Или мне так казалось. Слуга лишь растерянно моргнул в ответ, даже не пытаясь подсадить меня на кресло.
Это тоже часть экзамена? Задалась я про себя вопросом, сохраняя позу обеспокоенности. Как будет правильнее всего поступить сейчас?
Было бы идеально, если бы слуга немедля подсадил меня, но, похоже, они проверяли меня, чтобы увидеть, как я поступлю со слугой, который был не скор разумом. Для меня было совершенно неприемлемо взбираться на кресло самой, а просить подсадить меня прямо сейчас было слишком унизительно для дочери эрцгерцога. Я никогда, никогда не смогу признаться вслух в такой слабости.
Неужто правильный ответ найти способ преодолеть свою слабость или пожаловаться на слугу? Хм… Теоретически я имею дело с королевской семьей, так что…
Мы со слугой уставились друг на друга, и довольно скоро я поняла, что была единственной, кто еще не занял свое место. Я могла с уверенностью сказать, что за мной наблюдали не только низкоранговые кандидаты в эрцгерцоги, присутствовавшие на мнимом чаепитии, но и более высокопоставленные кандидаты в эрцгерцоги, которые уже завершили свои выступления.
— Что-то не так, леди Розмайн? — спросила Примевера.
Я развернулась к ней лицом, все еще держа руку на щеке.
— Профессор Примевера, мы должны вести себя так, как будто это чаепитие устраивает королевская семья, верно?
— Да, верно, — ответила Примевера, и на её губах заиграла заинтересованная улыбка. Это была, вероятно, самая важная часть экзамена для меня, и было крайне важно, чтобы я сохраняла вид присущий аристократке и не смела выходить за рамки отведенной мне роли. Я была гостьей, приглашенной на чаепитие членом королевской семьи и меня не должно заботить благополучие слуги.
— Профессор Примевера, этот слуга только недавно нанят? Я несколько удивлена, что он допустил такую ошибку, но, пожалуйста, не наказывайте его слишком сильно, — сказала я.
Со стороны хозяина было крайне невежливо не понимать обстоятельств, в которых находились их гости. Каждый раз, когда Эльвира устраивала чаепитие, она обязательно напоминала мне важность правильного обслуживания тех, кого вы приглашали, будь то удовлетворение их предпочтений, правильная рассадка за столом или каким должно быть обращение по имени. В связи с этим важно было оповестить слуг о том, что нужно будет подготовить и что нужно будет сделать в этот день. Грубость слуги была, в сущности, грубостью того, кому они служили.
В случае с этим чаепитием хозяин должен был знать, что я меньше среднего роста, и, таким образом, мне будет непросто сесть в такое кресло самостоятельно. Нужно было заранее подготовить все к тому, чтобы не причинять мне излишних неудобств, поэтому, спрашивая, не был ли слуга недавно нанят, я косвенно указывала на то, что хозяин забыл собрать информацию обо мне, дать указания слуге о том, на что обращать внимание прислуживая мне, или же просто должным образом обучить их. В каком-то смысле, я обвиняла хозяина хоть и в незначительной, но лени и пренебрежении.
— О боги. Какая беда! — воскликнула Праймевер. Она позвонила в колокольчик, и жестом приказала слуге отойти прочь, и в тот же миг появился еще один слуга, чтобы помочь мне сесть в кресло. Тот факт, что все было улажено одним звонком колокольчика, предполагал, что она действительно заранее собрала информацию и проинформировала своих слуг о моей проблеме, так что в данном случае дело было отнюдь не в одном некомпетентном слуге.
— Прошу прощения за неопытного слугу, леди Розмайн.
— Не переживайте об этом. В последнее время трудно найти высококлассных слуг, — ответила я с грациозной улыбкой, уже сидя в своем кресле. Именно тогда я заметила, что слуга, стоявший за спиной Примевера, что-то записывает.
Наконец дело дошло до самого чаепития. Я отнеслась к этому, как к групповой беседе с едой и напитками, поднимая наиболее безопасные темы для разговора и вовлекая в них детей, которые молча пили свой чай, притворяясь, что слушаю тех, кто не особо сдерживаясь болтал о том или о сем, и льстя хозяйке, хваля чай и сладости, которые она подавала.
