Добрын словно очнулся, рубанул рукой по воздуху:
— Чему быть, того не миновать. Что потребно, княже, говори. Всё достану!
— Дам тебе особое злато, так ты его раскатай в самую тонкую полоску на наших вальцах, да ко мне неси, будем трубку особую ладить.
— Ты же Богдан срочно налови собак. Нет, стой, лучше купи, но, чтобы до полудня у меня не меньше трёх было. Опробуем на них сперва зелье. И тащите Данилу в ангар, тама хоть стол есть подходящий.
Началась лихорадочная суета и за несколько часов мы совершили небольшой производственный подвиг, спаяв шприц из бронзы, с золотой иголкой. [2] Золото там действительно особое. Чтобы изготовить канитель передали золото червонное, без всяких добавок. Вот только нити из него рвались, оттого и отлил семьсот пятидесятую пробу, добавив в злато пятнадцать процентов серебра и десять меди. Такими крепкими нитями можно даже увядшим красоткам лицо подтягивать. С самой канителью или златонитью, проблем не возникло. Здесь то их вручную свивают, короткими кусками, я же разом катушку сделал. Со станочком не так ладно вышло. Канитель ведь требуется по спирали навивать, виток, к витку, совсем не так как верёвки скручивать. Пришлось переделывать токарный станок в некое подобие струнонавивального, с ним то канитель и сладили. Всего-то знай себе прижимай рукой нить к вращающейся струне, да ролик двигай ровно. Приспособиться надо попервой, но это, как и везде. Ко всему навивку для канители плющили в валках, и она получалась или гранёной, или плоского сечения. Закручивая вокруг такой струны нить, получали канитель похожую на трунцал. [2]
Собак аж четыре штуки достали, вот на них то и дозировку проверял. Прокалываю, а после режу и сморю чувствует ли боль. Дозировку рассчитал из расчёта на килограмм живого веса. Инструмент же хирургический у меня имелся: скальпели, иголки, ножницы, зажимы и прочее. Насколько мог восстановил по памяти малый операционный набор, ибо постоянно приходилось штопать подопечных. Был и спирт, и нити из серозной плёнки. В качестве природных антибиотиков применяли бинты, пропитанные настоем тысячелистника, полыни, багульника, мха и пижмы, а также мази: медовая c прополисом, восковая, дегтярная. Лекарств, не так много, как хотелось, но шансы у больного имелись неплохие.
Данилу положили на стол и привязали. Халат белый имелся, к нему колпак, да марлевую повязку на рот. Руки в спирте промыл тщательно, всё как у «взрослых».
Над столом подвесная лампа и зеркала на шарнирах позволяющие направлять свет. Ногу обколол, после ту перевязали чтобы уменьшить потерю крови. Лишних сразу выгнал, оставив пару помощников. Рану начал аккуратно чистить, старясь как можно меньше повреждать здоровые ткани. Костные фрагменты, гной, наросшая клетчатка — всё удалял и промывал спиртом. Нечто подобное я предполагал, потому ранорасширитель двухсторонний с зажимом кремальерного типа и фиксатором в столярном цехе всё же сделали, вот его то вставляли в рану по мере расчистки. Вокруг инородного тела было совсем плохо. Сгнил приличный кусок самой кости, во всяком случае зазубренный осколок копья вытащил без особого труда. Остеомиелит… Жопа в полном смысле этого слова. Ко всему, похоже кость треснула. По-хорошему, Даниле надо делать остеосинтез, вводить через сустав крепежный штифт в полость кости и фиксировать винтами, но я этого точно сделать не смогу, уж лучше сразу ампутация.
Принялся чистить и долбить кость, да задел что-то видно. Данила очнулся, да заорал таким дурным голосом, что пришлось его подкалывать, да рот завязывать. Операция затянулась… Решился ставить наружную пластину, одно плохо для неё требовались золотые винты. Ибо ставить бронзовые — верный способ получить заражение, а титановых на рынке Новосильском не наблюдалось. За канитель взял третью часть злата, а с учётом добавок. Считай половина от того, что заказчик отдал осталась. На четыре болта аккурат хватит. Были на злато и прочие планы, вот только Добрын помог мне здорово. Было бы свинством с моей стороны не отблагодарить его. Ко всему, болты снимать рано или поздно придётся. Не пропадут. Деньги, же дело наживное, тем более капелюша злата на перья всё же останется. Саму же накладную пластину на кость выбили из серебряной бронзы, ибо столько золота, конечно, не было.
