Держать удар - Дмитрий Валерьевич Иванов

Глава 29

Глава 29

«Так вот ты какой, северный олень!» ‒ читалось в глазах однокурсников, которые битком забили довольно большую лекционную аудиторию. Мало того что я даже поздороваться и познакомиться ни с кем не спел, так меня уже заставили толкать речь перед собравшимися. Можно было встать в позу и отказаться, но каков я буду перед парой сотней глаз студентов? Зазнавшийся партократ! Ведь все уже знали, что я и коммунист, и сотрудник крайкома, а мой солидный внешний вид внушал уважение. Нет, я не облачился в модную фирмовую одёжку, на мне обычный пиджак, ну, не фабрики «Большевичка», конечно, а сшитый на заказ в городском ателье седым евреем с русской фамилией Иванов. Нацепил орден и прочие награды, включая значок «Заслуженный мастер спорта», который сегодня лично прикрепил к моей широкой груди товарищ Молчанов из крайисполкома.

‒ Э-э-э-э... ‒ блистательно начал я.

‒ Не волнуйся, ‒ шёпотом подбодрила меня тетка лет сорока, сидящая в президиуме.

Это она привела меня сюда, и вроде является заместителем декана нашего факультета. С ней и сам декан ‒ лысоватый дядя тех же лет, худой как щепка и в очках.

‒ Если бы мне кто сказал года четыре назад, что я буду стоять перед сотней молодых людей и рассказывать о своих спортивных, и не только, достижениях, я бы не поверил. А, возможно, и врезал бы ещё вдобавок, ведь ничего больше я делать хорошо не умел и не любил. Вру, ещё корову доить любил, ‒ начал я речь под изумление, а затем и смех присутствующих.

‒ А теперь, честно сказать, я вам завидую, да и себе тоже. Ведь как просто было богатырю из русских народных сказок, когда он оказался на развилке трех дорог, а у нас, у советской молодёжи, этих путей больше, гораздо больше. Есть и те, что приведут в никуда, в тупик или даже к беде, но вы сейчас в начале своего жизненного пути, и важно сделать правильный выбор... , ‒ вдохновенно продолжал я.

‒ А если нет ни к чему способностей? ‒ спросила коренастая, плоскогрудая девушка с диким африканским начёсом на голове. ‒ Ну или они небольшие.

‒ Развивай то что есть, пробуй новое. Не бойся рисковать, в нашей стране тебе помогут всегда, и не только родные и близкие, а и старшие товарищи, преподаватели, друзья, да и просто посторонние люди, ‒ убеждаю я, зная, что уж посоветовать в стране Советов сможет каждый.

‒ Там развивай не развивай, не вырастет уже ничего, ‒ обидно пошутил высокий блондин.

‒ Тебе-то что? ‒ моментально огрызнулась коренастая. ‒ Видела я, как ты в раздевалке за девушками подсматривал.

‒ Насмотрелся Сеня, теперь знаток, ‒ сказал ещё кто-то под смех остальных.

Обстановка в зале стала непринужденной, и я ловко переключился на вопросы с мест, не обращая внимания на жестикуляцию декана, у которого наверняка был свой план проведения мероприятия.

‒ Гейши? Так это в Японии, а корейская молодёжь между собой общается мало. Там до сих пор родители решают вопросы женитьб и замужеств своих детей. А вообще, прав у корейских женщин очень немного, их и за людей не считают, так что, Лиза, ‒ так ведь тебя зовут? ‒ ты бы там в лучшем случае кофе подавала мужчинам.

‒ Толян, скажи, а правда, что тамошние буржуины к войне готовятся с Северной Кореей? ‒ пробасил здоровяк, скорее всего, борец, судя по сломанным ушам. ‒ Нам весной в армию идти, вдруг придётся помогать союзникам?

‒ У них в кореях официально война ещё идёт, и призывают там всех. А вот у нас, я думаю, скоро студентов забирать не будут, численный состав армии уменьшается, идет процесс разоружения, да и разрядка напряженности в мире прослеживается, ‒ уверенно пророчествую я.

‒ Разрядка! ‒ вскочил декан с места, обрадовавшись знакомому слову. ‒ Наша партия, руководствуясь стремлением к миру...

Этот гад вклинился в моё блистательное шоу и сейчас затирал нам про мирное небо, берёзки и скорый мир во всем мире. Слова мне больше не дали, а быть объектом всеобщего внимания (чего уж греха таить?) мне очень понравилось. Я совсем освоился в этом теле и чувствую себя на одной волне с однокурсниками. Если бы не гормоны... Все девушки, даже плоскогрудая псевдоафриканка, кажутся мне привлекательными.

После лекции меня ведут в партком знакомиться. Там неожиданно попадаю под прицел старика лет семидесяти, невысокого, но не чахлого, а мощного, который в молодости наверняка гнул подковы руками. Кроме него, в кабинете никого нет, лишь декан, который меня сюда и привел.

‒ Штыба? А Светлана Митрофановна кто тебе? ‒ строго спросил он, сверля меня стального цвета глазами под уже выцветшей, сероватой и слегка всклокоченной шевелюрой.

‒ Бабушка по маме, ‒ растерялся я, оглядывая просторное, но пустое помещение парткома. ‒ А вы её знаете?

‒ Я командир её бывший, ‒ удивил меня дед. ‒ А она... как она...

Дед запнулся, очевидно, желает узнать про мою родственницу, но боится услышать, что та умерла уже.