что, ты хочешь лезть тут? По отвесной стене? Удачи, — сказал Джон, с недоверием осматривая ровную кирпичную кладку.
Девушка невозмутимо вставила ногу в едва заметную брешь и поползла вверх.
— Через ворота ночью просто так не пройти. Можно было бы запрыгнуть в повозку и проехать зайцем, но я повозок что-то не наблюдаю. Скажи, если увидишь хотя бы одну.
Он внимательно следил за тем, куда девушка ставила руки и ноги, и повторял ее движения. В самом деле, если такие выемки будут и дальше, залезть наверх особого труда не составит.
— А какой вообще толк от стены, по которой можно забраться без лестницы?
— Это только в одном месте. И знает про него всего пара человек.
— И что, наверху не будет охраны? Стена без стражи?
— Ты что, боишься? Ты же нежить!
— Да сама ты нежить… и я не боюсь. Просто беспокоюсь о благополучии нашего дела.
— Ах вот оно как. Ну, тогда вот тебе информация: наш захолустный городишко никому не нужен. Бургомистр гребет из казны лопатами, на стенах давно уже одна треть от нужного дозора, и они сейчас дрыхнут в башне. Спасибо хоть патрули в городе еще ходят, хотя если схватят ночью на улице, кричи — не кричи, все равно не успеют.
— А ты много знаешь для девушки, мечтающей о всякой чуши, — усмехнулся Джон.
— Чушь? Что именно для тебя «чушь»? По-твоему, здесь можно нормально жить? В этой помойке? Моя мечта такая же, как у большинства ребят нашего возраста. Странно, что тебе это кажется глупым. Похоже, крепко тебе память отшибло.
Каскад вдруг остановилась. Он задрал голову и наткнулся на ее хитрый прищуренный взгляд.
— Ты за авантюрой в пещеру поперся? Поперся. И ради чего? Да просто так! У меня хотя бы цель какая-то есть, а ты просто так с жизнью расстался.
Нога девушки соскочила, и она пискнула, едва не сорвавшись. Джон проследил камушек, вылетевший из-под ее подошвы. До травы внизу было метра четыре. Убиться можно, и упав с табуретки, а уж эта особа и на ровном месте расшибиться сумеет.
— Осторожно! — прошипел он, — карабкайся молча!
— Ладно, ладно!
Стена наконец была покорена, о ночной город предстал перед ними во всем своем великолепии. Тишина, царившая за стеной, была обманчива — в городе кипела жизнь. Отсюда это собрание людей отчетливо делилось на два сектора. Первый — центр. Там горели освещенные улицы, оттуда доносился приглушенный гомон людских голосов. Второй — периферия, как раз вдоль стен. Здесь было темно и спокойно, и только собаки время от времени заливались лаем на очередного пьянчугу или грабителя.
— Как мы спустимся? Я не вижу ступеней.
— А их здесь и нет. Спуститься можно только через башню, но туда путь заказан. Дуй за мной.
Они двинулись по стене в сторону ворот, пригибаясь.
— Что ты ищешь?
— Телегу с сеном.
— Что?!
— Телегу с сеном.
— Только не говори, что собираешься в нее прыгнуть.
— Именно это и собираюсь. Сто раз так делала. Отец даже не подозревает, сколько раз я из дома ночью сбегала.
— А что будешь делать, если в сене окажутся вилы?
— Вилы? Что за чушь. Никто не хранит в сене вилы. Если пойдет дождь, они ведь намокнут и заржавеют. Их нельзя оставлять.
— Успокоила.
— Правда?
— Нет.
— Вообще-то, это я должна переживать. Ты-то нежить, даже если напорешься — не беда. Или ты забыл, что у тебя в башке дырка?
Джон ощупал лоб и вздрогнул.
— Опа, смотри!
Метрах в пяти от стены находились конюшни, возле которых и стоял злополучный воз с тюком сена.
— Погнали!
Не мешкая ни секунды, Каскад разбежалась и прыгнула. Она угодила точно в цель, но грохот приземления все равно вышел слишком громким. Кони в стойлах заржали.
— Твою мать, сено лежалое! — выругалась она, спрыгивая на землю и потирая бок, — быстрее, пока никто не пришел!
Еще раз тронув отверстие на лбу, Джон прыгнул. Ветер свистел в ушах, крыши домов стремительно приближались. Он почувствовал, как подошвы входят в сено и ударяются о сырую подложку телеги. Однако ни боли, ни хотя бы неприятного растяжения мышц за этим не последовало. Снова подпрыгнув, он ловко перемахнул деревянный борт и побежал за уже давшей деру Каскад.
Теперь они пробирались по улочкам, не таясь. Каскад достала черную тряпицу и перевязала ему голову, чтобы не привлекать внимания. Они вышли на освещенные проспекты, где гулял народ, где курился табак и пахло пивом. Это он, к счастью, чувствовал. Проходившие не обращали на них совершенно никакого внимания. В основном народ отдыхал, однако некоторые явно направлялись куда-то по делу, совершенно трезвые. Оружия, по крайней мере напоказ, никто не носил.
Однако почти сразу же они вновь оказались во тьме. Пара переулков, и вот Каскад уже крадучись обходит какую-то лавку с вывеской, названия на которой Джон не мог прочесть из-за темноты.
— Это оно? — прошептал он.
— Да. Кукольных дел мастер. Он всегда мне казался подозрительным.
— А как поняла, что он темный маг?
— Ну, он высокий, сухой, у него взгляд такой, с прищуром…
— Что? И это все доказательства?
— Это признаки эталонного некроманта.
— Хочу напомнить, что ты, поднявшая меня из мертвых, расхаживаешь в юбке. Ты мелкая, и взгляд у тебя, скажем так… без прищура. Совсем без прищура.
— Я всего лишь исключение, подтверждающее правило, — спокойно ответила девушка, после некоторого колебания все же направившись к входной двери.
— И смысл было бродить вокруг? — Джон встал на ступенях, облокотившись о перила.
— На всякий случай. Мало ли.
— А можно поподробней? Мне, как нежити, было бы неплохо знать, что в городе может угрожать темным магам, не думаешь?
— Ну как «что», — вздохнула девушка, — облава паладинов, например. Правда, паладины обычно нападают с апломбом, шумя и выламывая двери. Я оглядывалась, нет ли в доме другого темного, ну, или грабителей каких-нибудь. Знаешь, всякое в жизни случается. Бывает, соберешься кого ограбить, а до тебя уже все ограблено.
Каскад снова постучала в дверь, и она почти сразу же распахнулась. Почему-то тот факт, что хозяин лавки не зажег свечи, Джона воодушевил.
— Чего вам надо? — спросил хмурого вида мужчина, явно только что из постели. В его руках не было оружия, а позади не пыхтела собака. Джон решил, что в городе, в общем-то, довольно спокойно, раз люди так спокойно открывают по ночам двери. Иначе он себе представлял средневековье, совсем иначе. Ну или просто тот, кто им открыл, сам представлял опасность куда большую, чем грабители.
— Э-э… — хмурилась девушка, — анка аса.
Мужчина вышел вперед, оглядел улицу и снова отступил
