путешествия я много думала об одной вещи. Это было очень странно. В общем, во время того боя, с двумя мастерами я кое-что почувствовала. Но слишком устала, чтобы тогда понять это.
Марина перехватила Стормраннер, завела его на плечо и чуть просела вниз. Она сконцентрировалась и пыталась полностью остановить все свои движения. Это было не просто, постоянно что-то двигалось, шаталось, мешало абсолютному балансу. Но она знала — он возможен. Нужно только найти этот момент. Момент абсолютного единения с клинком, точного баланса и штиля. Да, штиля. После которого начнется шторм.
Она наклонилась вперед, потянулась к Тьери, двигаясь так, словно вот-вот упадет вперед, завалится под весом меча и забавно распластается на земле. Марина почувствовала, как ее перевешивает, как тело почти падает вперед. И в этот самый последний момент, она ударила правой рукой по земле, чуть под углом. Ее закрутило потому, что она позволила своему телу закрутиться. А следом за телом, она дала свободу Стормраннеру.
Эльф смотрел, как перед ним раскручивается идеальный смерч, даже лучше, чем тот, что чуть не победил Марину. Но этого было недостаточно. Марина чувствовала, что напавший на нее человек не до конца понимал эту технику. Это был прекрасный, великолепный танец. Очень похожий на балет, которым она занималась. Длительное вращение, оно всегда должно к чему-то приводить. Финальное па, завершающий выпад, подчеркивающий красоту вращения. У того человека серия ударов просто останавливалась и он отходил, готовясь к следующей. У Марины же была другая идея.
Девушка позволила мечу раскрутить себя, позволила ногам оттолкнуться. Она взмыла вверх, но не очень высоко, всего на несколько сантиметров. Специально для последнего аккорда. Она дернула ногой вниз, вбивая носок в упругие доски. А следом обрушила раскрученный Стормраннер. Было похоже, как будто огромная, необъяснимо тяжелая, гильотина сорвалась с цепи и грохнулась вниз, срезая все, что было на ее пути. Пыль вылетела из-под Стормраннера, когда он остановился в сантиметре от земли. Воздух разорвало странным, грохочущим звуком. Марина думала, что не сможет остановиться, что после этого удара затрясется и упадет. Вместо этого она чувствовала тот самый идеальный баланс. Штиль, который до этого так долго искала. Прямо сейчас она могла использовать Танец Смерча снова, без перерыва. И вновь закончить его громогласной гильотиной. Бесконечная серия ударов. Бушующая стихия, подчинившая себе непокорный ветер.
— Ты поняла эту технику увидев ее дважды?
Марина убрала меч в ножны. Осторожно поднялась, стараясь не потерять это ощущение. Оставить его навсегда в себе.
— Я что-то почувствовала. Та его атака — она была путем. Путем к "штилю", из которого рождаются самые могущественные техники Воздуха. Так мне показалось. И потом… Потом я просто поняла, как работает это вращение.
Тьери задумался. Он сидел, почесывая подбородок, закрыв глаза. Ему было, что ответить Марине, но эльф не был уверен в том, что девушка готова к осознанию того, что только что сделала. И ее прогресс. Он был поистине ужасающим. Сколько она тренируется. Пару-тройку лет? Мастера Меча тратили десятилетия на то, чтобы осознать и понять то, что она поняла совершенно случайно.
— Завтра ты начнешь тренировать Танец Грома. Я обучу тебя идеальной форме Стормраннера. Возможно, ты поймешь еще что-то.
После этих слов, Тьери кивнул шаману и тот нехотя подхватил эльфа, унося его в комнату. Орку нечего было сказать, да и он слишком уважал связь Учителя и Ученика, чтобы влезать со своими глупостями. Марина осталась одна, тяжело дыша и пытаясь понять, что только что произошло. Мастер Меча чувствовала странное спокойствие и уверенность. Тьери был прав, она начинает понимать. Осознавать границы своих возможностей. Точнее понимать то, что границы, которые она выставила ранее — уже давно разрушены.
— Давно не виделись, а ты неплохо выглядишь.
Мечты, желания, надежды. Все рухнуло. Все было забыто. На смену доброте, радости и счастью пришли страх, ненависть и обида.
"Ин'Фрит," — демонесса скользнула внутрь, выхватывая Цинтиллу.
— Два меча? Вот это неожиданность. Надеюсь, ты не носишь их для красоты. Потому что, ну это было бы совсем глупо, Марина Щербинина. Наслышан о твоих подвигах, надеюсь ты расскажешь мне о них все. Только позже. Сейчас я просто заскочил, потому что надеюсь, у тебя хватило ума оставить при себе то, что мне нужно.
Марина взревела, отталкиваясь и разворачиваясь. Этот голос. Она узнает его из тысячи. Сейчас ей было плевать на все, что говорил ей Тьери. На осторожность, страх и возможность ошибиться. Она растворилась в стихии вместе с Ин'Фрит. Их техника еще не была сбалансированной и отточенной. Но все же — она была сильнее всего остального в арсенале Марины.
Девушка и демонесса превратились в дуновение огненного ветра, что мгновенно пронесся по площади к одной единственной цели. Он стоял посередине. Одетый в сверкающие дорогие черные одежды с множеством золотых вставок. На лице — озорная, широкая улыбка. И глаза, сверкающие отблеском золота. Выглядел как настоящий принц с обложки глянцевых журналов. Но на деле был сущим дьяволом.
— Альзар! — закричала Марина, обрушивая на него со своими ударами всю боль, что чувствовала с тех самых пор, как очутилась, по его вине, на Перфруне.
Мужчина выхватил меч и подставил его под удар, продолжая улыбаться. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда Марина столкнулась с ним. Она ожидала, что высокомерного мечника сотрет с лица этой земли и с ним навсегда будет покончено. Вместо этого она услышала звон, такой, что заложило уши. Ее мечи остановились, перекрестием столкнувшись с клинком Альзара. Она видела его мерцающие злобой глаза, спрятанные за переплетенными клинками.
Альзар Эттери чуть нажал на меч, заставляя Марину закричать и упасть на колени. Он продолжал жать вниз, а девушка не понимала, что происходит. Почему он не шелохнулся, почему атака не отбила его меч. Он давил и давил, пока Марину не пригвоздило к полу. Стормраннер и Цинтилла опасно нависли над ее горлом.
— Хорошая попытка, Марина. Но безрезультатная. А теперь, ответь мне на вопрос. Где мой Оникс?
— А неплохо ты тут устроилась, — Альзар по-хозяйски расхаживал в номере Марины. Это была просторная комната, с огромной кроватью, небольшим зеркалом, ростовыми окнами. Здесь пахло приятными травами и цветами. А во внушительных размеров чаше на столе всегда лежали свежие фрукты. Этот номер разительно отличался от того, в орочьей гостинице. И стоил почти в десять раз дороже. Зато здесь, в соседней комнате, была персональная купель и зеркало. Ради
