ещё более счастливыми…
– Джессика, – тихо окликнул Ван Ян, сделал глубокий вдох и, выдохнув, излил свою душу: – Я не супермен, я всего лишь ребёнок, я во многом не разбираюсь, я неправильно понял твои взгляды. Джессика, порою я очень импульсивный. Решив, что надо поступать вот так, я, несмотря ни на что, так и поступаю, даже если это кого-то ранит… Такая я скотина, но, не знаю… – его лицо приняло выражение растерянности. – Я ранил тебя, я идиот, я совершил ошибку, но я правда люблю тебя! Я хочу видеть, как ты счастливо улыбаешься… – он шмыгнул носом и тяжело вздохнул. – В последние дни, когда снимались те сцены, в которых у тебя плохо получалось, ты была расстроена. Ты так старалась, но… Я знал, в чём проблема, и хотел помочь тебе. Мне казалось, я смогу контролировать ситуацию, что ничего ужасного не произойдёт. Я думал, что как только ты мне поверишь, я сразу же расскажу тебе правду, после чего всё наладится, но я ошибался, я слишком зазнался… Мне только что приснилось, как ты говоришь: «Я никогда не прощу тебя». Мне правда, правда хотелось расплакаться…
– Ян! – невольно крикнула Джессика.
Видя, как он задыхается и чуть ли не плачет, она почувствовала, как сердце больно сжалось и вместе с тем наполнилось чувством счастья. Вот же дурак… Растерянность в её взгляде мало-помалу сменилось решимостью, она тоже излила душу:
– Ян, я знаю, что ты всегда заботишься обо мне… Это я импульсивна, целыми днями могу давить на тебя, просить вместе снять кино или ещё что-то требовать… Я эгоистичная, я просто… Я просто люблю покапризничать.
В её глазах проскользнул стыд. Глядя на Ван Яна нежным и искренним взглядом, она продолжала:
– Мне всегда хочется быть крутой девчонкой, но перед тобой мне хочется покапризничать, я хочу, чтобы ты любил меня, утешал меня, обнимал меня… Это я ребёнок. Я редко говорю тебе, чего я по-настоящему хочу, из-за чего ты неправильно меня понимаешь. А всё потому, что мне хочется романтики, хочется, чтобы ты делал мне приятные сюрпризы… Я до этого никогда ни с кем не встречалась, поэтому ориентируюсь по тому, что пишут в журналах, я не разбираюсь… Не знаю, как надо вести себя…
Слушая эти слова, Ван Ян невольно поцеловал её и сказал:
– Мне нравятся твои капризы. Именно за то, что ты такая, я тебя и полюбил. Джесси, ты нормально справляешься, ты всегда самая лучшая девушка, – он слегка покачал головой. – А я вот не самый лучший парень, я должен быть чутким и внимательным к тебе, должен больше думать, когда считаю себя правым. Но я облажался, я только вчера узнал тебя по-настоящему…
– Ян, отношения разве не так устроены? Есть приятные моменты, а есть ссоры, двое людей познают друг друга, вместе растут, – улыбнулась Джессика и, увидев, что он тоже улыбнулся, добавила: – Ян, знаю, ты вчера тоже страдал. Но ты не виноват. Мне кажется, твой поступок нельзя назвать ни верным, ни ошибочным, это всего лишь… я думаю…
Глядя на его лицо, она с лёгкой улыбкой вымолвила:
– Любовь! Это всего лишь любовь.
Ван Ян тут же ощутил тепло и сладость на душе, ему стало радостно, что она поняла и простила его.
– Да? – улыбаясь, спросил он.
– Неважно, помогло бы это моей игре или нет, я в любом случае не стала бы ненавидеть тебя! Всё-таки мне было не настолько плохо, да и наши отношения не настолько хрупкие, – чем больше говорила Джессика, тем спокойнее становилось на душе, беспорядочные чувства постепенно прояснились, ей стало понятно, почему ему казалось, что после такого скотского поступка “ничего ужасного не произойдёт”. Если бы она так поступила, возненавидел бы он её? Нет. Она принадлежит ему, он принадлежит ей.
Смотря в его чёрные глаза, она с улыбкой промолвила:
– Ян, ты просто слишком хорошего обо мне мнения, но я не такая хорошая, я умею злиться…
Ван Ян произнёс:
– Я понимаю. Было бы странно, если бы ты не злилась. Я думал, ты меня тогда нещадно поколотишь, и на этом успокоишься.
– Я так и хотела! Но я вся вымоталась, пока плакала, – высунула язык Джессика.
Ван Ян улыбался и поглаживал её шелковистые волосы. Губы Джессики сжались, взгляд стал необычайно серьёзным, она сказала:
– Не принимай близко к сердцу ту мою ругань, ладно? Я сказала это сгоряча. Если бы кто-то ругал тебя так, я бы точно забила его до смерти…
Ван Ян перебил её:
– Пустяки, меня эти слова никак не задели. Ты та, кто может в любое время меня ругать. Но и ты не бери близко к сердцу мою ругань, сказанную сгоряча! Ты прекрасная женщина, добрая, отзывчивая, красивая, милая…
Глядя на её улыбающееся лицо, он добавил:
– Ты моя самая любимая женщина.
– Ян, я в тот момент правда очень расстроилась и разочаровалась, – вздыхая, откровенно признавалась Джессика. – У нас были такие хорошие отношения, в будущем мы могли пожениться, я бы стала хорошей женой, у нас был бы ребёнок… И тут ты говоришь, что наши отношения требуют перемен, я уже было подумала одно, а ты взял и обманул меня, заявив, что надо расстаться, вот я и пришла в бешенство.
Ван Ян легонько провёл ладонью по её немного грустному лицу, сказав:
– Знаю, ты разочаровалась. Тут я и впрямь облажался. Я не понимал твоих настоящих желаний и мыслей и за тебя решил “помочь” тебе, в результате самолично разрушил то, что для тебе важнее и дороже всяких выступлений. Джессика, я не умею дорожить, я разрушил наши чувства…
– Нет, они не разрушены! – в глазах Джессики запылал огонь, она плотно прижалась своей грудью к его груди. Оба сразу смогли почувствовать сердцебиение друг друга. Тук-тук-тук…
Их глаза впились друг в друга, два окна души соединились вместе. Джессика вымолвила:
– Чувствуешь? В моём сердце они не разрушены и до сих пор в порядке!
Ван Ян кивнул:
– И у меня так же, они всё ещё целы!
Джессика на какое-то время затихла, как вдруг произнесла:
– Но впредь так больше не делай, ладно? Что бы там ни было, не делай так.
На её лице отражались нежные чувства, она тоже поглаживала лицо Ван Яна и говорила:
– Ян, я люблю тебя, я не хочу на одной лишь
