Но Лёня и Вася меня предупреждали много раз, да и я сам знал, что от начальника РОВД иногда будут приходить всякие просьбы. Потребуется поучаствовать в охране какого-нибудь мероприятия, где у милиции не хватает людей, или помочь с каким-нибудь объектом. Много чего может быть.
Вообще, это должно быть официальное письмо, а участие ЧОПа в таких делах должно оплачиваться. Но все мы понимали, что даже неофициальную просьбу от руководства городской милиции надо внимательно рассмотреть.
Тем более, они не будут просить о явном криминале. Просто, от милиции будет просьба выполнить всё без горы бумаг, по устной договорённости. Так будет меньше проблем для нас, реже будут ходить проверяющие, и не так тщательно искать нарушения, и куда чаще будут идти нам навстречу по каким-то вопросам. А мне ещё надо получать разрешение на хранение горы оружия.
Да и я сам во многом сейчас договаривался о многих вещах в обход устоявшихся правил. В конце концов, часть законов ещё советские, часть совсем новые, не проверенные, оговорок куча. Глупо идти на принцип, когда сам ЧОП открыт с этими же оговорками.
Тем более, у меня и правда ещё нет высшего образования, а это одно из двух требований к руководителю ЧОПа, на которое все закрывали глаза. Второе, получение лицензии охранника, я уже выполнил. И опять-таки, по договорённости.
К такому взаимодействию мы были готовы, и у начальника РОВД уже есть первая такая просьба к нам. Ну а мы были готовы её рассмотреть. Нам тут работать долго. Все эти влиятельные группировки исчезнут, а милиция, а потом и полиция никуда не денутся. И мы останемся.
Вневедомственной в городе руководил тоже подполковник, Сысоев Иван Андреевич. Что он, что Игнатьев, походили друг на друга, как братья. Одинаковые выражения лиц, одинаковые седеющие причёски с залысинами, только у Сысоева отвисли бульдожьи щёки.
Сысоев сидел у себя за столом и подписывал бумаги. Игнатьев без приглашения уселся в стороне, и они оба уставились на нас.
— А, это вы, — Сысоев поморщился. Голос невнятный, будто он что-то жевал. — Открываете свою охрану.
— Именно, — сказал я, глядя на него в ответ. — Будем защищать жизни, здоровье и имущество граждан. А также заниматься установкой сигнализаций.
Судя по тому, как Сысоев глянул на Игнатьева, я наступил на больную мозоль, причём обоим. Слава был прав, когда сказал, что у него это сейчас проблемный вопрос. И не только для Сысоева.
— И мы тоже планируем на первое время установку сигналок, — добавил Вася. — Люди есть, работать хотят.
Сысоев оглядел нас двоих, своих конкурентов.
— Ну а что, — с энтузиазмом заговорил Игнатьев. — Договорись с мужиками, Иван Андреич, поставь им эту закорючку, пусть настраивают эти провода и прочие вещички. А заодно и…
Он хитро улыбнулся.
— Короче, — Сысоев откашлялся. Мне приходилось вслушиваться, чтобы разобрать его речь. — Надо сдавать сигналку на объекте. Если ваши парни сделают на этой неделе, договоримся. И потом поговорим отдельно, кто, где и что. Кто куда идёт и чего охраняет.
— Договорились, — сказал я.
Убедили его, и он даже готов обсудить будущую работу. Да тут прям честная конкуренция, даже поверить сложно. Хотя судя по взгляду подполковника Сысоева, он уступил только сегодня, потому что у него точно горели все сроки. Потом обязательно будет мешать, тут я уверен, но со всем будем разбираться постепенно.
Вовремя я пришёл с документами. И вовремя взял Рудского, этим рассчитался за его помощь, потому что это заключение от вневедомственной он пытался получить уже очень давно, но ему постоянно отказывали по надуманным поводами.
— Значит, все бумаги собрали, — сказал подполковник Игнатьев, когда мы вышли в коридор. — Если мне не изменяет память, регистрация идёт месяц, но тут, возможно, — он хитро посмотрел на нас. — пойдёт дело быстрее. А как пойдёт, позвони мне, обсудим кое-что.
Он сунул мне свою визитку, я убрал её в бумажник.
— Походу, запряжёт он нас ещё по какому-то поводу, — Лёня достал бензиновую зажигалку, прикурил сначала Васе, потом себе.