Ручным воротом дырку сверлить, после болты закручивать, дренаж ставить, ушивать… Я и помощники в крови выпачканы, тряпки кровавые кругом, Добрын вокруг носится как оглашённый. Данила мечется в бреду. Бардак полный. Не знаю, выживет ли? Остаётся надеяться на молодой, крепкий организм. Всё что смог, сделал. Буду держать пальцы скрещенными чтобы парень выжил. Больше такие фокусы проделывать не решусь, ибо в случае чего, всех собак на меня спустят.
* * *
Поспать мне так и не дали. Вернулся Блуд и выдал кучу разной информации про меня самого. Оказалось, я 1317 года изготовления, то бишь мне ныне двадцать один год, а ещё у меня есть младшая сестра Изяслава Сергеевна! Четыре года назад ту выдали замуж за сына удельного рязанского князя Ивана Александровича. Жил я в Новосиле до 1329 года, так как после смерти дяди наша бабушка Вышеслава Романовна, урождённая княгиня Рязанская, почуяв, что дело пахнет керосином, взяла внуков в охапку и вернулась в отчий дом. Собственно, дальше понятно. Пока Мстислав был мал получал корм от дяди с Белева и Воротынска, а как Белёва лишили, решил вотчину вернуть. К бабке не ходи, спонсоров следует искать в соседнем княжестве. Помимо прочей информации Блуд подтвердил слухи, что «моих» пленённых воев охолопили и отвезли в Воргол на торг, но точно никто ничего не знает.
— Молодец, Блуд, обрадовал. Или есть ещё что сказывать? Вона как глаза блестят.
— От тебя, княже, ничего не скроешь. Ведомо ли, что в Новосиле проживает боярин Олег Брониславович?
— Откуда же мне сие ведомо, ежели ты мне ещё списки всех бояр не собрал, да челяди их, да дружин?
— Княже, на то время треба.
— Помощников найми. Неужто в граде нет нищих да попрошаек? Те уж всяко лучше тебя град свой знают.
— Тако и делаю, но…
— Ладно, после то обговорим. Так кто таков Олег Брониславович?
— Под его присмотром тута струги ладят. То шурин Берислава. Есм у них меж собой и прочие дела, да токмо не ведаю про те. Олега того видал в Белёве, оттого решил прежде прочего про него прознать. Дождался, как ключник со двора на торг отправился, а тама подстроил так, дабы калиту срезали, а я, значится, как бы отбил ту у татей. Тот на радостях меня в корчму свёл, да угощал крепким мёдом. Подлил по твоей подсказки зелье.
— И что? — перебил я Блуда. — Вызнал чего?
— А то! Многое!
— Блуд, не тяни собаку за хвост!
— Ключник баял, будто у хозяина в порубе сидит вой знатный, а с ним боярин. Посуди, княже, кто буде боярина в порубе держать, ежели тот не с бою взят? Тута и гадать нечего, твои это вои. Твои.
— А где терем боярина, вызнал?
— Обижаешь. Чай не с пустой головой. В городе у него подворье, аккурат у самой стены.
— Порадовал, Блуд! Вижу, сработаемся. Вот что, ежели выйдет, попытай через прочую челядь про сих пленников всё что можно, а через три дня возвращайся. Потребуется, заплати добро. Токмо этим и занимайся, более нечем! Резан покамест у меня немного, заместо тех дам пяток зеркал.
— Добро, княже! — обрадовался Блуд прибытку. — Землю зубами рыть буду. Всю изнанку выведаю у змея подколодного!
* * *
Несколько дней не отходил от Данилы. Но как только кризис миновал и стало ясно, что сепсис преодолён, занялся накопившимися делами.
Весна окончательно вступила в свои права, ангар подтаивал, потому начали переезд в отстроенные зимой временные навесы. За подтаявшим снеговым забором деревенские ладили плетень. Загодя готовились, потому много сил на переезд не ушло, а скорость работ снизилась незначительно. Стены времянок сложили из глиноторфяных блоков, пол на стульчиках и колотых пополам брёвен. Проблему с обогревом решили, протянув от печей сложенные из сырца воздуховоды. Днём свет поступает сквозь световые колодцы и ставни, вечером выручали лампы. Ко всему мы известь сами жгли, так что стены, да потолки по три раза побелкой прошли. Дешёво, светло, сухо, да тепло, а что ещё для работы и проживания требуется?
