док уставился со смесью жалости и любопытства. И все молчали.
– Док, ну что там? – не выдержал я. – Судя по вашим лицам, что-то не так?
– Понимаешь, Сергей… – Арнольдыч на секунду запнулся. – У тебя необъяснимая опухоль на правой ноге. Диагност не может понять, что это, попытка операции провалилась, скальпель просто проходит сквозь нарост, как будто это пустой воздух. Визуально тоже аномалия не обнаруживается, обычная человеческая нога. Я вынужден отправить тебя в карантин для большего обследования, а также чтобы обезопасить окружающих.
Сергей
Валяться в диагносте было откровенно скучно, и я попытался уснуть. Когда там ещё док закончит все эти долбанные исследования моей бедной ноги? Но и поспать мне не дали, сверху зажужжало, и ткнуло иголкой в ногу. Игла ожидаемо сломалась, но было неприятно. Потом бедную ножку били током, жгли огнём, лили всякие жидкости. Однажды мне показалось, что я услышал возмущённое «Мяв!». Возможно, эта опухоль и есть то, что воздействует всем на мозги? И я заработал её за каким-то из порталов?
Крышка капсулы открылась, и на меня уставились шокированные глаза доктора.
– Все исследования говорят, что опухоли нет. И видно её только в рентгеновском диапазоне, также зафиксировано небольшое повышение температуры тела в области поражения. Я просто сдаюсь. Ни один метод воздействия не дал реакции с этим странным, прямо скажем, невозможным образованием. Я бы порекомендовал тебе проходить ежедневное обследование, в ближайшее время доработаю диагност, может, найду что-то ещё. А пока можете идти.
– Спасибо, Арнольдыч! Завтра очень постараюсь прийти к вам.
От него я, как обычно, направился пожрать. С этими улучшениями есть хочу всегда. Забрав свои пять обедов, сел за маленький столик, не хочу ни с кем общаться. Только приступил к третьей порции, как меня сзади окликнули:
– Серёж, а что ты не сказал, что тебя выписали? – ласковые ладошки Анюты легли мне на плечи, и она потёрлась носом о моё ухо. От неожиданности я выронил надкушенную куриную ножку на пол. – Я соскучилась. Доешь, пойдём ко мне?
– Отличная мысль! – воскликнул я, шаря глазами по полу в поисках куска мяса.
Но его нигде не было. Пятно из соуса обозначало место приземления куриной ножки на пол, а её саму я найти не мог. Похоже, воздействие опухоли прогрессирует. Ещё раз проверил тарелку. Мяса на ней тоже не было. Я беспомощно повернулся к любимой.
– Анют, только что уронил на пол кусок куриного мяса на кости. И он исчез. Меня продолжает глючить, только теперь не только слух, но и зрение. Посмотри, пожалуйста, его нет под столом? Ну, или в тарелке, может, лежит, или хотя бы кости где валяются. Может, я сожрал и не помню, – добавил я жалобно.
Аня не поленилась, разгребла все косточки, что я складывал в одну тарелку, всё пересчитала.
– Хочу тебя огорчить, ну, или порадовать. У тебя реально не хватает одной ножки, а ещё есть пятно соуса на полу. А ножки нет нигде, я всё внимательно осмотрела. Единственное, что приходит в голову, что ты сожрал кусок вместе с костями. Тебе надо отдохнуть, и мне, походу, тоже. Может, пойдём уже ко мне?
Ну а кто в здравом уме отвергнет такое предложение?
Её молодое красивое тело влажно принимало меня, она, сидя сверху и держась за мои лодыжки скользила по мне. И вдруг любимая вскрикнула, свалилась с меня и начала обиженно баюкать руку, свернувшись очаровательным калачиком.
– Анют, что произошло? – воскликнул я, разрываясь от желания немедленно продолжить и потребности помочь.
– Ты обжёг меня! Твоя нога мгновенно нагрелась и обожгла!
Она протянула мне руку, на которой уже начали появляться волдыри. Я моментально достал аптечку, вспоминая инструкции бабули, которая, как обычно, в такие моменты наших встреч спала, достал нужный спрей. Обработав им руку, обмотал её бинтом. Ане явно сразу полегчало. Суматошно одевшись, веду её к врачам. Похоже, мы скоро пропишемся на уровне медицины.
Арнольдыч внимательно оглядел нас обоих, закрыл за нами дверь и кратко спросил:
– Опухоль?
Пришлось вкратце ему рассказать, опуская интимные подробности, как именно получила ожог Аня. Внимательно выслушав меня, он отправил нас обоих в капсулы. На этот раз меня заставили уснуть, потому, что со мной делали, я даже примерно не представляю. Когда меня освободили, Аня уже была одета и здорова. Но вот выражения лиц Ани и дока мне не понравилось.
– Что случилось? Я умираю? Или заразил Анютку? Вы чего такие пасмурные, вы меня пугаете.
– Нет, у неё всё в порядке, – доктор указал мне на стул напротив него и любимой. – А вот у тебя нет, опухоль выросла. Она по-прежнему не фиксируется ничем, кроме рентгеновского излучения. Но скачок роста весьма значительный. Если бы это была классическая опухоль, я сказал бы, что она стала больше граммов на восемьдесят. Это нереально много, учитывая, что последний замер был несколько часов назад. Опиши свои ощущения в районе ноги.
– Да что там описывать, док? – искренне удивился я. – Нога как нога! Хожу, сгибаю, трахаюсь, в конце концов! Поверь, Арнольдыч, самая обычная нога по ощущениям. Я вообще ничего не чувствую ненормального.
– Да? Возможно, хоть и странно, ты уже однозначно должен чувствовать вес опухоли. В любом случае утром жду тебя на обследование. Скорость развития заболевания ужасает.
С тяжёлыми мыслями выхожу от медиков, за мной хвостиком плетётся Анютка.
– Серёж, не переживай, они найдут лекарство, и с тобой всё будет нормально! – по её щеке скатилась слеза.
– Да брось ты. Скорее всего, какая-нибудь системная мутация, чтобы я стал сильнее и круче! – попытался успокоить то ли её, то ли себя. – И вообще, у нас через полчаса встреча в баре с командой! Пойдём, приведём себя в порядок и подготовимся.
Она недоверчиво взглянула на меня, вытерла капельку под глазом и робко улыбнулась.
– Зато мы знаем, что от твоей мутации ждать! Она делает звуковые галлюцинации у тех, кто рядом, и она жжётся, если придавить. Так что ни фига страшного.
Эльза
Как обычно, у нас был лучший столик, поскольку мы всё ещё были лидерами по количеству баллов. Я пришла последней, и народ уже вовсю употреблял фруктовые и виноградные этанолы. Все радостно поприветствовали моё появление, как будто не видели неделю. В руке моментально появился бокал с моим любимым вином, а передо мной появилась
