— Чего такое? — Оглянулся я.
— Там тебя просят. Говорят срочно.
— Кто?
— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Парень какой-то. Ждет у черного хода. Пойдешь? Я пока Маратика попрошу заместо тебя постоять.
Вот так номер. Кто ж мог ко мне заявиться на ночь глядя?
Нехорошее предчувствие поселилось в душе, но я все же согласился. Пошел через танцевальный зал в коридор, протянувшийся вдоль хозяйственной части клуба. Там, мимо подсобки, в небольшой закуток, откуда можно было попасть за здание.
Служил черный вход в основном, чтобы завозить в Элладу продукты для кухни да выпивку в бар. Кроме как для этого, им обычно никто не пользовался. Встречались в Элладе даже новенькие охранники, кто о нем и слыхом не слыхивал. А этот парень, кто бы он ни был, знал про вход.
Я вставил ключи, отпер дверь и выглянул на улицу. Там, на темном, закатанным в старый асфальт дворе, стояла одинокая мужская фигура. В тусклом свете единственного фонаря было сложно разобрать, знаком ли мне этот человек.
Мужчина, увидев, что дверь открылась, торопливой походкой направился ко мне. Когда приблизился, скинул капюшон тоненькой олимпийки, надетой под дутую куртенку.
— Привет, Витя, — сказал дрожащим голосом Саша Шелестов. — Прости, что пришел. Но мне больше не к кому.
Глава 4
— Вить, я… Меня убить могут… Завалить по-скотски просто…
Шелестов выглядел жалким. Глядя на меня блестящими глазами голодного щенка, он стоял передо мной, будто провинившийся школьник. Я ответил Саше безэмоциональным взглядом.
— Попал я, Витя. За так хотят завалить… — Проговорил он снова, немного помолчав.
— Что я тебе сказал в прошлый раз? — Спросил я.
— Я… я помню. Прости меня Витя, — стал он топтаться на месте, не зная, что делать с руками. — Помню, Витя. Прости меня. Ты был во всем прав, а я дебил, повелся на бабки. Развели меня черемушкинские как лоха. Я уже трижды все проклял, к чертям собачим. Ну… что связался с ними…
Я вздохнул, вышел на улицу и закрыл за собой дверь черного входа. Шелестов на миг изменился в лице, отошел на шаг.
— Во что ты вляпался?
— В жопу, Витя, — в глазах Шелестова заблестела робкая надежда.
Правда, я бы на его месте не спешил. Мне было интересно, что же он мне такого расскажет? И хотя я понимал, что в его словах вряд ли будет много правды, возможно, что-нибудь полезное узнать получиться. Правда, придется обдумать все, что он мне скажет, отфильтровать явную ложу, помня, что мне самому известно.
— Ну? — Сплетя руки на груди, кивнул ему я.
— Короче, — он замялся, опустил взгляд к земле, нервно потер локоть левой руки. — Короче, думал я, что мы с Косым откроем собственную охранку. Ты ж знаешь, Витя, я всегда этого хотел не меньше, чем ты! А, может, даже больше! Мы ж с тобой по этим причинам и подружились когда-то!
— Не отвлекайся, — сухо одернул его я.
— В общем, я думал, что бизнес у нас пойдет как надо. Уже документы оформили. Меня Косой грозился замом своим сделать, ну и руководителем по хозяйственной части. В учредители взял, само собой. Ну а потом глухо. Работать надо, а дело стоит. Увлекся он своими бандитскими разборками. Ну а я че? Я взял все в свои руки. Стал сам искать помещение, договариваться с людьми, кто в охрану хотел. Договариваться с потенциальными клиентами. Ну и…
— И влез на комбинат, который уже заключил договор с моей Обороной, — напомнил я.
— Витя… Но… Ну блин… — Он растерялся. — Это же бизнес. Здоровая конкуренция. Я ж тебе не хотел никакого зла! Никогда не хотел! Нас, охранных фирм, в городе всего две штуки. Клиентов на всех хватит! А выживать как-то надо. Сам понимаешь. Вить, ну мы ж с тобой были друзья…
— Кто и зачем хочет тебя убить? — Спросил я, впрочем, догадываясь, о ком может пойти речь.
— В общем… — Шелестов громко сглотнул. — Я ж даже уже нашел работу нам. Ну ту, с комбинатом. Вроде бы нашел… Ну и звоню Косому. Говорю, мол, надо денег дать, чтобы дальше дело пошло. А тот мне, мол, не приставай, не до тебя. Ну и что тут делать? Я сам сижу без копейки. А мне мать кормить!
