и повернув на подушке голову, увидел «растёкшегося» на стуле и безбожно дрыхнущего Агро Кедрика. «Суровый» оруженосец посапывал и смешно плямкал губами. Видимо, снится что-то.
Приподнявшись на кровати, посмотрел в окно, — темень. Ну, я бы удивился, если бы сейчас было утро или тем паче день. С чего мне так долго без сознания валяться?
— Агро, — негромко позвал я своего оруженосца. — Агро!
Парень лишь поворочался на стуле устраиваясь поудобнее.
— Кедрик!!!
Агро подскочил на месте, но тут же рухнул обратно. Видимо мышцы отсидел, такое бывает.
— Да сиди, не подскакивай, — я успокаивающе махнул ему рукой.
— Господин! — оруженосец непослушно мотнул головой, вскочил со стула и поклонился. — Меня просили сразу сообщить, как только вы придете в себя. Разрешите вас пока оставить?
— Погоди, — остановил я его. — Кто просил?
— Милорд, миледи, капитан Элдор Тессен, Матей, ваш лекарь Лазар, прибывший из города по просьбе баронета Тессена.
— Так, погоди пока бежать и докладывать. Сначала расскажи, что было после того, как меня свои же чуть не придушили.
— Да ничего такого и не было, — нахмурился Кедрик. — Сначала начали ругаться и хвататься за оружие, но милорд начал всех успокаивать, а потом и виконт ихний тоже.
— Что «тоже»?
— Ну, успокаивать начал. Орать, чтобы оружие в ножны убрали.
— Ума хватило значит.
— Да какой там «ума»! — воскликнул Агро. — Он испугался просто. Их ведь, вранцев этих, слишком мало на пиру было. Куда там задираться?! Убежали в свой лагерь чуть ли ни бегом.
— Виконт с милордом еще о чем-то говорили, перед тем как Филип Вранск своих людей с пира увел, но мне не слышно было, — добавил Кедрик. — Я ведь далеко от ваших столов сидел.
— Ладно, понял. Главное — резни не приключилось, с остальным потом разберемся, — я облегченно откинулся на подушку. — Беги уже, давай…
Когда мой оруженосец убежал докладывать о том, что его господин очнулся, я откинулся на подушку, честно собираясь дождаться посетителей. Однако, неожиданно даже для самого себя, расслабился и провалился в обычный сон.
Пробудился, привычно обнаружив дрыхнущего рядом Агро. В узкое окошко комнаты через слюдяные пластины с трудом пробивались солнечные лучи. Интересно, сколько сейчас времени?
Со двора доносились голоса бойцов и слуг, ржание лошадей и звон оружия с тренировочной площадки. По всей видимости, уже далеко не утро. Вот это я отдохнул!
На то, что я так долго находился сначала без сознания, а потом во сне, у меня единственное объяснение. Это болезнь, которую я вчера неожиданно почувствовал, наложилась на хроническую усталость и недосып.
А «выключателем реальности» послужила асфиксия, вызванная чертовыми доброхотами, не давшими мне добраться до вранского виконта и завалившие меня своими телами.
Я с кряхтеньем принял сидячее положение, опустив ноги на холодный пол. Блин! Когда этот мир дорастет до центрального отопления и теплых полов? А здесь, к тому же, не дворец и даже не изба, а обычный каменный замок. Эхе-хе.
— Агро, — я негромко позвал своего оруженосца.
Кедрик вздрогнул, немедленно открыл глаза и сразу внимательно на меня уставился:
— Как вы, господин?
Я прислушался к своим ощущениям…
— Да нормально, только пить и есть хочется, — признался я Кедрику.
— Все приготовлено! — он указал мне на столик, на котором стояли какие-то блюда, накрытые чистыми полотенцами.
— Только мне умыться сначала надо…
— Все готово, — снова отреагировал Агро, указав рукой в угол комнаты.
Я увидел там тазик, большой кувшин с водой и полотенце с мылом. Достал свою зубную щетку с порошком и, не затягивая процесс, привел себя в порядок, а затем поспешил к столику с завтраком. Кушать действительно очень хотелось.
— Ты сам-то ел? — уточнил я у своего оруженосца.
— Конечно.
— Ну, беги тогда, докладывай, что я проснулся.
— Нет, милорд приказал, чтобы, как вы проснетесь, вас лекарь осмотрел, — и на мои приподнятые вопросительно брови Агро добавил. — Еще ночью вашего лекаря из города доставили.
— Лазара, что ли?
Кедрик утвердительно кивнул. Ну да, вопрос риторический. У меня в Аристи мой лекарь один, сын Алмы — Лазар. Остальные — в Оряхово. Я спокойно доел, а затем Агро привел Лазара.
Ожидаемо, что тот ничего угрожающего моему здоровью не нашел. Я вообще удивлен, что вчера так «расклеился». Обычно мои биофаги не допускают до такого развития ситуации, они справляются с зарождающимися болезнями «на старте».
Вчера общая измотанность организма помешала ускоренному лечению. Зато сейчас я чувствую себя абсолютно здоровым. Видимо, целительный сон ничто полноценно заменить не может.
Коротко расспросил Лазара, как у него обстоят дела. И убедившись, что все в порядке, отпустил его. Сначала хотел разузнать у Кедрика, не создает ли проблемы вранское войско, но передумал и отправил его к барону с докладом. Нельзя заставлять ждать Беона и Меидин сверх необходимого.
Пока ждал посетителей или вызова к сюзерену, приоткрыл окошко и выглянул на улицу: действительно, день в самом разгаре. За спиной скрипнула дверь, и я обернулся на звук.
— Здравствуй, Сержио, — шагнул в мою комнату барон.
За ним вошла его супруга. Агро по ее сигналу вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Я ответил на приветствие и предложил расположиться у потрескивающего дровами камина.
Не лучшее решение для обогрева, но если нет печи, то камин — хороший вариант. По крайней мере, лучше жаровни. А еще у камина приятно проводить время, смотреть на живой огонь, беседовать или предаваться размышлениям в одиночестве.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Меидин, когда мы разместились у камина на удобных стульях.
— Все отлично, не беспокойтесь за меня, — врать не пришлось, я действительно чувствую себя превосходно.
— Ты нас вчера напугал, — продолжила баронесса.
— Прошу прощения, что заставил вас поволноваться, но сейчас у меня действительно все хорошо. Вот и лекарь может подтвердить, он меня осматривал буквально перед вашим приходом.
— Тебе надо учиться держать себя в руках, — назидательно сказал мне барон. — Нельзя было вчера Филипа трогать. Зачем ты на него накинулся?
— Я старался, милорд, — хмуро ответил я сюзерену.
— Надо не стараться, а делать. Благородный человек должен полностью владеть собой. Зачастую от выдержки дворянина, от его поведения и от того, что он говорит, зависит очень многое, а иногда даже жизнь его подданных, — отчитал меня сюзерен.
— Я сдерживал себя, но когда этот попугай позволил себе грубость в отношении Её милости, — я посмотрел на тепло улыбнувшуюся Меидин. — Тогда не выдержал. Будто кровь глаза застила, так его убить захотел.
— Думал, шею сейчас ему сверну, но навалились на меня наши же и остановили, — я уткнулся взглядом в огонь.
— Вот и хорошо, что остановили, — возразил
