несказанно радовать наших фермеров. Полагаю, его слова может подтвердить Кассандра из Коллегии бардов. Уж словам представителя такой весомой организации вы поверите?
— Но он утверждает…
— Мы сделаем официальный запрос в столицу, и попросим выписку из книги Первых Имён, как того требует закон. До тех пор я не вижу оснований арестовывать господина Адепта. Тем более, что его магический дар является обстоятельством, которое с высокой долей вероятности подтверждает слова молодого человека.
«Есть! Кажется, всё складывается удачно!»
«Я же говорил, что всё получится!»
— Есть ли те, кто считает, что господин Кайл де Сангр представляет опасность для Лауэрстоуна? — громко спросил мэр.
Руки подняли дворяне, молчавший весь допрос чиновник — и судья, что неожиданно. Я хоть и удивился, но всё равно возликовал.
— Меньшинство, — подытожил мэр, — Значит, обвинения отклоняются. Также за выявление сговора граждан с разбойниками вам объявляется устная награда, и… Задержитесь. Нужно обсудить цену этой мерзости, — кивнул он на голову Арахны, всё ещё валяющуюся на столе. — Остальные могут идти.
Люди начали с грохотом отодвигать стулья от стола, и один за другим покидать кабинет. Все проходили мимо, и все посмотрели на меня по-разному. Дворяне — со злобой, судья и безликий чиновник скользнули взглядом, делая вид, что я — пустое место. Капитан, ремесленник, маг и глава гильдии приветливо улыбнулись. Писец прошёл, опустив глаза…
— Господин де Сангр, — произнёс мэр, когда за ними закрылась дверь, и мы остались наедине, — Вы мне нравитесь.
— Рад слышать, господин Сатербилд.
— Не господин — мастер, — покачал он головой, — Я ведь не дворянин, вы не знали?
— Прошу прощения, мастер.
— Не извиняйтесь. Мало кто может похвастаться, что занимает пост мэра целого города, не являясь аристократом, хе-хе!
— Это говорит о вас многое.
— Хм… Что ж, благодарю. Но знаете, я оставил вас поговорить не только об этом, — мэр указал на голову Арахны.
— Я внимательно вас слушаю.
— Буду откровенен, молодой человек — вы в нашем городе лишний.
— Вот как? — удивился я, впрочем, больше для виду.
— Не поймите неправильно — за избавление от пауков и помощь с разбойниками я вам искренне благодарен — и магистрат всё же выплатит вам награду, что бы кто ни думал.
— Тогда в чём же дело?
— В том, что как и в большинстве городков нашей части королевства, городом управляют две ветви власти. Дворяне — и выбранные народом. Выборная власть, как вы видели сегодня, не всегда рубит головы только потому, что кто-то очень богатый этого захотел.
— Понимаю.
— В большей части королевства на руководящих должностях сидят дворяне. Так что вам сегодня повезло, молодой человек.
— И я благодарен вам за это, мастер Сатербилд.
— Но несмотря на это, на вашем месте я бы поторопился уехать из Лауэрстоуна в течение максимум пяти дней.
— Обязательно воспользуюсь вашим советом. А можно ли узнать причину столь точного срока?
— Вы наделали в моём городе много шума. Так что теперь к нему оказалось привлечено внимание… Иного уровня, если вы понимаете, о чём я.
— Боюсь, не совсем.
— Вы отдавали больную мозоль аристократам-коррупционерам и, судя по всему, большой группе людей, какое-то время работающих с разбойниками. Это не может остаться незамеченным государственным аппаратом, господин де Сангр. Но хуже то, что один из участников этой группировки сегодня утром отправил официальный запрос в Инквизици. На ваше имя.
— На моё? — в голове у меня начала крутиться мысль, что от группы людей под названием «Инквизиция» ждать добра не стоит…
— Именно. На то, под которым вы жили до восемнадцати лет в поместье своего дяди.
— И какие вопросы ко мне могут возникнуть у Инквизиции?
— Разные, молодой человек. В провинции власть этого ордена сильнее, чем в центральной части королевства. Тут гораздо меньше просвящённых людей, и ваша магия крови многим действительно может показаться едва ли не тем же самым, что демонология, или некромантия.
— Люди боятся крови, — вспомнил я свои недавние размышления по этому поводу.
— Именно. Поэтому будьте уверены — вам придётся согласиться с инквизиторами, и отправиться к ним в обитель. Лишь убедившись, что вы не одержимы демонами, не несёте опасности, они выпустят вас.
— Отказаться от такого приглашения, как я понимаю, невозможно?
— Верно. Любой отказ приравняется к признанию вины.
— Но так можно написать донос про любого человека…
— Нет, обычно, требуются серьёзные доказательства — только если у вас нет там своих связей…
— Понимаю… — протянул я, и правда прекрасно представляя, о чём говорит мэр. Видимо, де Бар обиделся на меня сильнее, чем я думал… Решил подстраховаться, ещё и какую-то Инквизицию приплёл… Урод…
«Надо было с ним разобраться до того, как он воспользовался своим положением!» — кровожадно заявил Кринге.
«Не могу же я убивать каждого встречного из гипотетических соображений!»
— К тому же, у них появится информация и о запросе в Книгу Первых Имён о вас. И есть большой шанс, что вы будете сидеть в обители Инквизиции, пока им не придёт ответ. А уж от того, каким он будет…
Мэр не закончил, но всё было понятно и так. Если я соврал о своём дворянском происхождении, ничего хорошего меня не ждёт.
Инквизиция, @#$%! не было печали…
Я был благодарен мэру за предупреждение, и решил не терять времени. Голову Арахны оставил прямо на столе, сказав, что подожду, во сколько её оценит сам мэр. Тот, не торгуясь, предложил четыреста золотых. Я подозревал, что цена занижена втрое, а то и больше — но сам не смог бы сделать с этой головой ничего. А заниматься долгими поисками или устраиванием аукциона времени не было — так что решил просто. Если цена устроит — беру.
Четыре сотни золотых меня вполне устроили, но я накинул ещё сто — и мэр почти сразу уступил.
«Проклятье! Кайл, ты хреново торгуешься!»
«Отвали, всё равно это не твои деньги! Вот как начнёшь делиться донатами за книгу — тогда и поговорим!»
«О-о-о, кажется, я кого-то научил плохому на свою голову…»
Покинув магистрат, я заскочил в банк. Обновил свой счёт, ещё раз на всякий случай, будут ли мне доступны деньги по расписке этого отделения в банках других городов. Получив утвердительный ответ, я направился в «Вепря», где у меня была снята комната до конца недели. Солнце клонилось
