и дурь которого я намеренно продал не тем лицам, охотится за мной, но ошибочно полагал, что он уехал из страны и у меня есть в запасе неделя, чтобы урегулировать вопрос. Но нет, из-за моей жадности я допустил непоправимую ошибку и вот теперь расплачиваюсь за это.
Да, и на старуху бывает проруха. В этом мире подобных ошибок случаться не должно. Поэтому я создам сильную службу разведки и буду щедро ее финансировать, чтобы мои люди даже и думать не могли переметнуться на другую сторону.
Забыв о Новии, вернее, отложив разборки с ней на более позднее время, я поспешил вслед за телохранителями по коридору. Надо на время забыть о женщинах, иначе это снова меня погубит. Сейчас надо разобраться с важными вопросами.
Пока я поднимался по лестницы в свои покои, то пытался по привычке сформулировать будущие действия по пунктам. Обладая прекрасной памятью, я никогда не доверял свои мысли записным книжкам или компьютерным текстовым файлам, предпочитая хранить важную информацию в уме. В том числе, и планы на ближайшее будущее.
Итак, давайте по порядку.
Первое. Самая большая головная боль — это партии. Их четыре и за короткое время я умудрился вдрызг рассориться с «зелеными» прасинами и «красными» русиями. Эти две партии, как я понял, поддерживали друг друга или, если как здесь говорят, состояли в клиентеле. Прасины, как более крупная партия, были патронами для русиев.
Что касается двух других партий, «белых» левков и «синих» венетов, то здесь было чуточку сложнее. С венетами я вроде бы еще мог договориться, недаром они в первый же день пытались вызволить меня из плена прасинов, хоть и с корыстными намерениями.
А вот с «белыми» левками придется повозиться. Учитывая, что мой отец перебежал дорогу их лидеру, который, говорят, сумел вывести второстепенную политическую силу на первые места, с ним надо что-то делать.
Как обычно, вариантов остается всего два. Или он утихомирится и вместе с венетами станет на мою сторону или придется его убрать. Третьего не дано, все попытки игнорировать его и делать вид, что проблемы не существует, обречены на провал.
Я знаю таких людей, он никогда не остановится. Он уже отправил наемного убийцу по мою душу, значит теперь, после того, как затея провалилась, сидит и вынашивает новые планы, как бы прикончить меня.
В итоге, по первому пункту я остановился на том, что сейчас могу опираться только на одну партию, «синих» венетов. Хотя, кто его знает, в политике не бывает друзей и врагов, есть только выгода и интересы.
Если я смогу предложить что-то уникальное и чрезвычайно ценное для партий или их лидеров, то они могут из моих непримиримых врагов превратиться в преданных друзей. А что же является самым ценным для партий колесниц, как не выигрыш в Эквириях?
Вот этим выигрышем я, если постараюсь, смогу дразнить их всех и внести смятение в их ряды. Надо разузнать у Парсания, от чего зависит выигрыш в гонках. Понятно, что побеждает самая лучшая, сильная и подготовленная колесница, но и даже здесь наверняка существует множество факторов, влияющих на победу.
Как человек, который провел немало народу на спортивных тотализаторах и ставках, я знал, что любую победу можно за пять минут превратить в поражение с помощью подтасовок и грязных манипуляций.
В общем, вот тебе задание на второй пункт, Скользкий Бэнг. Надо разобраться с гонками колесниц и определиться, кто выиграет в забеге.
Теперь третье место по списку задач. Это, конечно же, мои милые родственники. Надо же, прожил большую часть жизни в двадцать первом веке, видя убитых родных только в кошмарах, а тут, в древности, появился целый выводок родичей, живых и многочисленных.
Причем все такие, что хуже, чем клубок змей. Шипят и норовят укусить.
Что с ними делать? Родственники тоже борются за власть, я это ясно вижу, причем пытаются взобраться на верхушку пирамиды по моей спине. Один папаша чего стоит, поставивший меня на высший пост в государстве, но без реальных полномочий. Он не отдаст власть просто так, я это нутром чую.
С родичами тоже предстоит жестокая драка за власть, не хуже, чем с партиями.
Что еще? Остались мелочи, вроде моих сподвижников и любовниц. И те и другие могли причинить немало неприятностей, надо тоже их контролировать.
В общем, понятно, что для того, чтобы решить весь этот клубок проблем или хотя бы попытаться это сделать, надо иметь много денег и много воинов. В Равенне крутятся громадные массы и того, и другого, я чуял это своим благородным императорским носом. Надо только найти эти щедрые потоки и запустить в них свою руку, выудив как можно больше подарков и призов.
Отсортировав вопросы по значимости и наведя некоторый порядок в мыслях, я как раз поднялся наверх и с облегчением открыл было дверь своих покоев. Главное, это чтобы все было разложено по полочкам в твоем чердаке, тогда и остальном доме будет чистота и уют.
Из телохранителей со мной остался только Камахан. Как новичку, ему выпала честь нести первое дежурство на сегодня, охраняя мой покой. Родерик и Марикк ушли отдыхать, хотя я потребовал им вслед:
— Приступайте к занятиям. Вы должны стать самыми лучшими воинами в империи.
Так что, когда мы очутились в моих покоях, со мной остался только Камахан, как всегда, сжимающий в огромных руках гибкий аркан.
Я уже говорил, что вроде бы привел свои мысли в порядок. Но, пройдя через вестибул, как римляне называли прихожую, шлепая сандалями по мраморному полу, я увидел и услышал такое, что мои мысли снова смешались и полетели кувырком.
Из вестибула я прошел в коридор-фауцу, и услышал сладострастные стоны из соседней кубикулы. Причем стоны очень знакомые. Кто-то трахал мою женщину в моей же собственной спальне.
Врываться в комнату и изображать из себя разъяренного любовника я не стал. Приложив палец к губам, я сделал знак своему спутнику, чтобы он шел тихо. К чести великана, надо признать, что он умел передвигаться бесшумно, как кот.
Я подошел к спальне и осторожно заглянул внутрь. Моему взору предстала картина, могущая украсить собой любую эротическую кинокартину, если бы таковые снимали в эти незапамятные времена.
На клинии, которой я еще никогда не спал, двое занимались любовью с таким вожделением и так самозабвенно, что не заметили нашего появления. Девушка была Уликса, я сразу узнал ее длинную белую спину, копну золотистых волос, спадающих до самого копчика, и две восхитительные ямочки сзади на бедрах, нескромно освещенные лучами заходящего
