Подпольщик, получивший четкие инструкции, уже поджидал их. Увидев Баканову, он молча кивнул и не без натуги затащил наверх сразу четыре тяжелых мешка. Уронив их на палубу, мужчина без промедления кинулся за новой партией. А Роза тем временем боролась с крепежами мотоцикла. Когда ей таки удалось справиться с замками и тросами, на борту уже оказались две трети Груза.
— Еще одна ходка, и все! — прокричал ей партиец на ходу.
Она качнула согласно головой, уже глядя в спину товарища. И толкнув, покатила вниз двухколесную машину. Только она выбралась на улицу, как рядом оглушительно грохнула очередь, потом еще одна. Звук оказался столь мощным и резким, что у непривычной к такому девушки даже дрогнули колени. Ей до невозможности захотелось поскорее бросить все и бежать обратно на борт. Розе даже показалось на миг, что Март может запросто бросить ее сейчас и улететь.
Лишь собрав всю волю в кулак, она смогла просто стоять и ждать, пока подпольщик не донесет мешки с Грузом и не подойдет к ней.
— Садись и срочно уезжай к Белой, — перекрывая рев винтов, прокричала она. — Там тебя встретят и эвакуируют.
— Удачи, — рыкнув мгновенно заведшимся мотором, бросил он ей в ответ и рванул с места.
Теперь настал и ее черед. Едва она запрыгнула на пандус, как машину словно подбросило вверх. Винтоплан, выжимая из двигателей максимум, на форсаже, уже не таясь, рвался ввысь, одновременно делая разворот в сторону Створа.
Добравшись до кабины, она спросила сосредоточенно глядящего на экраны Марта.
— Что случилось? По кому ты стрелял?
— Да так. Пустяки. Пара каких-то любопытных клоунов выскочила из проулка. Пришлось их успокоить, чтобы не мешались под ногами. Обсудим потом. Впереди тоннель. Видишь, до него осталось двадцать кэмэ по прямой. Сто сорок секунд лететь.
Вахрамеев почти неотрывно следил на дисплей радара, на котором отмечалось положение штурмбота имперцев. А тот, обнаружив цель и немедленно доложив командиру, получил новый приказ.
— Перехватить шаттл рахдонитов. Они прорываются к Створу. Нельзя допустить, чтобы они выбрались отсюда. Сбейте их, лейтенант!
Но у Марта имелся хороший выигрыш по скорости и высоте, так что противник, без колебаний бросившийся его догонять, пока отставал. Но на дойчей играло само расположение точки входа в небесный тоннель. Она располагалась почти посередине между ними.
Роза, прежде считавшая себя убежденной атеисткой, внезапно обнаружила, что мысленно обращается к Высшей силе, жарко прося о помощи: «Только бы успеть, только бы успеть», — твердила она, сжав до боли кулачки.
— Тридцать секунд. Мы успеваем. Они нет. Главное, чтобы координаты не подвели, — спокойно отметил Вахрамеев.
Он с интересом посмотрел сквозь стекло фонаря вперед, на незримую цель. Ему показалось, что он заметил некий лазурно-синий отблеск в небе, напоминающий расплывчатый абрис, очерченный тончайшей светящейся линией. Недоуменно переведя взгляд на котенка, увидел в его глазах понимание.
— Курсант, ты тоже разглядел? — хвостатый в ответ прижал уши к голове и кивнул. — Чудны дела твои… Ну, все, контакт! Поехали!
Командир имперского штурмбота, уже готовый открыть огонь их пушки по противнику, мгновенно потерял врага из виду.
— Герр гауптман, они ушли в Створ. Какой будет приказ?
— Продолжайте преследование!
— Яволь, майн фюрер! — ответил пилот и направил свой Юнкерс вслед за пропавшим шаттлом.
Тем временем на земле дела у дойчей шли не лучшим образом. Потеряв воздушную поддержку, они получили неожиданный удар с тыла. Противник оставил рой из двух десятков мин-беспилотников, которые и атаковали черных на марше, как раз перед началом боевого развертывания. Это вызвало изрядное замешательство в рядах штурмовиков. Несколько бойцов получили ранения. Воспользовавшись моментом, боевики оставили позиции и, оседлав свои машины, погнали дальше в пампу, туда, где их ждала отсечная засада группы прикрытия, переброшенная этой ночью на левый берег Белой с помощью шаттла Марта.
