в большинстве случаев бессильным в противостоянии с невиданным паразитом.
— Ну где же ты, Кайзер… — прошептал я, стараясь разглядеть сквозь нематериальную пелену хотя бы намёк на главного врага. — Ты же обязан явиться и сразиться со своим главным врагом.
Но тянулись минуты и главный козырь врага не появлялся. И дело тут не в трусости, а в стратегии и тактике. Кайзер не будет рисковать по чём зря, он подождёт пока пушечное мясо выматывает меня, после ударит один раз, но наверняка. Кроме того судя по проблемам на флангах нам вполне могут позволить прорваться вперёд, после чего капкан закроется. Пусть будет так.
— Задержите его любой ценой! — раздался крик впереди.
И лишь после этого я удивлённо перевёл взгляд на врагов, которые всё это время продолжали стрелять. Сверкали пули винтовок и пулемётов, расплавляясь в моих барьерах, свистели над головой осколки снарядов, но всё это было не опаснее комариного укуса, поэтому у меня и не было особого интереса.
— В БОЙ!!! ВЫНЕСЕМ ЖЕ ПРИГОВОР ЭТИМ ВАРВАРАМ!!! — воскликнул примчавшийся Франц Иосиф, император Австрии и король Богемии, выхватывая свою родовую саблю и мчась на коне впереди танков.
Довольно сюрреалистичное зрелище, однако конь был специально выведен магами, а броня на нём держала выстрелы артиллерии благодаря портативному источнику энергии, который также мог подпитываться за счёт всадника. В скорости же конь был способен тягаться с автомобилями, как к слову и в выносливости, ведь без устали подобное животное могло скакать сутками без сна и отдыха.
Франц Иосиф хотел не только остановить прорыв фронта, но и лично убить меня. Дело даже не столько в приказе Кайзера, сколько в желании возвысить свою империю, которая слишком долго сидела в тени Германии. Да, они союзники, но с такими темпами никакого сотрудничества на равных у них не будет. Германия просто поглотит их. Поэтому сражение для австрийского императора было сродни последнему шансу доказать силу своего государства.
Как жаль что на практике этой силы было слишком мало, а Кайзер изначально и рассчитывал на подобную самонадеянность.
Сначала Франц Иосиф вырвался вперёд, очень быстро отдалившись от союзников и бронетанкового кулака. Затем на поле боя легла моя тень и многие впали в ступор из-за чего расстояние до их императора увеличилось ещё сильнее. Но правитель Австрии этого не замечал и продолжал создавать ужасающее огненное заклинание, превращаясь в подобие огненного потока длинной во всё пройденное расстояние и шириной в три километра.
Но чем ближе он становился ко мне, тем сильнее становилась моя аура и всё больше понимания появлялось во взгляде, где гасла уверенность. Я продолжал стоять и смотреть на него сверху вниз, пока надо мной горело знамя и сверкали огнём пули и снаряды. Уверенность сочилась из меня и была неподдельной. И вот уже Франц Иосиф должен был дрогнуть, но в последний момент он решил обмануться.
— Это иллюзия, никто не может быть настолько сильным, тем более император какого-то варварского государства… — прошептал австрийский император и копыта его коня уже коснулись подножья горы из расплавленного метала.
Франц Иосиф напрягся, сразу же насытил своё физическое тело энергией до максимума, не собираясь играться. Здесь нужно было сразу выложиться на полную, шутить было нельзя. Сабля в его руках завибрировала и удар её мог бы разрубить танк, а огонь начал достигать каких-то чудовищных температур. Тысячи градусов, из-за которых из моего боевого костюма даже начал выходить пар.
А затем я сделал один рывок и два удара. Первый удар отрубил голову лошади, сломал поставленную в блоке саблю и оставил глубокий разрез на кирасе. Второй же пронзил шею Франца Иосифа, которого тут же подхватил плющ. Растение быстро росло, за считанные мгновения преодолевая десятки метров. И мчалось оно вверх, пока ментальное тело австрийского императора буквально взрывалось из-за высвобождения прерванного заклинания.
Он назвал себя императором, как и многие другие одарённые в этом мире. Но на деле он был в разы слабее своих генералов и слабее таких монстров как я. Он не был исключительным, не был особенным, по крайней мере не для меня уж точно.
— ВПЕРЁД!!! — позади меня уже кричали солдаты, которые высаживались из грузовиков пользуясь обилием обломков и в частности горой из расплавленного металла.
Это не особо им помогало, ведь бомбы летели в том числе с воздуха, как и мины, и артиллерийские снаряды. Но так или иначе мы прошли в прорыв. И никто даже подумать не мог о поражении, ведь в бой их вёл сам Государь.
Сотни самолётов и десятки воздушных кораблей разрезали небеса выстрелами своих орудий. Гул от их винтов и генераторов уже никого не пугал, как и тряска земли от сброса тысяч тонн взрывчатки в час. Чем бы не закончилась война, но вокруг останется лишь пепелище.
— За Государя! — раздался очередной крик.
И вторили кличу голоса сотен солдат. Этот полк два часа назад был разбит и позорно бежал. Позорно, но недолго, до первого заградительного отряда. Самые верные солдаты без зазрений стреляли в спины своих сограждан, потому что некоторые участки фронта должны были стоять любой ценой. Если здесь образуется брешь, то враг получит шанс пройти ещё глубже в наши земли. И если кто-то не мог справиться со страхом самостоятельно, то ничего страшного. Государство об этом позаботилось.
Я же стоял среди трупов и оценивал обстановку. Мой императорский доспех сиял и вселял новую уверенность в выживших, в новобранцев и в ветеранов тоже. Это помогало им делать правильный выбор даже лучше, чем заград отряды, но порой не хватало ни того, ни другого.
— Мой Государь, враг порвал прибрежную линию обороны. Они открыли выход к Одессе, — отчитался генерал Долгов, экзоскелет которого уже чуть ли не разваливался. — Нужно что-то предпринять.
— Лишних сил у нас нет, — ответил я, глядя на всё поле боя в целом. — Им придётся справиться самим.
— Но… если у них не получится, то нас окружат и разобьют. Нам следует отступить и выровнять линию фронта.
В этот же момент из-за туч немецкие воздушные силы сделали дружный залп. Со стороны это напоминало линию огня, столь много вспышек было. И снаряды полетели прямо к нам, угрожая разбить сразу всю дивизию и возможно забрать нескольких генералов, вымотанных безостановочным сражениями.
Но я не давал никому возможности отдохнуть и продолжал вести их вперёд, вгрызаясь в оборону врага всё глубже. Главные силы противника же отступали. Кайзер тоже не появлялся, он ждал пока я вымотаюсь. Впрочем, у столь безумного натиска имелась и другая причина.
Задрожала земля, тысячи разломов появлялись
