с нами делает расчудесный шопинг!
Дома я на скорую руку поужинала и села перепечатывать оставшиеся страницы из папок. Я так увлеклась, что и не заметила, как пролетело пару часов. Только по ощущениям в затекшей спине, понимала, что уже довольно поздно.
Когда я принялась за следующую папку, под номером 36, в дверь постучали.
Фифа, стопудово!
Сдерживая раздражение, я аккуратно собрала листы, сунула их под одеяла и со свирепым видом отправилась открывать дверь.
Сейчас я быстренько поставлю ее на место!
Однако на пороге топтался… Валеев. Капец. Прям как в той пословице про гору и Магомеда.
— Вы работаете? — спросил он с милой обезоруживающей улыбкой. — Так поздно?
— Как видите, — пожала плечами я и добавила нелюбезно. — А вы что хотели, так поздно?
— Хотел поговорить с вами… о Свете.
— Вот как, — устало сказала я и потерла виски (черт, голова так некстати разболелась. Как же они все задолбали меня своими проблемами!). — Ладно. Говорите.
— Что? — недоуменно посмотрел на меня Валеев.
— Откуда я знаю, что? — удивилась уже я. — Это же вы ко мне пришли поговорить. Вот и говорите.
Он нахмурился, а я добавила, пропуская его в комнату:
— У вас пятнадцать минут.
— Да уж, гостеприимной хозяйкой вас не назовешь, — неловко попенял Валеев, присаживаясь на неудобный стул Риммы Марковны, — могли бы хоть чаю предложить, что ли.
— Василий Павлович, — прищурилась я, — вы пришли ко мне на ночь глядя попить чаю или поговорить о своих проблемах? У вас, кстати, четырнадцать минут осталось.
— Ладно, ладно! — поднял руки в жесте «сдаюсь» Валеев, — давайте говорить.
— Тринадцать минут, — сообщила я, демонстративно взглянув на ходики и села на стул напротив.
— Что-то у вас минуты слишком быстро идут, — усмехнулся Валеев, пытаясь разрядить обстановку.
— Здесь иное измерение, — буркнула я. — Так что там произошло у вас?
— Лидия Степановна, — подобрался Валеев, — вам Римма Марковна разве не рассказала о ситуации со Светланой?
— Да, — кивнула я.
— И что? — не понял Валеев.
— Да — это означает, что я в курсе, что Свету хочет забрать родная бабушка, — прояснила я, внутренне закипая. — Вы это пришли выяснить?
— Нет, — слегка смутился Валеев. — Я спросить хотел.
— Спрашивайте, — разрешила я.
— Вопрос следующий: и что вы собираетесь делать?
Я вытаращилась (он что, издевается?):
— Я? — видимо мое удивление было настолько явным, что Валеев растерялся.
— Да, вы, — но надо отдать ему должное, он смог быстро взять себя в руки, — Света ведь у вас живет.
— И что? — пожала я плечами, — Света у меня живет с согласия всех родственников. — А когда родственники принимают решение забрать ее обратно, то кто я такая, чтобы вмешиваться? Да и зачем?
— Но вы же любите Свету, — попытался надавать на женские эмоции Валеев.
— И что?
— Ну, вы же хотите, чтобы ей было хорошо жить?
— Василий Павлович, — моим голосом можно было заморозить небольшую планету, — давайте не будем применять сейчас такие примитивные манипуляции, хорошо? Я уже не в том возрасте, чтобы реагировать на всё это.
— У вас еще очень молодой возраст, — попытался смягчить разговор Валеев таким вот глуповатым комплиментом.
— А у вас — еще десять минут, — отреагировала я равнодушно.
— Лидия… Степановна, — Валеев стал очень серьезен, — ситуация на самом деле непростая…
Я скептически приподняла бровь.
— Да! Непростая! — рассердился Валеев. — Мне не с кем оставить Светлану. В интернат я отдавать ее не хочу, а этой дуре — Элеоноре Рудольфовне банально не доверяю. Как и Ольге. Я слишком долго закрывал на всё это глаза. Отдаривался деньгами и подарками. А ребенка же воспитывать надо!
— Ну так воспитывайте, — изумилась я. — Вы — отец Светы. Ее законный представитель. Так кто вам не дает заниматься нею сколько угодно?
— Я не могу, — потупил взгляд Валеев.
— То есть я — могу, а вы — не можете? — хмыкнула я. — Любопытненько.
— Вы не знаете всего, — вздохнул Валеев, — у меня нет времени…
— То есть месяцами кататься по Адлерам и Пицундам вы спокойно время находите, а собственным ребенком заниматься — времени сразу нет? Или каких там еще ресурсов не хватает?
— Мы в Сочи были, — поправил меня Валеев.
— Да хоть в Гондурасе! — вспылила я. Достал он меня уже.
— Лидия Степановна, — умоляюще посмотрел на меня Валеев. — Ситуация действительно очень серьезная. Я постоянно то в командировках, то до ночи на работе. Свете нужен регулярный нормальный присмотр. И только вы в данной ситуации можете мне помочь. Умоляю, помогите!
— Почему это только я? — в некотором обалдении я посмотрела в наполненные тревогой глаза Валеева. — Ваша супруга, Юлия вроде, она что — больная? Не может? Забирайте Светку в свою семью и воспитывайте ее сколько угодно. В любом случае, даже если Юлия окажется плохой мачехой, то это будет лучший вариант, чем Ольга и Элеонора Рудольфовна.
— Вы правы, — вздохнул Валеев. — Но дело в том, что мы с Юлией расстались. Завтра подаем заявление на развод.
— Сочувствую, — сказала я равнодушно.
— Поэтому вопрос со Светой остается открытым.
— Дак новая жена может воспитывать вашего ребенка! — воскликнула я, — Или вы только таких как Ольга и Юлия выбираете? Ну, так поставьте очередной будущей жене условие, что Света будет жить с вами. Если очередная жена начнет крутить носом — заведите няню. Ту же Римму Марковну, к примеру. Она с удовольствием пойдет. Одинокая старушка, очень интеллигентная. В конце концов вы вполне можете купить отдельную квартирку рядом, поселить там Свету с няней и навещать их, раз ваши жены столь суровы к этому ребенку.
— Дак я по этому поводу и хотел с вами поговорить, — сообщил Валеев и добавил будничным тоном, — Лидия Степановна, насколько я знаю, вы послезавтра получите развод с Горшковым. И станете свободной женщиной. А я — через месяц. Я предлагаю — давайте поженимся.
Я охренела.
Видимо, Валеев увидел в моих глазах жажду убийства, потому что торопливо воскликнул:
— Постойте, Лидия Степановна!