Получив от разведчиков информацию об обнаружении тел убитых солдат, гауптман приказал остановить преследование и вернуться на Базу. Здраво рассудив, что эти непонятные и очень грамотные диверсанты могут доставить еще много неприятностей, а за их уничтожение все равно никто его не похвалит. Зато он мог легко представить произошедшее, как ожесточенный бой с превосходящими силами, стремившимися захватить объект или даже деблокировать остатки гарнизона в бункере.
— Такие потери можно оправдать только удачным штурмом! Сейчас соберем всю силу и додавим врага в его логове, — определил он для себя главную задачу, — А потом предъявим командованию груду добытых сокровищ…
Глава 31
Сам переход оказался неуловим и моментален. Словно кто-то переключил картинку. Только не на экране, а в мироздании. Только что они летели в ночном небе Мира, раз, и вот уже вокруг чернел бескрайней громадой, подсвеченный разрядами тысяч исполинских, ветвистых молний грозовой фронт. По крайней мере, такая ассоциация возникла в голове у Марта при первом взгляде на творящийся вокруг первозданный хаос, клубившийся бесчисленными глыбами туч.
И этому разгулу стихий не видно было ни конца, ни края. Разве что перед носом корабля просвечивало некое подобие узкого тоннеля, а где-то в самом его конце маячил или только мерещился отблеск солнечных лучей. Туда их и тянула неодолимая сила.
В кабине царила темнота, разгоняемая ежесекундно столбами белого сияния, лишь приборы привычно и мирно подсвечивались зеленым, да экраны сдержанно сияли, переключившись в щадящий зрение ночной режим. Несмотря на отличную изоляцию и герметичность, внутри сразу запахло озоном. От оглушающего шума непрерывной канонадой гремящих громовых раскатов весь шаттл сотрясался, как живое существо.
— Это лимб[1], в нем столько первозданной силы, что хватило бы на сотворение тысяч ярчайших звезд, — сквозь грохот от ударов молний и помехи до него донесся по внутренней связи негромкий голос Розы. — Я каждый раз смотрю на него как в первый. Он невероятен.
— Как ты сказала — лимб? Что это значит?
— Так его называют наши ученые. Я небольшой специалист, нам давали о лимбе один сокращенный ознакомительный курс для младшего летного состава, и все. Но если правильно помню, само слово из латыни. Означает край или предел. Потому и все миры-осколки составляют За-пределье.
— И что, каждый переход вот так обставлен?
— Да. Всегда тучи, молнии и узкий просвет впереди.
— Нас капитально тянет штормовой поток, как обдув в аэротрубе, только попутный. Датчики показывают скорость ветра — сто десять км. Главное, чтобы фюзеляж и винты выдержали нагрузку. Как думаешь, сколько нам еще лететь?
— Трудно сказать. Проход через туннель всегда уникален и неповторим. Но обычно длится не больше часа. Хотя, старые летчики всякое рассказывали. Но это могли быть просто байки для новичков… Знаешь, про блуждания долгими неделями и все такое… Иногда хватает и минуты, — помолчав, она с тревогой спросила о том, что ее действительно волновало, — Как ты думаешь, Март, «черные» погонятся за нами?
— Почти наверняка. Им явно невыгодно, чтобы мы добрались до Ганзы и сообщили всем о начавшемся вторжении.
— Что же делать? До следующего створа лететь несколько сот километров. Мы проходили за три часа… Они нас догонят и…
— А вот это вряд ли! У шаттла скорость втрое, даже почти в четыре раза выше химмелна. Доберемся до точки минут за сорок. Что же до «черных»… Смотри, какой-то выигрыш по времени у нас будет наверняка. Они же не обгонят нас в туннеле?
— Насколько знаю, всегда соблюдается очередность, но это же лимб…
— Отставить панику. Все будет нормально. Когда выберемся в обычное пространство, постараемся спрятаться или удрать. А не получится — вступим в бой. БКО, то есть бортовой комплекс обороны, у нас серьезный. И полностью снаряжен. Пушка вращается на триста шестьдесят градусов. Отобьемся.
