заставляя потеть и краснеть, а потом писал в журнал другие мелкие замечания. Их в любом органе можно нарыть с лихвой, начиная с проверки оружейки (ПМ и АК не чищены, списки закрепленных за табельным не обновлены) и заканчивая регистрационной дисциплиной и качеством отработки материалов по дежурным суткам.
Я спросил у пробегавшего мимо лейтенантика, где находится отдел кадров.
— Третий этаж направо, — ответил служивый и помчался дальше.
Резвый пока. Когда до капитана дорастет (этакий пограничный возраст милиционера, я считаю) и такой же огонек в глазах сохранит, значит, отличный сотрудник.
Я поднялся по ступенькам и очутился на третьем этаже. Через распахнутые двери видно незатейливое убранство кабинетов. Судя по аскетичным столам без кипы бумаг, по обилию гробов-сейфов и засохшим на окне цветам — это вотчина урок. Так называли уголовный розыск.
Я свернул направо и очутился перед большим кабинетом, густо заставленным столами. Даже проходов между ними почти нет. За каждым восседает дама в форме. По погонам — старлей, максимум. По габаритам — от дюймовочки до Фрекен Бок. Кадровички.
На столах личные дела, представления, запросы и прочая служебная макулатура. У каждой громоздкая пишущая машинка. В мою бытность кадровичкам можно было без формы ходить, а эти в мундирах. Обычно к ним так просто не зайдешь. Почему-то шипеть начинают.
Обитатели серпентария и глазом не повели на мое присутствие. Я громко поздоровался. Одна из них смогла оторвать взгляд от бумаг:
— Что вы хотели?
— Петров Андрей Григорьевич, — представился я. — На работу пришел устраиваться.
— Образование? Военный билет есть? — без запинки выдала дежурный вопрос.
— Мне сказали, что меня ждут, и вы в курсе.
— Ничего не знаю, — обрадовалась кадровичка, что больше не надо со мной возиться. — Такие вопросы через начальника. Следующая дверь.
Она вновь зарылась в бумажках и, казалось, успела забыть о моем существование за пару секунд.
Этого и следовало ожидать. С распростертыми объятиями меня никто тут не ждет. Если конторские договаривались, то через начальника органа. Тот, в свою очередь, начальнику кадров должен был спустить команду. А дальше уже распыление. В системе если всем поручить что-то, то выхлопа ноль будет, пока не назначен один ответственный за это дело. Судя по всему, ответственных за мое трудоустройство нет в этом кабинете. Пойдем искать дальше.
Я вышел в коридор и уткнулся в следующую похожую деревянную дверь. Сверху табличка: «Начальник отдела кадров майор милиции Криволапов Василий Васильевич».
Я постучал. Естественно, мне никто не ответил. Я приоткрыл дверь и спросил по-военному четко:
— Разрешите?
Кабинет небольшой, посредине у окна письменный стол. Вдоль стены несколько стульев для посетителей. За столом майор в форме. На кителе слева значки ведомственные поблескивают, справа в три ряда орденские планки теснятся. Многовато наград для кабинетного работника. Но, может, в операх служил или еще где по «земле» бегал.
Высокий кадровик возраста седых висков, но с шевелюрой без залысин с любопытством уставился на меня (ну хоть этот на меня внимание сразу обратил, видать, скучно одному в кабинете торчать). Даже усами зашевелил. Густыми и черными, как у Боярского в молодости. Того и гляди, рявкнет сейчас: «Каналья!» или «Тысяча чертей!». Но кричать майор не стал.
— Что хотел? — по-барски, не церемонясь бросил хозяин кабинета.
— Здравия желаю, Василь Василич, — по-молодецки отрапортовал я. — На работу пришел устраиваться, в кадры забежал, к вам отправили.
— Фамилия?
— Петров Андрей Григорьевич.
— А-а-а, — заостренные черты лица майора скривились в гримасе. — Это за тебя из области звонили. Чем ты им так приглянулся? Родители где работают?
— Отца нет, мать кассир.
— Странно… — майор пригладил усы. — Ничего рассказать не хочешь?
— Ничего странного, товарищ майор, в июне был награжден медалью «За отличную службу по охране общественного порядка», перед журналистами высказывал желание служить в органах.
— Так это про тебя в газете писали? Помню, помню… Но давай сразу начистоту. Медаль твоя, хоть и государственная, но получена на гражданке, а мне приказ сверху спустили взять тебя на работу в экспертно-криминалистический отдел, знаешь, что это такое?
— Нет, — соврал я.
— Это тебе не на проходной штаны просиживать, там знания и умения требуются. И на какую должность прикажешь тебя засунуть?
— Ну, вам виднее, Василь Василич.
Криволапов поднял трубку и покрутил диск на аппарате:
— Наташа, зайди ко мне.
Через несколько секунд в кабинет вошла та кадровичка, что направила меня к своему начальнику. Подтянутая, но немного угловатая дама бальзаковского возраста.
— Вот, — майор театрально широким жестом указал на меня, — полюбуйтесь, Наталья Сергеевна. Прислали нам с гражданки вчерашнего школьника и дали команду пристроить криминалистом. А куда я его возьму? Без образования. Без армии. Понятно, что вольнонаемным, но нет там таких должностей у экспертов.
Криволапов потер виски и с досады хлопнул по столу ладонью. Ведет себя не как подобает начальнику. Слабость перед подчиненной показывает. Задает ей такие вопросы, которые сам не может решить. Не по рангу ведешь себя, товарищ майор. Наверняка всю жизнь в клерках просидел и пороха не нюхал По партийной линии в милицию попал и продвинулся через работу инспектора кадров.
Но не зря он Наташу позвал, та оказалась сообразительной:
— Василь Василич, давайте мы его оформим слесарем КИПиА. Будет числиться на внебюджетном участке связи УВД, а приказом мы его прикомандируем к ЭКО (экспертно-криминалистический отдел).
— Гениально, Наташенька. Только там же разряд положен?
— Второй или третий разряд, — кивнула сообразительная кадровичка, — не слишком большой, после десяти классов с натяжкой можем присвоить.
— Отлично, — Криволапов потирал руки, — а если проверка какая будет, отбрехаемся, скажем по ошибке присвоили, снимем разряд, из зарплаты вычтем перерасход. Проверка уедет, потом обратно все вернем. Оформляй этого архаровца.
Наташа взяла мой паспорт:
— Василь Василич, так ему еще семнадцать! Восемнадцать только через три дня исполнится!
— Оформляй, Наташа, — поморщился майор. — Пока приказ, пока то-сё… Да и должность невеликая. Проскочим.
— Хорошо, — Наташа вышла, а кадровик снова на меня набычился:
— Видишь, сколько ты нам проблем доставляешь, Петров. Нам из-за тебя на нарушения идти приходится.
