подвалом: после моих слов о нём, его дверь для клифов превратилась в глухую стену.
Нанятые на рынке грузчики завершили работу — за дело принялись подопечные мастера Потуса. Десяток молчаливых разнорабочих выстроился у выхода из Седьмой лаборатории ещё до моего возвращения с рынка. Нежить дожидалась отмашки для начала работы. Я просигналил заведующему производством сразу же, как только Шиша отчиталась в завершении разгрузки первой партии сегодняшних покупок. Запер подвал — распорядился никого не пускать туда без моего разрешения. Велел призрачному старику поначалу складировать груз в Центральной галерее: времени до появления телег с мукой оставалось немного.
Поглощал вместе с Шишей и клифами обеденную кашу, слушал жалобы и ворчание старого пекаря. Узнал, что тазы и вёдра купил неправильные, скалки тонкие и короткие, сита со слишком маленькими или очень большими ячейками. Критика лилась в мою голову нескончаемым потоком. Но сквозь неё я слышал в словах мастера Потуса радостные нотки. Голос старика звенел от счастья при упоминании каждого купленного мной предмета — пекарь словно радовался возвращению старых друзей. А всё его недовольство было сродни тому, как родители встречали после долгого расставания детей — те им казались то худыми, то уставшими, то голодными.
Муку привезли, едва мы покончили с кашей. Велел Шише бросить грязную посуду, отправил её принимать груз. Вооружившись накладной-купчей, девчонка (с выражением строгой училки на лице) поспешила к телегам пересчитывать мешки. Посоветовал ей не спешить: хотел дать подопечным призрачного старика завершить очистку подвала. Но мастер Потус отчитался, что его бригада справилась с задачей вовремя. Глаза юной продавщицы расширились от удивления, когда она увидела в подвале лишь пустые стеллажи. Но девочка не полезла ко мне с расспросами — деловито указала грузчикам, куда складывать мешки с мукой.
Над перечнем необходимых продуктов мы со старым пекарем думали с момента покупки дома на площади Дождей — как только я представил квадратуру будущего магазина. Выходило, что смогу запустить в производство весь составленный в Персиле и дополненный по пути в Норвич ассортимент товара. Потому едва ли не каждую свободную минуту обсуждал с мастером Потусом ингредиенты для каждого рецепта. Прикидывали нужные объёмы продуктов. Учитывали и свойства чудо-складов логова Мясника, где каждый продукт мог оставаться свежим не день-два, даже не декаду — тысячелетиями.
Сегодня я спустил на рынке астрономическую по меркам простого пекаря сумму. И по возвращению домой чувствовал себя едва ли не ограбленным. Но это чувство стало притупляться, когда к площади Дождей потянулись вереницы телег с продуктами. При виде десяти телег с мукой моя продавщица удивлённо вытаращила глаза. Я и сам поразился купленному количеству мешков: столько если и поместятся в подвале, то заполнят его едва ли не до самого потолка — и мыши пробежать не останется места. А ведь привезут не только муку. Одних только бочонков с мёдом я прикупил два десятка: поддался уговорам призрака.
Тут же родил план, как не позволить подвалу заполниться: после разгрузки каждой телеги заставлял грузчиков устраивать трёхминутный перекур. Если те отказывались отдыхать — начинал придирки и пересчёт товара; заявлял, что привезённые мешки выглядели маленькими, пшеничная мука недостаточно белой — трепал грузчикам нервы. Вскоре мужики сообразили: со мной лучше не спорить. Стали придерживаться в работе нужного мне распорядка. За то время, что они отдыхали, подручные мастера Потуса переносили мешки в Седьмую лабораторию. И уже оттуда спокойно перетаскивали муку в Центральную галерею, когда наёмные грузчики возобновляли работу.
* * *
День выдался суетливым. Пусть я и не занимался погрузкой-разгрузкой, но вымотался так, что к вечеру едва переставлял ноги. Шиша перестала относиться к происходившим в подвале странностям с удивлением. Она воспринимала исчезновение мешков, бочек и корзин спокойно. Девчонка словно считала: так и должно было происходить. Деловито сообщила, что не обнаружила в сегодняшних поставках недостачу. Что меня удивило. Объяснил себе честность столичных продавцов тем, что они попросту забыли меня обмануть; или ошалели от моей щедрости и моих потребностей в их товаре: кому-то из торговцев я сделал выручку на декаду вперёд.
* * *
Порадовал себя и своих подопечный сытным ужином в трактире. С печальным вздохом отклонил намёк-предложение пышногрудой разносчицы (отметил, что работа плохо сказывалась на моей личной жизни). Ещё в зале трактира получил сообщение от мастера Потуса о том, что его пекари-ученики поставили бродить закваску для хлеба. Старикан выдал мне эту новость с такой радостью, будто хвастался рождением первенца. Я поздравил его. Но не напомнил своему заведующему производством о том, что магия делала его закваску необязательным ингредиентом: пусть старый потешится.
«Закваска — это хорошо, но пора подумать и о кулинарной магии», — напомнил я сам себе.
Но вопросы магии отложил на завтра: сегодня ночью решил выспаться.
Перед сном не удержался — проинспектировал пекарню в логове Мясника.
* * *
Подвал я увидел примерно в том же состоянии, что и вчера — лишь пустые стеллажи у стен, да грязный пол (позабыл сказать Шише, чтобы протёрла его). Несколько кучек просыпавшейся муки — вот и всё, что напоминало в подвале о сегодняшней приёмке грузов. Те же следы я обнаружил в Седьмой лаборатории и в Центральной галерее. Десяток грузчиков успешно справился со своей задачей: доставленные на двадцати двух телегах товары словно растворились в недрах огромного подземелья. Впрочем, белые мучные отпечатки босых ног на полу (обуть работников я пока не удосужился) чётко указывали, в каком направлении унесли мои покупки. По ним я и зашагал, словно по следу из хлебных крошек.
В бывшей студенческой алхимической лаборатории царило оживление. Там собрались все восемь призраков. Семеро лжеПолуш занимали места у столов — эдакие прилежные ученики.
Нурии развили бурную деятельность. Трое раскатывали на столах новенькими скалками несуществующее тесто. Дваполуша с глуповатой улыбкой на лице шевелил кистями рук (я не сразу сообразил, что он сворачивал воображаемые батоны). Шестьполуша орудовал ситом — эмитировал просеивание муки. Что изображали Разполуша и Триполуша я не понял; но заподозрил, что эта парочка месила огромные виртуальные комки теста.
Мастер Потус неторопливо перемещался по залу — наблюдал за работой своих учеников, вносил коррективы в их действия.
«Через четыре дня приступим к работе с продуктами, етить их, — сообщил старый пекарь. — В аккурат, как закваска поспеет. Девочки почти готовы к настоящей работе. Ловкие заразы и сообразительные попались. Будет из них толк. Завтра буду учить их обращаться с оборудованием».
«А почему через три дня, старик? — спросил я. — Чего тянуть? Или не