— Да нам не привыкать, — сказал Вася. — В Иркутске тоже, бывало, наши дёргали. Охранять там мероприятия какие, или ещё что-то. Людей вечно не хватает. Ладно, бывайте, мужики, благодарю за помощь, этого не забуду. А то бы долго с этим возился. Теперь оружейку надо добивать.
Вася ушёл, я вместе с Лёней вышел на стоянку, подошёл к машине, обсуждая с ним то, что осталось.
— Поехал я, — я посмотрел на время. — Документы увезу юристам, пусть занимаются. Хочу сегодня брата проведать, потом в Краснозаводск смотаться.
— Ну, без меня, — Лёня стряхнул пепел. — Мне ещё отрабатывать и отрабатывать.
— Кстати, — я огляделся. — А чего Игнатьев так загорелся нам помочь? Ты на что ему намекнул, Лёня?
— Да, дело такое, — он хмыкнул. — Он дачу построил, хочет туда сигналку прикрутить, чтобы никто не залез. Ему обещал Сысоев, а технарей-то и нету, и пока появятся, время пройдёт. Вот и пришлось ему уступить.
— Ну, нам же лучше. Ладно, будет ему на даче сигнализация.
— Да погромче, — Лёня засмеялся.
Заехал к Кириллу, привёз ему сока и видик с кассетами. Всё равно это всё стояло дома без дела, только брат его и смотрел. Сразу подключил к ящику. Кирилл понемногу приходил в себя, оживился. Позже к нему пришла его девушка, Алёнка, так что сам я долго засиживаться не стал.
Остановился у дома Жени. Возьму его с ружьём, съездим на комбинат, и ещё в одну точку, которую тоже выкупали наши заказчики из Питера. Заглушил двигатель, нажал кнопочку на пульте, включая сигналку, и вошёл во двор.
— Ты чего это? — спросил я. — Кто это был?
Женя сидел на крыльце и курил. Руки в крови, рядом лежал его моссберг и длинный нож с деревянной рукояткой, почти чёрный от крови.
— Да Борьку зарезал, — Женя вытер лоб предплечьем. — Дед твой ко мне заходил, попросил, что я ему помог Борьку замочить. Сам-то не мог, боров-то здоровый.
— Что ты несёшь? Какого Борьку?
— Ну чушку эту! — воскликнул он. — У тёти Наташи кабан живёт, забыл? Ну, жил вернее! Тётя Наташа его всё Борисом Николаичем называла, мы угарали с тобой недавно, помнишь?
— А, — я выдохнул с облегчением. — Сразу не мог сказать? А я думаю, какого Борьку.
Так звали толстого борова, которого усиленно откармливала соседка тётя Наташа. Она была очень зла на одного известного в это время политика, поэтому назвала свинью в его честь. Вымахал порось огромный, и вот настало его время.
— Я его застрелить сначала хотел, — сказал Женя и постучал по ружью. — Тётя Наташа всё равно голову готовить не умеет. Взял жакан, но он самодельный. Пуля в лоб попала, расплющилась, а Борька обозлился, за мной побежал. Едва заколол.
— Ну хоть справился, — сказал я. — Руки отмывай, съездим с тобой на комбинат. Пару часов туда, час там, два часа назад.
— Тётя Наташа обещала пирожков с ливером нам напечь.
— Вечером поедим.
— Если там какая стрелка, — Женя засмеялся и показал руки. — Может, так поехать? Сразу обоссутся, кхе!
Ехать на паджерике по убитой дороге до Краснозаводска намного проще, хотя всё равно даже вездеходный японец может прийти в негодность от этих ухабин, если не быть аккуратным.
— Я вчера созванивался с новым представителем, который будет взамен Терехова, — сказал я. — Они выкупили старую общагу, будут ремонтировать китайцы, их уже наняли. Там будут жить приезжие спецы и работники. Её тоже будем ставить на охрану. Я у Кирюхи взял фотик, посмотрим, что там, зафоткаем. Заодно выберем, где будут жить наши, в каких комнатах. Надо выбрать, какие получше.
— Ну да, — Женя кивнул. — Кажется, этот посёлок скоро оживёт, если запустят.
— Посмотрим. Сюда бы железку протянуть, вот тогда хорошее место будет.
Въехали на улицы Краснозаводска, сразу поехали в сторону общаги. Следом за нами поднималась пыль сплошной стеной. Но небо пасмурнело, скоро польёт дождь и придавит пыль. Уже громыхало. Люди провожали наш джип долгими взглядами.
