не иначе, за такое долго служение ему.
— Зачем ты все это говоришь? — прорычал Лорен, дернув руками, привлекая звоном цепей внимание к себе.
— А почему бы и не поговорить. Давно я ни с кем не говорила, не было сил выбраться из своей деревушки к людям. Но сейчас, все будет иначе. Ты самый лакомый кусочек, — она буквально подплыла к нему, разрывая рубашку и оголяя его торс, проведя пальцем по отрытой ране. — Чистая, ни с чем несравнимая Тьма течет в тебе. Но жизненной энергии осталось не слишком много, поэтому стоит поторопиться. — Она резко развернулась и, что-то бормоча себе под нос, начала снова помешивать в своей ступке неизвестное содержимое. Я дернулся несколько раз, проверяя путы, сковавшие меня, на прочность.
Я не мог шевелить руками и ногами, но тело было свободно от заклинания. Я несколько раз качнулся на стуле.
— Зачем тебе это надо? — громко спросил я, отвлекая ее от такого важного занятия, как приношение в жертву Доргону, или кому она там поклоняется, Лорена. Хочет поболтать, так почему бы и не поговорить?
— Ради бессмертия, ради чего же еще? — она сделала пол оборота в мою сторону, усмехнулась и, взяв в руки ступку, повернулась к Лорену, который не двигался. — Так, не смей помирать, слышишь? Еще не пришло твое время, а то испортишь мне все. — Она несколько раз похлопала его по щекам, добившись того, чтобы он пришел в сознание. Какая же мерзкая ситуация. Лорен дернулся, и ведьма, никак по-другому назвать ее я не мог, удовлетворенно кивнула и начала что-то чертить пальцем, периодически макая его в ступку, на обнаженной груди мужчины. Он не сопротивлялся, видимо, действительно сил уже не было.
— Где мои друзья? — спросил я, не ожидая, что она мне ответит.
— Ждут своего часа. Мне же не нужно столько времени, не так ли? Мне хватит и вас двоих, чтобы снова стать молодой. Да еще и более сильной. Какая удача.
— Ты ведь не стихийный маг? — я лихорадочной соображал, что могу сделать. Нож до сих пор был в моей руке, но какой от него толк, если я не могу его применить по назначению. — Ты маг времени. Я знал, что что-то происходит, но сразу не сообразил. Я думал вас всех уничтожили. Сколько же тебе лет? Сколько сотен лет ты губишь ни в чем не повинных людей, ради твоего безумия?
— Время — это отличная вещь, всегда можно что-то повернуть и кого-то переиграть. Твои друзья очень сильные, я бы не смогла пробиться сквозь защиту, если бы не подготовилась заранее. Пришлось крутить колесо дважды, отдав десять лет жизни, чтобы застать вас врасплох. — Она закончила свой рисунок и взяла в руки черный нож, будто брат-близнец того, что использовал тогда Люмоус. Рядом с Лореном она поставила пустые часы без песка.
— Кеннет, ложись! — Если бы я мог это сделать, но я не мог и меня вместе с дверью, магичкой, ритуальным столиком снесло к стене воздушным потоком такой силы, что по ощущениям мне показалось, что сломал себе позвоночник. От этого удара заклинание, наложенное ведьмой на меня, слетело, и я попытался встать, но полка, висевшая надо мной, начала падать, и я еле смог увернуться от нее. Когда стекло часов разбилось и из них начал высыпаться кроваво-красный песок, дом несколько раз тряхнуло, и под вопль старухи, там, где недавно лежали осколки и песок, начали образовываться маленькие красные вихри, на глазах становясь прозрачно белыми, сплетаясь между собой, образовывая очертания людей только в небольшом масштабе. С каждой секундой становясь прозрачнее, они растворялись. Я оторвал взгляд от происходящего и, резко поднявшись, кинулся к столу, где все еще был приковал Лорен. Вся четверка, пыталась добраться до гостеприимной хозяйки, но это у Теней получалось с трудом. Глаза Первого дружинника были закрыты, лицо заострилось, но он еще дышал и его сердце билось. На груди был начертан знак Доргона, в виде тринадцати прямых линий, пересекающихся между собой под прямым углом в центре. Я снял оковы с его рук и принялся освобождать ноги, но поскользнулся на чертовом пестике, только чудом удержав равновесие, однако во время моих маневров из внутреннего кармана выпала книга и раскрылась в центре, заложенная сухой веткой какого-то растения. Я смотрел на нее, ощущая, как огонь внутри меня начинает поднимать голову и просыпаться ото сна. Вот же старая сука. Я схватил Кодекс и, вытряхнув эту пакость из священной книги, засунул ее обратно. Обернулся я вовремя. Женщине надоели эти танцы с молодыми мальчиками и подобием той волны, что снесла нас в первый раз, она вышвырнула их из комнаты. Однако эта волна была сильнее и направленного действия. Меня она не затронула, но порывам ветра, которые шли одна за другой мои дружинники противиться не могли и начали отступать.
— Кеннет, — я готовил заклинание и уже готовый сорваться с рук хлыст, прервал тихий голос Лорена, который я еле услышал, сквозь звуки ветра. — Уходите. Сейчас.
У него в руке оказался кинжал Тени, который выпал из ослабшей руки сразу в тот самый момент, когда телепортировавшаяся прямо передо мной обезумившая старуха, постаревшая лет на двадцать во время этой кратковременной стычки, схватила меня за горло, не давая сделать ни вздоха. Заклинание, которое было направлено на четверку Теней она не поддерживала, но оно все еще продолжало действовать, не пуская их внутрь комнаты. Я не мог сделать ни единого вздоха, цепляясь за руку, которая сдавливала мне шею с какой-то нечеловеческой силой. Старуха усмехнулась, не обращая на мои слабые попытки сопротивления никакого внимания и, резко взмахнув другой рукой, призвала ярко синий острый кинжал, который исходил прямо из ее ладони. Она медленно поднесла его к моей груди в область сердца. Я зажмурился, приготовившись почувствовать, как в тело входит льдистая сталь, но тут она вздрогнула и ее хватка ослабла, а лезвие кинжала исчезло. Я свалился на пол, пытаясь протолкнуть в легкие хоть немного воздуха. Старуха обернулась, и я увидел торчащий из ее спины кинжал Лорена, который словно растворился в колдунье.
— Часы! — до меня сквозь все еще бушевавшую стихию донесся приглушенный крик Айзека, единственный из Теней, который был в сознании и пытался все еще прорваться в комнату, другие лежали у порога. Что и как с ними произошло, я не понял, но понял то, что пытался донести
