— После ужина.
— В ночь?! Ты серьёзно?! А как же все эти истории про альф и тому подобная нечисть?
— Это чистый сектор. Я там за последние несколько лет ни одного мутанта не видел. Ни обычного, ни альфу. Глеб говорит, что там странный электромагнитный фон, который скорее всего и отпугивает всю эту шушеру.
— Я так понимаю это не наш сектор?
— Да один из соседних. Там двое наших пропали сегодня. Группа Медведя засекла их сигнал, на связь они не выходят, там вообще с этим проблема. Хотели попасть к ним, но единственный вход туда, который они нашли это вентиляционная шахта, остальные завалены наглухо. Сам понимаешь, с комплекцией его ребят там тупо не пролезть. Да и самый щуплый из моих там с трудом… Нужно их вытащить оттуда, если живы, ну или убедиться в том что они мертвы. Глеб сказал, что дальние прогулки тебе сейчас не опасны, а даже полезны, но грузить тебя нельзя, так что пойдешь налегке. Ну так что, поможешь? Мы в долгу не останемся. Время сейчас не простое, никогда не знаешь, где может помощь пригодиться.
Естественно, я согласился. И дело тут было ни сколько в помощи или дальнейшей поддержке Давида, скорее в том, что мне просто надоело сидеть на месте и ничего не делать. А так будет возможность изучить мир в относительной безопасности под прикрытием товарищей. А если повезёт, то ещё и найду чего-нибудь полезного.
День был абсолютно скучный и бесполезный, единственное, что меня развлекало это изучение местного бестиария, особенно всяких сильно мутировавших форм жизни. Как оказалось, здесь все не так радостно и за пределами определенных границ, там, где человек не контролирует популяцию, порой попадаются реально опасные твари, способные знатно насолить двуногим индивидам. Причем при встрече с ними тебя даже оружие может не спасти. Прям аж проникся их возможностями и живучестью. Благо у большинства из них слабая репродуктивная система, а то бы всех людей за пределами Зилота давно бы уже сожрали какие-нибудь супермутанты.
Пока я от тоски и скуки познавал окружающий мир, прошел и обед, на котором я сидел в гордом одиночестве, а затем постепенно наступил вечер, который унылыми темными красками стал заливать и без того убогий убитый ошибками человечества серый мир.
В сумраке моего жилища я вышел кухню, сел на окно и просто смотрел на редкие, мелькающие сквозь постоянные тучи, лучи солнца. Внутри образовался какой-то неестественный даже для меня комок грусти, который с каждой минутой разрастался все сильнее и сильнее, заполняя естество моего разума.
Мертвый. Именно таким я видел этот мир. В нем не было ничего, что я так любил дома, не было ничего, что могло привлечь внимание и порадовать глаз. И лишь лёгкое голубое свечение над небом Зилота говорило о том, что не везде здесь все так убого. Но туда мне не попасть, да и не сильно-то и хотелось. Хотелось другого: тепла летнего дня, свежести вечернего воздуха, тихого шелеста листвы от нежного дуновения ветра или запаха вот-вот начинающегося дождя, когда в воздухе пахнет озоном, а редкие капли падают на землю оставляя маленькие кратеры на придорожной пыли. Но здесь этого всего не было, равно как и не было возможности вернуться обратно в свой мир — мир притворной любви и мнимых утрат с его нелепыми житейскими проблемами…
Мою тоску прервал неожиданный шорох. Темный силуэт промелькнул в проходе, застыл по среди комнаты, а потом направился ко мне. Лишь, когда тень подошла ближе я стал узнавать в ней знакомые очертания. Девушка села на окно напротив меня и задумчиво улыбнулась глядя в окно.
— Грустишь? — спросила Алиса, словно чувствуя мое настроение. — Я тоже долго не могла привыкнуть к этой серости. Ни живости, ни красок , только уныние. Интересно, есть ли еще где-нибудь места похожие на тот мир из которого нас обоих вырвали?
— Не знаю… Я вообще мало что знаю о том, что меня сейчас окружает, но что-то должно же было остаться, — я протянул руки вперёд и аккуратные теплые ладошки коснулись меня обвив пальчиками мои. — Иди ко мне, — прошептал я и притянул девушку в свои объятья, крепко прижав ее к себе. — Тебе кто-нибудь говорил насколько ты красива?
— Да, — улыбнулась девушка и слегка коснулась моих губ своими горячими, мягкими, влажными. — Но не так как ты… Я скучала… Тебя слишком много в моей голове и слишком мало рядом…
Я провел ладонью по ее голове ощущая приятный шелк длинных мягких волос и, остановившись на щеке, аккуратно скользнул большим пальцем по ее пухлым губкам, чувствуя легкий приятный жар ее кожи. Алиса прижалась к руке и что-то тихо прошептала. Может она и не планировала говорить это в слух, но среди нежного шелеста ее голоса я смог разобрать всего одно слово: «мой». Стало немного не по себе. И не потому что я не хотел ей принадлежать, а потому что не мог ответить ей тем же самым в полной мере.
— Почему именно я, Алис? Ведь вокруг так много…
Договорить мне не дали, да и ответа я не услышал. Вместо него девушка прижалась ко мне ещё сильнее и, крепко поцеловав в губы, стала стягивать с меня одежду. Я отвечал тем же и легко освобождал ее от того, что мешало мне жадно ласкать и осыпать поцелуями желанное тело. Спустя несколько минут мы, разгорячённые короткой разминкой, уже двигались в такт первобытным инстинктам прямо на подоконнике издавая стоны нарастающего наслаждения.
Кухни оказалась нам мало и вскоре мы отправились в кровать продолжая отдаваться своим порывам уже там, раз за разом истязая друг друга сладостной пыткой. И лишь вдоволь наигравшись друг с другом, отдав все силы, стали успокаиваться так и не разжав своих крепких объятий.
— И всё-таки почему именно я? — вернулся я к начальному вопросу.
— Потому что я так решила, ну и… — Алиса замялась. — Ты очень похож на него, только ты лучше. Ты не делаешь больно, — я
