стул. — А это, по сути, награда за проделанную работу, — соврал я, ибо рассказывать ему то, что произошло в доме седого богача, я не собирался. — У вас какие успехи?
— Лекарство почти готово, — устало улыбнулся Шаллен. — Я понял, что нужна обычная сыворотка от бешенства, которую нужно усилить маной. Причем любой, — ответил мой собеседник и присмотрелся ко мне. — Люк, у вас магическое истощение? — обеспокоенно поинтересовался эпидемиолог.
— Нет, — покачал я головой. — Но маны практически не осталось, — честно ответил я.
— У меня еще есть немного, — произнес Огюст, который и сам выглядел неважно.
— Маркиз маг, но на него я бы полагаться не стал, — задумчиво ответил я. — Огюст, нам с вами нужно немного передохнуть. Хотя бы пару часов, — произнес я, но мой собеседник покачал головой.
— Мне нужно еще немного времени, чтобы создать пробные экземпляры лекарства, которые необходимо проверить на больных. И если сыворотка сработает, то тогда можно будет и передохнуть. Все равно магической энергии у меня практически не останется, — добавил он, и я кивнул.
— Хорошо. Тогда я пока вздремну, а вы, как только первая партия будет готова, разбудите меня. Я возьму лекарство, проверю его на больных, а вы в это время поспите. Идет? — спросил я напарника.
— Да, хороший план, — кивнул он.
— Отлично, тогда так и поступим, — сказал я эпидемиологу, а сам отправился в подсобное помещение, которое заприметил ранее.
Там стояла кушетка, на которой я и собирался отдохнуть, но не успел я закрыть глаза, как меня уже разбудили.
— Люк, проснитесь, — послышался знакомый голос, и я открыл глаза.
Надо мной стоял Шален, который с усталым, но довольным видом сжимал в руках две склянки с темно-зеленой жидкостью.
— Сколько я спал? — спросил я и принял сидячее положение. Такое ощущение, что я проспал минут пять. Не больше.
— Около двух часов, — ответил Огюст.
Ясно. Я зевнул и поднялся.
— Лекарство? — спросил я эпидемиолога.
— Да, — кивнул он и устало улыбнулся.
— Отлично. Отдыхайте, а я испробую его на больных, — ответил я напарнику и принял протянутые мне пузырьки.
— Будьте осторожны, — в голосе Огюста послышались нотки беспокойства.
— Вы о чем? — немного удивился я.
— О больных. Узнав, что лекарства у нас ограниченное количество, в людях могут пробудиться самые низменные чувства. Я не раз сталкивался с этим, поэтому предупреждаю. Будьте осторожны, барон, — серьезным тоном произнес мой собеседник.
— Хорошо, Огюст, я буду осторожен, — ответил я Шалену и улыбнулся. — Отдыхайте, — я хлопнул эпидемиолога по плечу и, пройдя сквозь лабораторию, вышел из нее на улицу.
Мой путь лежал в церковь Святого Густава. Туда-то я и направился, прихватив с собой шпагу и один пистолет.
Я проверил, он был не заряжен. Но ведь об этом знал только я.
Так как людей маркиза рядом с лабораторией я не встретил, то, не задерживаясь, сразу же пошел к церкви и был у нее уже минут через десять. Благо место, где мы работали над лекарством, располагалось практически в центре города, да и сам Сент-Эрен был небольшим.
Подойдя к церкви Святого Густава, я снова ощутил эту тяжелую ауру обреченности и тлена, которая с последнего нашего посещения только усилилась.
Люди продолжали болеть и умирать. Судя по дыму, который струился с заднего двора церкви, пока нас с Огюстом не было, кто-то точно не справился с болезнью.
— Не видел вас раньше, — стоило мне подойти поближе, как один из людей, стоящих рядом с погребальной ямой, где сжигали умерших, отделился и подошел ко мне.
Судя по его церемониальной одежде, это как раз и был тот самый монсеньор, о котором говорил мне Шален.
«Черт!» — выругался я про себя, поняв, что не спросил у эпидемиолога как осуществляются взаимоотношения знати с духовенством.
— Я барон Люк Кастельмор, — представился я, поравнявшись с монсеньором.
— Луи Бриан, — представился в ответ старик и улыбнулся.
На вид священнослужителю было около семидесяти, может, чуть больше. Морщинистое лицо, высокий лоб, седая эспаньолка и добрые карие глаза, располагающие к беседе.
— Огюст говорил мне о вас, — ответил я собеседнику, продолжая присматриваться к нему.
«Глаза хоть и добрые, но взгляд острый и цепкий», — первое, что я заметил в монсеньоре. Плюс, судя по тому, как он двигался, а вернее его походка, выдавала в нем опытного воина. Этот священник был не так прост, каким хотел показаться на первый взгляд.
— Надеюсь только хорошее, — мягко ответил Луи.
— Да, — кивнул я монсеньору. — Сколько умерло? — спросил я, посмотрев на дым.
— Четверо, — ответил он. — Все старики.
— Ясно. Я принес лекарство, которое разработал Огюст. Если вы не против, то я хотел бы опробовать его действие на ком-нибудь из больных, — произнес я, посмотрев на старика. — Мне неприятно это говорить, но прежде всего меня интересуют молодые мужчины или женщины. Мне нужно удостовериться, что противоядие работает, прежде чем зараженный умрет, — сказал я ему все, как есть.
— Я вас понимаю, — кивнул Бриан. — Давайте я лучше сам приведу больных, — предложил он.
— Я не боюсь заразиться, — спокойно ответил я.
— Дело не в этом, — он грустно улыбнулся.
— А, понял вас, — я кивнул монсеньору, поняв, что он имеет в виду. — Хорошо, приводите двоих. Лучше одного мужчину и одну женщину, — сказал я Луи, и он ушел.
Вернулся он спустя несколько минут с двумя бездомными. Мужчина и женщина. Обоим чуть за тридцать и оба в ужасном состоянии. Яд был уже практически в каждом органе, и заражение распространилось очень быстро.
— Сколько они уже больны? — спросил я, осматривая зараженных, которые уже еле двигались. Их практически на себе вытащил монсеньор, в старом теле которого, видимо, еще сохранились силы.
— Одни из первых, — ответил Бриан.
Я взглянул на людей, покрытых зелеными струпьями, от которых разило так, что слезились глаза.
«Ладно», — я откупорил зубами пробку и, уложив женщину прямо на мощеную камнем церковную дорожку, аккуратно влил содержимое склянки ей в рот.
То же самое я повторил и с мужчиной. А затем использовал магическое зрение, благо, благодаря сну, хоть и короткому, магическая энергия немного восстановилась.
