Флавий. Читал он, что после подобных слов часто следует не клятва, а убийство. – Я тебе верю, господин Рус. Вот как себе верю. Даже больше. В себе часто уверен не бываю, а тебе – как отцу родному доверяю. В младенчестве. – И снова попал впросак: услышав последние слова, по лицу Руса пробежала зловещая тень. Впрочем, лишь мелькнула. Флавий постарался убедить себя, что это ему показалось. Получилось не очень, но маг уже потерял интерес к ставшему ненужным проводнику.
– Ты кавалерию вызвал? – непонятно спросил Адыгей.
– Да, все описал и показал. Совещание провели. Скоро здесь появятся. Вон на той полянке. – Рус кивнул в глубину леса, на относительно чистую площадку шагах в десяти от них.
«Какая кавалерия?! – У эритрейца от любопытства дико защипало в носу. – Скоро – это когда? Через день? Два? А если единороги со скалы полетят? Ноги переломают, шеи посворачивают! Нет, они сумасшедшие…»
Примерно через полчетверти из возникающих на земле «троп» стали выскакивать вооруженные люди. Разумеется, без полумагических животных, в Звездных тропах теряющихся. А то Флавий, после слов тиренца, да после странной «разведки» господина Руса уже засомневался в непреложности книжных истин. И сейчас был этим немного разочарован. Невероятно же!
– А это кто? – пробасил высокий мускулистый воин в шлеме и дорогущей кольчуге, показывая на бледного худого морщинистого эритрейца с горящим взором глубоко посаженных глаз, блестящих то ли от страха, то ли от нетерпения. Сидящий под деревом Флавий заерзал и с надеждой покосился на Руса.
– Проводник, – коротко ответил тот. – Как думаешь, Леон, может, стоит подождать? Хотя бы по нужде той падали выходить нужно будет. Пересчитаем. На тех суденышках пару сотен привезти можно.
– На тайную операцию? Или ты так пошутил? Нет, ждать не стоит. Они готовы к нападению – к прорицательнице не ходи. Просидят в домах столько, сколько понадобится. Врубимся, а дальше видно станет.
– От кого я это слышу? – удивился Рус. – От бывшего гладиатора, которого хлебом не корми, дай план составить?
Леон молча пожал плечами. Откуда ни возьмись, в его руке появился меч-полуторник, и воин стал проверять качество заточки. Пояснил как бы между делом:
– Лучше того, что мы уже обсуждали, – нет. Открытое нападение с целью прикрытия незаметного проникновения. Я с тобой, лазутчиком. Плохо будет только одно, если они Игнатия на корабле держат. А на суше мы их раскидаем.
– Леон! Тебя ли я слышу?!
– Это я так бодрюсь, – ответил старый друг, остановив ноготь на середине лезвия. Лицо его закаменело. – Все очень неопределенно, Русчик. Надеюсь, богиня Удачи будет на нашей стороне.
Рус на пару ударов сердца прикрыл веки. Решительно распахнул глаза и пошел к основной команде, без слов позвав за собой Адыгея. Леон направился за ними. О сидевшем под деревом изумленном Флавии, навострившем уши, казалось, забыли.
Андрей общался с группой этрусков, среди которых Рус узнал десяток под командованием Димигрида, с недавних пор появившийся в гарнизоне Кальвариона. Случайно встретив в каганском городе своего давнего командира, бывший претендент на этрусский венец, мягко говоря, удивился. Коренной житель этрусской окраины пояснил:
– Так нет больше пограничья, князь. Пирены царю присягнули. Смена состава была – меня и послали… А снега здесь вообще не бывает, не шутят?
В той же компании стояли Люболан, Будилант, Домлар и гигант Радан. Андрей всем что-то рассказывал и раздавал крестики «универсальной защиты». Бергатоподобный воин, заметив приближение Руса, отвлекся от поучительной лекции и бросился на друга с объятиями. Маг-Текущий и более «мелкие» этруски под напором широченных плеч богатыря едва устояли на ногах. Не успели раздвинуться.
– Стой, недослушал! – попытался остановить его Андрей, но опоздал. Радан уже проверял крепость грудной клетки Руса.
– Пусти… – из последних сил выдохнул Рус. Радан переместил ручищи на плечи друга и, вдавливая пасынка своего бога в землю, с простодушным сочувствием проговорил, не задумываясь о громкости голоса:
– Держись, Рус! Живой он, и ничего ведьмы с ним не сделают! Мы их к Аргосту на закуску отправим, ты верь!
– Тише ты! – зашипел князь Рус Четвертый, снимая со своих плеч тяжелые руки майора маленькой этрусской провинции. – Мы на охоте. Всю дичь раньше времени распугаешь, бергат ты эдакий. Ты как здесь оказался?
Великан виновато прокашлялся:
– Я из сочувствия к твоей потере, ты извини. Сам голову терял, когда мои сыновья пропадали… Не сдержался. – Теперь он пытался шептать, что получалось у него не очень.
– Здесь-то ты откуда? – напомнил изрядно помятый от такого сочувствия папаша.
– То есть как это? – удивился Радан. – Домлар меня позвал. Ты моих детей спасал, теперь пришла моя очередь. А как иначе? Как только он мне вестника прислал, я сразу к нему. У сотника отпросился, мол, по личному делу. В Домларовом имении эти дни жили. Он из армии ушел, ты знаешь?
