стене, в камнях которой были высечены знакомые ему имена. Нет, не все, разумеется. Но те, что находились поверх двух десятков вертикальных списков, он смог бы узнать даже сейчас.
Прямо перед ним, на стене, заложенной здесь через какое-то время после того, как Эвергард был заброшен, был перечень сильнейших игроков, сильнейших же, гильдий, часть которых была перечёркнута. Зачёркнут был и Рубикон. Глава "Пятого легиона", частью которого когда-то являлся сам Сайбер, который в свою очередь, находился в списке как раз под Рубиконом.
«Значит, я попал в этот список только потому, что был следующим главой легиона», — вчитавшись внимательнее, заключил герой, отлично осознавая уровень собственных навыков, в сравнении со всеми остальными упомянутыми.
В то же время это значило и куда большее. Его призвали на замену Рубикона, который не справился. Сильнейший волшебник всего Эвергарда, способный уничтожать целые кланы врагов в одиночку — пал в борьбе с нежитью, терроризирующей этот мир. Из Сайбера вырвался невольный, истеричный смешок. Да он даже вполовину не так силён, как глава! Что уж говорить о том, что Рубикон был отличным стратегом?
Где-то в глубинах сознания путешественника из другого мира, пробудилось осознание бесполезности всего, чего он уже достиг. Глава "Легиона" был максимального, двухсотого уровня, с максимально прокаченным параметром знаний. Он мог выучить все заклинания Эвергарда. И если верить всему тому, что видел сам Сайбер, он это сделал. Повелитель самой магии, Рубикон, был просто непобедим, как и несколько других глав гильдий, находящихся по сторонам от его имени, на одном уровне. Некоторые из них, кстати, так и остались не зачёркнутыми. Так зачем? Зачем было призывать именно его?
— Нашёл, что искал? — совершенно незаметно прокравшись за спину, спросила его Милистер.
— Д-да, — встрепенулся в растерянности герой, с почти ощутимым треском, взяв свою волю в кулак. Что он может сказать ей? Что вся эта затея изначально неверна и приведёт всех их к гибели? Нет никакой разницы. Так или иначе, то, что убило Рубикона, убьёт всех их. Людей, нелюдей, и даже демонов. Ведь когда оставшиеся пять королевств падут, нежити станет настолько много, что она заполонит вообще весь мир, и пожрёт всех и каждого, кто ещё дышит воздухом. Нет. В этом нет смысла. Некоторые мысли лучше оставлять там, где им самое место — внутри стенок черепа. — Нашёл.
— Так что думаешь делать? — поняла ли она все внутренние терзания Сайбера? Может быть, они вплелись в его голос, или отразились в выражении лица? Как бы там ни было, Милистер как-то странно глядела прямо в его глаза.
— Мне нужны ещё книги, — уверенно заявил герой, бросив взгляд на знакомую полку. Ему следует подготовиться куда лучше.
— Думаешь, у тебя хватит времени на постижение ещё одного заклинания? — легко усмехнулась Милистер, одарив героя взглядом, полным желания поскорее оказать ему помощь.
— Не одного, — отрезал Сайбер, переведя взгляд на лёгкую мантию демонессы, которая, если верить глазам, с лёгкостью слетела бы с её плеч, стоит на неё просто дунуть. И Милистер этот его взгляд поймала. Сомневаться он будет в следующий раз. Сейчас нужно действовать. — И мне нужна мана. Много. Маны.
Лучи солнца, находящегося в самом зените, сегодня не грели землю, и не освещали её так же ярко, как во все предыдущие дни. Выстроившись в ровную шеренгу на стене у высоких врат границы Эсмерельдена, ошеломлённые стражники всеми силами старались сдерживать дрожь. Но получалось это далеко не у всех. Там, внизу, всего в двух сотнях метров впереди, прямо на них двигалась плотная, тёмная масса живой мертвечины. Трупы шли строем, неровным и прерывистым, но всё же, двигались они не так, как это было принято ранее. К ним двигалась сама смерть, заключённая в обличие армии, во главе которой, стоял огромный рыцарь в тяжёлых доспехах, излучающих тьму.
— Так когда там придёт инквизиция? — зубы стражника, стоящего ближе всех к арке ворот, дрожали так сильно, что их стук затмевал даже марш мертвецов. — Сколько нам ждать?
— Столько, сколько потребуется, — ответил суровый воин, стоящий от него по правую руку. Будучи сержантом, он не мог позволить себе испытывать лишних эмоций. Тем не менее, пальцы его рук, скрещенных на груди, содрогались в лёгком, незаметном треморе.
— А что, если они так и не придут? — спросил уже другой стражник, умудрившийся за эти несколько минут уронить свой лук дважды.
— Тогда мы сами пойдём к ним.
— Так значит, мы отступим? — воодушевлённо воскликнул первый, излучая сияние облегчения.
— Нет, — отрезал сержант, взглянув на своего подчинённого взглядом, полным решимости. — Не отступим.
Тем временем, позади стражников, из-за высокого холма, уже начали проступать светлые знамена. Святое воинство медленно двигалось по широкой, торговой дороге. Все как один, в красных балахонах на головах, исключая лишь нескольких вышестоящих по иерархии, носящих закрытые, стальные шлемы.
— Что-то они не торопятся, — обернувшись, второй из стражников смерил взглядом расстояние сначала до инквизиторов, а потом и до армии нежити. — Таким боком, они придут сюда только для того, чтобы отпеть наши трупы.
— Не боись, — гаркнул сержант, опустив руку на эфес своего верного меча. — Если мы падём в этой битве, отпевать нас не станут. Скорее убьют второй раз.
Вперёд тёмной волны, шуршащей и шевелящейся, подобно клубку змей, выступили несколько смутных теней. Что-то провыв на своём, мёртвом, они потрясли сухими руками, сотрясая воздух звоном цепей, и поплыли вперёд прямо по воздуху, не касаясь земли.
— Это ещё что такое? — уронив лук в третий раз, стражник едва не вскрикнул от мысли о том, что эта полупрозрачная штука летит прямо в его сторону.
— Призраки. Тени. Банши, — пояснил сержант, взглянув на приближающихся врагов без особого интереса. — Это разведчики.
— И что мы будем с ними делать?
— Ни-ихре-ена, — протянул старший среди стражников. — Этих сволочей сталью не одолеть. Тут магия нужна.
— Так значит, у вас уже есть опыт в борьбе с нечистью? — первый стражник взглянул на своего командира с нескрываемой надеждой, как смотрят на старшего брата, пришедшего тебе на помощь в борьбе с хулиганами.
— Конечно, — буркнул сержант. И не смотря на то, что все остальные тут же обратили свой ожидающий взгляд прямо на него, продолжать не стал.
— И-и-и… Как это было?
— Тогда я был ещё молод. Я потерял свой меч, своего командира, весь отряд, и девственность.
— Я понял всё, кроме последнего, — вмешался в разговор один из воинов, стоящий поодаль. — Девственность-то как?
— Узнаешь, если вздумаешь убежать, — с полной серьёзностью в голосе, закончил здоровенный, бородатый сержант, напоминающий медведя, и как-то странно подмигнул своему
