— И? — недоуменно приподнял я бровь, посмотрев на шесть обожжённых трупов, а затем глянув на женщину.
Зачем она показала мне эти фотографии? Чтобы я лишний раз уверился, что курение смертельно опасно или что? Этот дом мне незнаком, как и гостиная. Так зачем тогда?
— Ничего не напоминает? — продолжая удерживать улыбку на лице, спросила Мария Романовна.
Это она о чём сейчас? Предъявляет мне убийство без доказательств и прочего, просто положив фотографии? Она, что, дура? Могла бы хотя бы объяснить, что это за дом и кто отображённые на снимке люди. Говорить загадками и я умею.
— Я не знаю, зачем вы показали мне эти фотографии, — постучал я пальцем по снимкам, заставив цепь наручников мерзко издать скрип, и спокойно дополнил. — Помимо этого, я так же не понимаю, что это за дом и гостиная. Может вы уже наконец объясните мне, что я здесь делаю?
— Объясню, — вновь улыбнулась следователь и, открыв папку, достала очередную фотографию, на которой был виден пешеходный переход и гарцующий на светофоре тёмно-серый единорог. — Очень красивый единорог, Виктор, — привлекла моё внимание женщина. — У тебя определённо талант к владению своим даром.
— Мария Романовна, — вздохнул я, понимая весь сюр ситуации и бреда. — Вы сейчас обвиняете меня в том, что я незарегистрированный одарённый?
— Я?! — расширились глаза женщины, а затем она подняла руки и помахала ими. — Да что ты! Мы просто разговариваем, — в очередной раз улыбнулась она, дополнив. — Как друзья!
Разговариваем, как друзья, да? Серьезно? Она считает меня за идиота или что? К тому же… Как вообще они сделали этот снимок? Я же отслеживаю каждую камеру на своём пути!
— Если ты думаешь, как нам удалось сделать снимок, — вновь подала голос следователь, заставив меня оторваться от фотографии и посмотреть на неё. — То, это новый тип камер, которые разработали совсем недавно.
И поставили их именно в моём квартале? Вот уж совпадение…
— Слушай, — со всё той же тупой улыбкой обратилась она ко мне. — А откуда у работающего уборщиком в Орлов-Групп деньги на однокомнатную квартиру в новостройке? Да и к тому же, в одном из хороших районов.
— Сверхурочные и надбавки, — ответил я на её улыбку своей, заставив женщину на короткую секунду прищурить глаза.
— Хочешь сказать, — откинулась она на стуле и, приподняв бровь, задала вопрос. — Что ты заработал 5.4 миллиона рублей чисто на сверхурочных и надбавках?
— Я очень люблю работать.
Она действительно хотела взять меня за жабры подобным способом? Я плачу налоги, все официальные доходы декларированы, а моя работа в компании Александра самая настоящая, а не простая ширма. Правда… На эту работу я не хожу. А всего лишь нужно было отослать письмо от имени Сильвера на почту Александра и он принял меня в штат, сказав, что на работе могу не появляться. Это было его своеобразной благодарностью за всё, чем Сильвер ему помог. Странно, что он вопросы не задавал из разряда: Почему именно Виктор Романов, а не кто-то другой? Но, судя по всему, ему просто всё равно.
Вздохнув и убрав выбившийся локон волос за ухо, следователь постучала пальцем по столу, а затем посмотрела на меня своими зелёными глазами. Вот только, если раньше в них была шутливость и какое-то ребячество, то теперь, оно испарилось.
— Я уже поняла, что по-хорошему решить возникшую проблему не выйдет, — достала она из кармана пачку сигарет и подкурила, обдав мой нос запахом табака и заставив на короткую секунду насторожится. — Поэтому, давай поговорим серьезно?
— А как же наша дружба? — наклонил я голову набок.
— Видишь ли, — сделала она тягу и, отряхнув пепел на пол, поднялась с места. — Каждый из следователей привык работать двумя способами — хорошим и плохим. Я попыталась найти с тобой общий язык, начав разговор в шутливой манере… Но, это не сработало.
— Будете бить ребёнка? — наклонил я голову в другой бок, внимательно смотря на неё.
— Боже упаси, — махнула она рукой и подтянула к себе фотографии. — На этих снимках не видно, как ты применяешь свои способности, Виктор… Но знаешь, когда есть уверенность, остаётся найти лишь нужный рычаг, чтобы добиться правды.
