На заседании Политбюро 09.07.1987 г., обсуждавшем проблему крымских татар, высказался за то, чтобы Крым опять стал частью РСФСР. По мнению Олега Султанова: «По своему государственному настрою М. Соломенцев был близок к А. Косыгину, то есть старался быть вне политики, прилагал все силы для устранения хозяйственных трудностей в развитии РСФСР»[11]
Ивашутин, Пётр Иванович 1909 — 2002 г — генерал армии, начальник ГРУ. До перехода в ГРУ Ивашутин был первым заместителем председателя КГБ, и вся работа в Комитете лежала на нем. Приходили и уходили, как он выразился, «комсомольцы» Шелепин, Семичастный — люди, политически, может быть, и зрелые, но мало что понимающие в контрразведке. При этом, несмотря на текущие проблемы с пришлым руководством, Ивашутину приходилось еще и ездить по миру с Никитой Хрущевым, обеспечивая безопасность первого человека партии и государства. Обнаружились неизвестные детали и в афганской войне. Начальник Генштаба Огарков где-то за неделю до ввода войск собрал своих заместителей и спросил: «Нужно ли вводить войска в Афганистан?»
Начали, как всегда, с разведки, с Ивашутина, который прямым текстом предупредил: можем получить то, что американцы получили во Вьетнаме. Все девять замов и начальник ГлавПУРа тоже были против ввода войск в Афганистан. Но мнение военных игнорировали.
Руководители государства, начиная с Леонида Ильича Брежнева, привыкли к тому, что ровно в 9.00 на их рабочем столе лежала подписанная генералом Ивашутиным краткая справка (не более 3 страниц!), содержащая новейшие разведданные. Как только ни называли его за глаза: и уважительно — "Петром Великим", и по-свойски — "дядей Петей".
Машеров Пётр Миронович 1914–1980. Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии (1965–1980). Член ВКП(б) с марта 1943 года. Кандидат в члены ЦК КПСС (1961–1964), член ЦК КПСС (1964–1980), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (1966–1980)
Он был свободный человек. На одном из съездов — мы были тогда с ним, жили в гостинице "Москва"… Там был такой маленький номер, постоянно хлопали двери, звонил телефон. Помню, все время ношу чай, народ-народ-народ… И вдруг наступила тишина, абсолютная тишина: никто не приходит, не звонит телефон, мама тихонечко плачет. Папа курит. А потом оказывается, что он приготовил тезисы своего выступления, где было несколько позиций — что надо принципиально, категорически менять в стране. А тезисы сначала докладывали на Политбюро. И Леонид Ильич сказал: "Ну, Петя, ты, как всегда, прав. Все это правильно, но рановато. Давай через четыре года это обсудим". А папа считал, что не рановато или поздновато. Поэтому, вопреки указанию "рановато", взял и выступил. И вот после того, как он выступил, у нас в гостинице наступила тишина… Все ждали реакции. Напряжение было сильное, и вот через пару дней Брежнев к нему подошел, пожал руку и сказал: "Молодец, ты настоящий коммунист"… Тогда у нас снова застучали двери, зазвонил телефон, и все пошло своим чередом. Потому что это как на войне: если ты хочешь добиться победы, ты рискуешь.
Не любили его в Москве, я это очень хорошо знаю. Вот вам пример: Беларусь обеспечивала продовольствием, среди прочего, весь Северный флот, Ленинград и Москву. Мы поставляли туда и мясо, и молочные продукты, и другое. И вот однажды Брежнев — это я точно знаю — позвонил Машерову и сказал, что надо еще добавить в союзный фонд, Москве не хватает. На что Петр Миронович ответил: "Свой заказ я выполнил. И даже перевыполнил. Мой народ белорусский тоже кушать хочет". И он не выполнил просьбу Брежнева.
В тот момент уровень жизни, конечно, заметно поднялся. Может быть, и за счет вливаний в эти заводы, которые активно строились в то время. Во-вторых, цены снизились. Я помню время, когда собиралось бюро горкома, где наказывали торговлю за то, что в каком-то магазине обнаружили лишь пять сортов колбасы. А должно быть, считалось, больше. И люди это чувствовали. Плюс его обаяние. Его обаяние, конечно, играло большую роль. У него всегда была такая добрая улыбка и желание не отказать человеку. Я не помню ситуации, чтобы он в этих толпах когда-нибудь прошел мимо, как это у нас происходит — пройдет и не заметит.