Шелестов внезапно замолчал, спрятал взгляд, будто бы не решаясь продолжить свой рассказ. Потом все же снова заговорил:
— В общем… Что мне было делать? Понял я, что от него бабла мне не видать, ну и пошел по знакомым бизнесменам, чтоб денег дали. Хоть в долг, или еще как-то. А Косому это не понравилось. Он мне заявил, что я, мол, самоуправствую. Пальцем пригрозил, что так не надо делать. Ну я думал, этим все и обойдется. А сегодня вечером прихожу домой. Вижу, у ворот стоит девятка, и братки Косого, буквально те, с которыми я вчера вместе на стоянке курил, выходят из нее, пушки достают, и во двор, к моему жакту, значит. Ну я перепугался и деру оттуда. Весь вечер мыкался, не знал, куда податься. Только про тебя вспомнить и смог. Витя, ну мы ж с тобой дружили. Ну ладно, один раз меня не в ту степь занесло, так с каждым может случиться…
— Он хочет убить тебя, по-твоему, только за это?
— Да черт знает, за что он меня хочет убить! — Вспылил Шелестов. — Я понятия не имею! Ничего ему плохого сроду не сделал! Мож боится, что я в Скорпионе рулить начну?
Конечно, я не верил Шелестову. Я очень хорошо знал брехливый нрав этого человека, да и Косого уже немного знаю. Косой, он хоть и суровый, но по такой фигне убивать не будет. Не отморозок он, а холодный и расчетливый человек. Выходит, Шелестов или брешет, или чего-то не договаривает.
— Ты врешь, Саша. По глазам вижу, что врешь.
— Витя, да ты че? — Он состроил обиженное выражение лица. — Разве ж можно врать, когда такая беда⁈ Ты ж с мужиками — единственные, кто может мне как-то помочь! И что, думаешь, я пришел тебя умолять, что б спас меня, и одновременно брехать буду?
— Ну да, — беззаботно пожал плечами я. — Косой по такой фигне вряд ли решил бы убить тебя. Дать указание своим браткам, что б тебе бока намяли — это да. Но убивать? Нахер ему о такую погонь как ты, Саша, руки марать.
— Витя… Ну пожалуйста, — он приблизился, — откуда я знаю, что у Косого на уме? Да и все равно мне! Меня грохнуть хотят! Мне безразлично зачем! Ну ты ж добрый мужик! Я ж тебя знаю! Не позволишь ты меня просто так завалить!
Шелестов кинулся ко мне, схватил за плечи.
— Руки убрал, — прошипел я, хватая Шелестова за грудки. — Что я тебе говорил в прошлый раз? Увижу, что возле нас крутишься — завалю.
— Витя… Пожалуйста…
Я заглянул Шелестову в глаза.
— Ты знаешь, что сделал, падла? — Проговорил я сквозь зубы.
Шелестов, глядя на меня полным непонимания взглядом только мелко замотал головой.
— Из-за тебя, сукина сына, я потерял всех друзей моих. А ты в тот раз даже не почесался, гнида.
— Что? Что ты такое говоришь? — Недоумевал Шелестов.
— Словами не понимаешь? Может, делом дойдет?
Я оттолкнул Шелестова, и тот упал с низких ступенек заднего входа, растянулся на асфальте. Пару мгновений Сашка корчился от боли, лежа на животе. Потом повернулся ко мне.
Я вздохнул и достал из кармана свою жуткую китайскую выкидуху, которую отжал когда-то у гопника. Шелестова от ужаса просто перекосило. Когда я медленно стал спускаться по ступеням, Сашка пополз прочь от меня.
— Витя, да ты че, ты ж не серьезно⁈ — Кричал он.
В зловещем молчании я приближался.
— Помогите! — Заорал Шелестов — Убивают! Режут!
Он попытался подняться, но я схватил парня, повалил на асфальт, врезав по голени. Зажав в кулаке тяжелую железную рукоятку ножа, я съездил ему по роже так, что во рту Шелестова что-то хрустнуло. Он замычал, закашлялся и схватился за лицо.
— Руки о тебя марать не хочется, — брезгливо проговорил я и встал, растер кровь по костяшкам пальцев.
Шелестов с трудом перевернулся набок, сплюнул сукровицу и собственные зубы.
— Пошел отсюда, тварь, — прохрипел я, подавляя в себе новую вспышку желания просто придушить его прямо тут, на месте. — Хочет Косой тебя прикончить? Пускай. Я тебя, мразоту, убивать не буду. Больно много потом возни. Не до тебя.
