– Я ведь хотела… – едва заметный румянец выступил на зелёном от возлияния лице Лизаветы. – Впрочем, у меня ещё две попытки. Теперь оставь нас в покое, бесчувственный болван, и распорядись принести рассолу.
Вот потому и поехал на завод в одиночестве.
Но там ему не дал скучать Чкалов, решивший доказать превосходство лётчиков-испытателей над какими-то там лейб-гвардейцами. И всё ревниво косился на ордена.
– Валерий Павлович, – укорил его Вася, – вы перед кем лихостью бравируете? Хотите разбить экспериментальную машину на глазах владельца завода?
– Кто владелец завода? – удивился Чкалов.
– Я, – скромно признался Красный.
– А мне никто ничего не говорил. Думал, нового испытателя прислали.
– И всё равно это ничего не меняет, Валерий Павлович.
Удивительно, но увещевание подействовало, и Чкалов из воздушного хулигана на какое-то время превратился в осторожного и вдумчивого испытателя, чутко реагирующего на любое неправильное поведение машины. За четыре дня список замечаний и пожеланий к технике увеличился до восьмидесяти трёх пунктов.
Да, и самостоятельно взлететь у Василия получилось только через четыре дня. Сначала на «Стрекозе», так похожей на «Сессну» из будущего, а потом на «Чайке». Поликарпов был готов уступить и выпустить в небо раньше, но Чкалов порекомендовал дождаться установки рации и только потом лететь.
Вася дождался установки радиоаппаратуры и поднялся в небо с непонятным непосвящённому человеку восторгом. Но осторожничал, чётко следуя ещё не написанным инструкциям и наставлениям, где каждая строчка – это чья-то кровь.
Полетал немного в междуречье Волги и Оки, несколько раз имитировал штурмовку товарного поезда на железной дороге, сделал пару фигур высшего пилотажа и на посадку заходил в прекрасном расположении духа.
На земле его встретил сияющий Поликарпов:
– Василий Иосифович, завтра будет готов второй самолёт, и нам уже есть что показать императору!
– Без вооружения? Это несерьёзно, Николай Николаевич.
– Пушки обещают не раньше августа, но крупнокалиберные пулемёты привезут уже сегодня вечером.
– Так быстро?
– За те деньги, что мы перевели Шпитальному, это ещё медленно.
Разговор прервал Чкалов, до этого на краю лётного поля разговаривавший с каким-то важным господином в мундире почтового ведомства. Валерий Павлович подошёл и протянул листок бумаги:
– Телеграмма от Его Императорского Величества.
– И что там? – полюбопытствовал Вася.
– Да вот…
Василий забрал листок и прочитал вслух:
– «За халатную неторопливость в освоении новой военной техники разжаловать поручика лейб-гвардии Красного в штабс-капитаны лейб-гвардии. Быть в Гатчине не позднее вечера тридцатого апреля». Подпись.
– А сегодня двадцать девятое, и время уже к обеду, – заметил Поликарпов.
– Мать… – откликнулся Красный. – Николай Николаевич, готовьте «Стрекозу» к вылету, а я в город за девушками. Будем совершать рекордный перелёт Нижний Новгород – Гатчина.
– А я на «Чайке» в сопровождении пойду, – решил Чкалов. – Готовьте оба самолёта, Николай Николаевич! Летим к славе и известности!