В общем, я довольно усердно трудилась. Возникло несколько затруднений в виде явно сфабрикованных несчастных случаев, без сомнения организованных, чтобы посмотреть, как мы отреагируем на них, и я принимала решения по преодолению этих неприятностей, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, как ведут себя и что делают другие дети.
Было несколько случаев, когда Вильфрид был явно раздражен, как и тогда, когда мы впервые приветствовали Примевера, но он каждый раз проявлял сдержанность, держа на лице вежливую улыбку. Мое предупреждение о том, что следует вести себя как если бы Фердинанд наблюдал за нами, действительно помогло.
— Лорд Вильфрид и леди Розмайн Тринадцатые сдали экзамен, — вскоре объявила Примевера. — Они не опозорят себя на любом чаепитии в Королевской академии.
В конце концов, мы с Вильфридом оказались единственными, кто в первый же день сдал экзамен по придворному этикету. Я сдерживала бушующую во мне радость, изо всех сил стараясь сохранить элегантную улыбку.
— Я польщена, — ответила я.
Учебное чаепитие закончилось, но я все еще чувствовала на себе взгляд Примеверы. Я сделала себе мысленную заметку сдерживать радость до возвращения в общежитие, и поэтому продолжала действовать с ожидаемым от аристократки моего положения изяществом даже после того, как покинула класс.
***
— Я СДАЛА ПРИДВОРНЫЙ ЭТИКЕТ! — прокричала я с сияющей улыбкой в лицо Рихарде в ту же секунду, как за мной закрылась дверь общежития. Этого неожиданного выплеска чувств было достаточно, чтобы шокировать моих слуг, в то время как слуги Вильфрида с тревогой посмотрели на своего подопечного.
— А вы, лорд Вильфрид…?
— Я тоже прошел, но только благодаря Розмайн. Если бы не её подсказки, то я наверняка провалился бы, — заметил Вильфрид, делая свою благодарность более чем очевидной.
Рихарда быстро моргнула несколько раз, ее любопытство, пробужденное этими словами, явно требовало удовлетворения.
— Вильфрид, мальчик мой… что она тебе сказала?
— Я просто сказала ему, что Фердинанд наблюдает за нами.
Пока я спала, Вильфрид не только руководил игровой комнатой, но и проводил вместо меня Весенний молебен и Праздник урожая. Это значило что он много времени проводил с Фердинандом, нравилось ему это или нет, и поскольку Рихарда слишком хорошо знала, что это значит, мое объяснение заставило её рассмеяться.
— Ахахаха! Мой мальчик, я ведь говорила Вам, что это когда нибудь все окупится, и, похоже, этот день наступил гораздо раньше, чем мы ожидали!
— Ага.
***
Переодевшись, я прошла в общий зал, где наблюдала, как остальные делают учебные материалы и обмениваются добытой информацией. Я старалась не участвовать в создании учебных материалов, поскольку это означало бы отъем работы у низших дворян. Вместо этого я просто указывала, когда их почерк был недостаточно хорош или когда они допускали грамматические ошибки.
Пока все пытались методом проб и ошибок найти лучший способ заработать деньги, я планировала свой следующий урок. Что я могла сделать, чтобы ускорить свое великое возвращение в библиотеку? Я сдала экзамен по придворному этикету, а это означало, что теперь мне нужно сосредоточиться на практических занятиях по кружению веры, музыке, управлению ездовным зверем и обретению штаппе.
В этом году мы просто демонстрировали кружение веры, так что я очень сомневалась, что профессора будут ожидать от нас очень уж многого. Я решила сосредоточиться на основах. Самое главное для меня было убедиться, что я случайно не взмолюсь богам и не создам никаких лишних проблем.
Когда дело касалось музыки, профессора уже пригласили меня на чаепитие, что, несомненно, означало, что мой уровень был выше среднего. Мне просто нужно было договориться о проходном балле в обмен на одну — две новые песни.
***
Мои занятия по ездовым зверям были приостановлены после того, как Фрауларм рухнула в обморок, но, скорее всего, все продолжиться с того места, где мы остановились в тот раз. По словам Хиршур, проходной балл присуждается, как только студент сможет вывести своего ездового зверя наружу и сделать один круг вокруг территории Академии, так что мне не о чем было беспокоиться.