О чём она? Какая ещё уверенность? Все её доказательства ничтожны, а про снимок с домом и гостиной я промолчу… Для чего она вообще показала его мне, непонятно.
— Мария Романовна, — вздохнул я, понимаю, что пора заканчивать этот балаган. — Я сижу здесь уже более получаса, так и не получив внятного предлога моего задержания. Если вы не обвиняете меня ни в чём, то я бы хотел покинуть это место и отправиться домой, спать.
Тонко улыбнувшись, следователь обошла стол и, встав рядом со мной, достала из кармана очередную фотографию, протянув её мне.
На ней был виден терминал аэропорта и идущий по нему высокий и статный черноволосый мужчина, одетый в белое пальто и солнцезащитные очки. В руке он держал ручку чемодана, который катил за собой.
Твою мать…
— Узнаешь его? — спокойно спросила следователь, неотрывно смотря на моё лицо и ожидая реакцию.
— Впервые вижу, — ответил я, держа голос ровным.
— Его зовут — Алексей Беркутов, известный в некоторых кругах под именем — Арес. Криминальный авторитет Москвы, который подмял под себя такие части города, как Лефортово, Перово и Измайлово…
— И почему вы решили, что я знаком с ним?
— Потому что, Виктор, — коснулась она моего плеча и наклонилась к уху, томно прошептав. — Он и есть рычаг давления и твоя слабость. Ведь, Алексей был единственным, кто полюбил тебя и стал оберегать, когда ты покинул то ужасное место. Ребёнка из приюта, которого считали маленьким дьяволом.
Видя улыбку этой женщины, чувствуя руку на моей плече и слыша эти слова, я на короткое мгновенье захотел создать печать Пламени Бездны, чтобы сжечь её до хрустящей корочки. Но, сейчас, она этого и добивается… Хочет лишить меня равновесия.
— Мария Романовна, — повторил я её имя с отчеством третий раз за этот вечер, что начинало бесить. — Вы ходите вокруг до около. Может хватит тасовать и пора сдавать?
Услышав мой вопрос, женщина звонко засмеялась, постучав по моему плечу, а после, отпустила его и вернулась на своё место, садясь на стул.
— Сдавать говоришь? — с улыбкой спросила она, сделав очередную тягу табачного дыма. Вот только эта улыбка была не доброй. — Что ж… Доказательств того, что ты и правда одарённый у нас нет. Как я уже сказала ранее, на фотографии не показано, как ты используешь силу… А наш Сенсор проверил наличие твоего дара, как только тебя привели в эту комнату… Выдав, что ты являешься обычным человеком. — постучала она пальцем по столу, а я подавил желание улыбнулся.
Людям этого мира предстоит познать ещё слишком многое, чтобы попытаться поймать таких, как я. Всё дело в том, что одарённые этого мира, которых ЦОБ должен контролировать используют свои способности напрямую, забирая Энергию Мира и ассимилируя её в своих телах. Из-за этого, они представляют собой своего рода сияющие лампочки, которые можно заметить даже в кромешной темноте.
У меня же всё иначе. Я черпаю свою силу не от Энергии этого мира, а от Смерти. Именно она является источником моих способностей Жнеца, а печати — Явление.
И если для одарённых этого мира их тела являются своего рода контейнером или сосудом, то моё тело — Проводник.
Для их Сенсора я всего лишь обычный человек, не более. Удобно, неправда ли?
— Приятно слышать, — кивнул я, заставив женщину поморщиться.
— Держать я тебя не имею права, — вновь заговорила она и, пошутив сигарету об стол, достала из кармана пиджака ключ, снимая с меня наручники. — Поэтому, ты можешь быть свободен.
Освободившись, я размял запястья и поднялся со своего места, желая поскорее свалить отсюда.
— Машина с водителем ждёт тебя у входа, чтобы доставить домой.
Ого, как! Такси будет, это хорошо…
— Благодарю, — вновь кивнул я и подошёл к двери помещения, открывая её.
— Знаешь, — раздался за моей спиной сухой голос следователя, когда я уже собирался переступить порог. — Ареса ожидает смертная казнь за все его преступления. И поверь… Легко он не отделается. Ты наверное слышал про тюрьму, под названием — Обитель? Точно… Слышал. А раз знаешь о ней, то и рассказывать тебе не нужно, что в стенах этого места творится с теми, кто осуждён на смертную казнь.
