приехала в ресторан, где встречалась с Ун Хонг. Потом к ним ненадолго заехал Чжон Хо Чен. Какое-то время они поговорили, после чего тот покинул ресторан, не став задерживаться для ужина. Видимо, целью визита была беседа с сестрой.
Чуть помедлив, продолжил.
— Ещё один интересный момент — наши люди обнаружили машину наблюдения, скорее всего, приставленную к Ун Хонг. Вмешиваться и выяснять, на кого именно работают наблюдатели они не стали, чтобы не нарушать собственную маскировку.
На лице Джи Хё появилось задумчивое выражение и она со стуком опустила чашку на блюдце. Нетерпеливо глянула в сторону секретаря.
— Продолжай. Что с её агентством? Вчера вы должны были инициировать ответные действия. Они принесли результат?
Мужчина секунду помолчал и в очередной раз поклонился.
— Мои извинения, госпожа. Материал про нападение в отеле действительно вышел и мы сразу приступили к работе по его продвижению. Но этой ночью вышло расследование о медиа, которое мы избрали в качестве базового. Если коротко — они сотрудничали с финансовой пирамидой и злоупотребляли своим статусом. Нарушив сразу несколько законов. В интернете уже поднялась мощная волна возмущения. Работа по продвижению нашего материала пока приостановлена. А партнёры просят о помощи.
Женщина, которой в этом году исполнилось шестьдесят четыре, тяжело вздохнула.
— То есть, вся стратегия рассыпалась, как домик из песка, и эта похотливая кисэн всё-таки запускает агентство?
Секретарь уловил знакомый блеск в её глазах и рухнул на пол, опустившись лицом в пол.
— Простите, госпожа. Это моя вина! Позвольте всё исправить!
Та мрачно посмотрела на работника, который уже давно воспринимался в качестве правой руки, и недовольно буркнула.
— Вставай уже! И рассказывай. Откуда этот блогер всё узнал? Кто поставил ему задачи? Только не говори, что это случайное совпадение — такое только в сериалах бывает.
Тот отработанным движением вскочил на ноги.
— Пока я только пытаюсь выяснить. Он периодически работал с разными компаниями. Включая и Хонг Групп. Вполне вероятно, Ун Хонг обеспечила подруге выход на нужную фигуру.
Пожилая женщина отпила чая и хмыкнула.
— Вот, значит, как. Обеспечила выход, говоришь. И брат к ней в ресторан заезжал…
Работник почтительно ждал, пожирая хозяйку взглядом, а на её лице постепенно собиралось всё больше морщин.
— Эта зазнавшаяся портовая сучка собирает коалицию! Решила, что, раз узнала пару секретов, то может со мной потягаться.
Подняв глаза на секретаря, гневно добавила.
— Уничтожь её. Сформируй план, подбери людей и раздави обнаглевшую кисэн. Её саму, физически не трогай, а вот того придурка, что переметнулся из рекламы, покалечь. Хотя нет. Сначала попробуй перекупить. Предложи хорошее место и зарплату. Раз он каким-то чудом организовал одну кампанию, может, ещё на что-то сгодится. Заодно и планы её выясним. Но, если откажется — сделай инвалидом! С остальными, кто ей верен, поступи так же! Посмотрим, как наглая мышь станет играть с лисицей, когда у неё не останется солдат. А ту редакцию, с которой мы работали, изолируй от наших людей. Пусть разбираются с проблемой сами.
Замявшийся секретарь переступил с ноги на ногу и неуверенно заговорил.
— Госпожа, но… Она ведь ещё ничего толком не сделала. А если мы начнём действовать настолько жёстко, это может привлечь ненужное внимание. Вы сами говорили, что до собрания акционеров не следует…
Закончить свою мысль он не успел — его перебил разъярённый голос Джи Хё.
— Тоже забыл своё место? Оспариваешь мои приказы? Я сказала — уничтожить её! Растереть в порошок любой ценой! Чтобы плакала, целовала мои ноги и умоляла её простить! Слышишь? Деньги на расходы бери из фонда. Моего одобрения не спрашивай. Просто действуй!
Мужчина снова согнулся в поклоне. Фраза об отсутствии необходимости заверять свои планы значила очень простую вещь — если не считать выставленных ограничений, он полностью свободен в выборе тактики. Когда речь заходила об откровенной грязи или убийствах, Джи Хё любила предоставлять своим людям максимальную автономию. Чтобы потом с чистой совестью заявить, что ничего об этом не знала. Подобная концепция исключала любые случайные утечки — докладывали ей лишь по факту выполнения задачи, при этом, находясь в многократно проверенном на прослушку кабинете и ограничиваясь буквально несколькими фразами. Нулевая вероятность получения улик полицией или конкурентами.
Собственно, так он и очутился на своём месте — после того, как предыдущий секретарь госпожи попал в руки полиции и взял всю вину на себя. По слухам, потом он вышел на свободу и был отправлен в Бангкок, где ему подыскали неплохое место. Но были и другие слухи — о том, что тот погиб в тюрьме. То ли от рук другого заключённого, то ли прикончив сам себя.
Несколько секунд секретарь простоял в одной позе, уперев взгляд в пол. Наконец, Джи Хё прекратила буравить его взглядом и, мрачно вздохнув, поинтересовалась.
— Что у нас с делом Банка Шанхая? Нашли то, о чём они говорили? Имеется какой-то прогресс?
* * *
Открыв глаза, я сначала не понял, где именно нахожусь. Кусок потолка и лампа, которые находились в поле зрения, явно не относились к моей старой квартире. Да и не собирался я туда вчера возвращаться.
Повернув голову, неожиданно для себя обнаружил знакомую мебель и дизайн квартиры. Я всё ещё был в гостях у Чжи. Только вот не совсем понимал, как такое могло произойти.
Воспоминания вчерашнего дня помогали мало — до какого-то момента они оставались максимально чёткими, а потом начинали постепенно размываться. Слишком долгое погружение в состояние полной концентрации приводило, в том числе, и к таким последствиям. Временной потере контроля, при котором сознание, по сути, переключалось в режим автопилота. Судя по всему, вчера я слишком увлёкся разработкой стратегии. Сам не заметив, как дошёл до момента истощения ресурса мозга. После чего, видимо, отключился.
Тот факт, что я лежал на диване, укрытый сверху одеялом, немного успокаивал. Бывало такое, что перегруженный мозг стремился обрести дофамин и снизить уровень стресса самым естественным способом — при помощи физиологического контакта с противоположным полом. Но, раз я здесь, а не в постели Чжи или отделении полиции, значит, в этом направлении разум вчера не двинулся.
Я выпрямился, усаживаясь на диване и сразу понял, что в моей недавней версии имеется один серьёзный изъян — под одеялом я оказался полностью голым.
Со стороны кухни послышался шум работающей кофемашины и я предпочёл оставить размышления на потом. Пока же быстро поднялся на ноги и добрался до сложенной на стуле одежды. К моменту, когда в дверном проёме
