правду. Задолбало это враньё. Но опять же. Сначала, разберусь с Милославским. Или он со мной. Как пойдет. Первый вариант, конечно, более предпочтителен.
Мы распрощались с Николаем Николаевичем, довольные друг другом, и я отправился в Воробьевку.
Пока ехал, соображал, как лучше построить диалог. Лиходеев тот еще прощелыга. Тут надо сразу брать быка за рога.
Дмитрий Алексеевич, кстати, оказался на месте. Все удивительно хорошо складывается. Пока что.
— Георгий? Здравствуй. — Увидев меня в дверях своего кабинета, он удивился. Но еще больше, напрягся.
— И Вам не болеть… — Я совершенно в наглую прошел в помещение, схватил первый попавшийся стул, придвинул его ближе к столу, за которым устроился Лиходеев, а потом уселся, закинув ногу на ногу. На главу сельсовета Воробьевки я смотрел спокойно, но с намеком. Мол, мандец тебе пришёл, мужик. Из-за этого он начал нервничать еще больше.
— Ты по делу? Или как? А то идти надо.
— По делу. Да Вы успокойтесь. Сейчас, поболтаем, и все, пойдете своими делами заниматься.
Лиходеев откинулся на спинку стула, глядя на меня исподлобья. Я тоже смотрел в упор. Минут пять мы молчали, сопели и поедали друг друга глазами.
— Ну? — Дмитрий Алексеевич сдался первым.
— Баранки гну. Жду, пока Вы начнете правду рассказывать.
— Что за глупость? Какую правду? Явился. Требуешь какую-то правду. Смешно! — Лиходеев даже два раза хохотнул в подтверждение своих слов. Правда, вышло у него это истерично.
— Ммммм… Глупость. Ну, ладно. Давайте так. Помнится, вот тут, в этом самом кабинете, вы рассказывали мне очень волнительную историю. Хотите, освежу и Вашу память?
Судя по кислому выражению лица Дмитрия Алексеевича, он этого не хотел. Но мне было по хрену.
— Итак. Много лет назад вы отвезли дочь Ольги Ивановны и Николая Николаевича в детский дом. Там же ее разыскали, спустя определённое время, представились волшебной крестной феей и увезли во взрослую жизнь. Далее, по вашему уверению, вы отправились в Москву. Шел 1960 год. Два года вы прожили там с…Женей? Так ее звали? А потом она якобы встретила Аристарха Милославского. Влюбилась, забеременела и родила сына. Далее, явилась моя, прости Господи, мать, толкнула Женю, та упала, ударилась головой об угол стола и умерла. Вы…или не вы, а Светлана Сергеевна…или все-таки вы, но вместе …обыграли ситуацию так, будто бедолага мыла окна, поскользнулась и упала. Вниз. На улицу. То есть, по сути, изобразили несчастный случай. Этаж, так понимаю, был не первый и даже не второй. Вам поверили. После этого, спустя какое-то время, по требованию матери, моей, естественно, матери, ваша сестра усыновила мальчика Сергея, который остался от порочной связи. Новоиспечённая семья уехала на север. Вот так выглядела рассказанная вами история. Верно же? Ничего не перепутал?
Лиходеев молчал. Он явно не понимал, к чему все идет. Или наоборот. Слишком хорошо понимал.
— Отличная история. Не по содержанию. Тут, конечно, дерьмо дерьмовое. Ничего хорошего в ней нет. А вот по подаче, да. Отыграли вы на пять с плюсом. Шел 1960 год. Так ведь в вашей версии. Только в это время Светлана Сергеевна меня родила. И жили они с Аристархом Николаевичем еще не в Москве, а в Воронеже. Те два года, которые вы с Женей, дочерью Ольги Николаевны провели, тоже не в столице были. А тут. В области. Я, еще когда Вы рассказывали, подумал, херь какая-то с годами выходит. Нескладуха. Как Аристарх в Москву мог попасть? Он еще в ЦК не сидел. Только двигаться начал. А девочка эта, да. Встретила и влюбилась. Но не в моего папашу. А в другого человека. Женя Кац. Верно? Любитель молоденьких Муз. Как в кино. Евгений и Евгения. И родила она от него. Маман знала, потому что из вида свою большую любовь не выпускала. Горело у нее. Забыть не могла. А тут такой поворот. Еще и новая пассия появилась. То, что мать к вам в квартиру, где вы с Женей жили, пришла, очень может быть. И возможно, действительно там ссора вышла. Со всеми вытекающими последствиями. И все дальнейшее тоже правда. Только к Аристарху Серега никакого отношения не имеет. Поэтому Милославский о нем ни сном ни духом. Был. До определенного времени. А маман, наоборот. Приложила все усилия, чтоб пацан в семье вырос и под присмотром. Это ведь сын ее ненаглядного художника. Вопрос меня интересует. Кто Аристарху-то всю эту историю слил? Вы? Посидели, подумали. Решили, что дружить с Милославским гораздо интереснее, чем с Милославской. Он и помочь, если что может. С карьерой например. Отправились к папеньке моему и все рассказали. Так мол и так. Вот такая приключилась детективная история. Когда рассказали?
— Знаешь, что? — Дмитрий Алексеевич попытался встать из-за стола и, подозреваю, смыться. Хрен там!
Я был быстрее. Вскочил на ноги, оказался в одну секунду рядом, а потом со всей силы сжал его плечо, припечатывая мужика обратно к креслу.
— Ты сядь. Не дёргайся. А то я тебе что-нибудь сломаю. Ключицу, например. Хреново лечится. Вопрос задал. Плохо понятно? Вроде, по-русски говорим. Еще раз спрашиваю, когда Аристарху про Серегу доложился?
Лиходеев морщился и пытался скинуть руку. Но я так-то моложе. Да и посильнее буду. А еще меня сильно подпитывала злость. Вообще, если честно, хотелось разнести тут все к чертям собачьим.
— Слышишь, Фигаро. Ты меня не выводи. Из последних сил держусь. Изрядно хочется, знаешь ли, несмотря на разницу в возрасте, морду тебе разукрасить.
Я сжал пальцы еще сильнее, почти выворачивая Лиходееву плечо.
— Сразу! Сразу рассказал! Убери руку! — Он кривился и вертелся на месте, стараясь освободиться. Видимо, реально было больно. — Через несколько дней. Пришел и рассказал все, как есть. Иначе могли копаться в этом деле и выяснить, что ни черта это не несчастный случай. Поэтому вынужден был искать поддержки.
— Вынужден…Ох, ни хера себе как…Ну. Пришел к папаше. Рассказал. Тот помог за счет своего растущего влияния и связей. Он в области уже потихоньку вес обретал. Ок. Это совпадает. Велел тебе, Милославской ничего не говорить и помогать. Так ты ему все эти годы и доносил. Каждый шаг Светланы Сергеевны, связанный с Серегой. Еще вопрос. Зачем ты мне соврал? По своей инициативе или приказал кто?
Я разжал руку, машинально вытер ее о брюки, а потом вернулся обратно на свое место. Лиходеев явно выдохнул. Мне кажется он реально опасался, что я ему шею сверну.
— Никто не велел. Сам. Подумал, так лучше. Зачем про Каца говорить.
— Мммм…Интересная херня…Неужели папенька тебе поделился, что Художник не только в твоей жизни нагадил, но и