Мазуров, Кирилл Трофимович. 1914–1989 Первый заместитель Председателя Совета Министров СССР (1965–1978). Член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС (1965–1978). Курировал работу 29 министерств и ведомств, зачастую противоположных отраслей: здравоохранения, просвещения, торговли, пяти строительных министерств, министерства транспорта (кроме гражданской авиации), связи, мясной, молочной и рыбной промышленности, Центросоюза, министерства высшего и профтехобразования, культуры, юстиции, кинематографии, радио, телевидения, печати и книгоиздательства, а также др. По его предложению была принята программа реформы школы и системы профтехобразования, по многим отраслям хозяйства были приняты основополагающие постановления ЦК и правительства.
Он также возглавлял постоянную комиссию Совета Министров по производству товаров народного потребления и торговле, которая разрабатывала долгосрочные планы производства товаров и координировала работу всех министерств и ведомств по их выполнению. Он стал непосредственным участником разработки и осуществления экономической реформы, которая вошла в историю как «Косыгинская», но по независящим от отца причинам была впоследствии свернута. С 1974 года и до своего ухода на пенсию он возглавлял комиссию Политбюро по строительству Байкало-Амурской магистрали, осуществляя контроль за этой грандиозной стройкой вплоть до ее сдачи в эксплуатацию.
Его отправили в отставку неожиданно, в ноябре 1978 г. и таким же образом, как убирали в то время из политической и общественной жизни других неугодных и инакомыслящих — с помощью медицины. Его в самом деле настигла болезнь, но совсем не так крепко, чтобы он не смог и дальше плодотворно работать. Но в высшем руководстве страной требовались в тот период другие люди — не авторитетные и компетентные, а полностью зависимые от первого лица и его приближенных, без своего мнения, готовые бесконечно славословить стареющего вождя. До него так убрали уже многих.
Кирилл Трофимович Мазуров отличался от некоторых партийных боссов, пришедших в компартию ради карьеры, своей честностью и бескорыстностью. Ему были чужды попытки злоупотреблять властью во имя собственного блага и собственных шкурнических целей- Косыгин и мы все в Совмине старались повысить требовательность к кадрам, постоянно напоминая: если принято какое-то решение, надо его выполнять. И лет пять, а то и восемь было неплохо с дисциплиной.
А потом, когда Брежнев стал больше заниматься своей особой, со всеми заигрывать начал, все пошло наперекосяк, и это вызвало реакцию — тот же Косыгин, другие, в том числе и я, иногда делали ему на Политбюро замечания: что же это такое, решение принято, а оно не выполняется, и кивают все на вас. Самолюбивый Брежнев обижался, видя в этом персонально относящееся к нему неуважение. Мазуров был сторонником очень жесткой, консервативной политики, большим, чем другие члены политбюро, поклонником Сталина. Такие люди не нравились Брежневу
Когда Генсек Л.И. Брежнев в дни работы ноябрьского Пленума 1978 года задержал меня при входе в зал и прямо сказал, что он не хотел бы больше со мной работать, я ответил, что это взаимно. Это "обоюдоострое объяснение в любви" было закономерным финалом сложных отношений между ним и мной в течение длительного времени.
Григорий Васильевич Романов — 1923–2008. Член Политбюро ЦК КПСС (1976–1985). Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (1973–1976). Секретарь ЦК КПСС (1983–1985 гг.), первый секретарь Ленинградского обкома КПСС (1970–1983). Член ЦК КПСС (1966–1986 гг.). В руководстве ЦК Романов курировал вопросы, связанные с военно-промышленным комплексом СССР
Был убеждённым коммунистом и сторонником активного реформирования советской экономики на социалистических принципах. В общественном мнении воспринимался сторонником «жёсткой линии». Современники отмечали его независимость, принципиальность, личную порядочность и феноменальную память.
