У министерских, глаза вылезли из орбит, а немцы наоборот довольно переглянулись, для них это было явно лучше, чем платить валютой.
— Товарищ Добряшов, не срывайте нам ответственные переговоры, — прошипел назвавшийся Биркиным, — вас позвали на них просто по просьбе немецких коллег.
— Ну без меня, у вас всё равно ничего не выйдет, иначе я просто заклею все места с фирменной символикой на себе, — я с широкой улыбкой пожал плечами, — что вы тогда будете делать? Вернёте деньги?
Он покраснел, словно помидор, подпрыгнул на месте и пошёл из зала переговоров, позвав с собой комитетчика. Второй представитель от лёгкой промышленности, посидел, поёрзал и поднявшись, пошёл вслед за ним.
Мы остались с немцами, только с переводчиками. Глава «Adidas» нахмурился.
— Иван у вас не будет проблем из-за этого?
— Будут, но мне всё равно, — хмыкнул я, — поскольку деньги от этой сделки я не получу, то какой мне смысл за них с вами биться? Лучше команда советских легкоатлетов, которую я представляю, будет одета в качественную одежду и обувь. Вам это практически ничего не будет стоить, а рекламный ход очень хороший, если трилистники будут на всех спортсменах СССР.
Оба представителя «Adidas» удивлённо переглянулись.
— Этот вариант безусловно для нас более выгоден, чем первый, — согласился Дасслер.
— А ну да, и два маленьких пункта лично от меня, — улыбнулся я коварной улыбкой.
Они мгновенно насторожились.
— Каких же?
— Первый, я участвую в разработке новых шиповок для бега, под себя, вы их конечно сможете потом продавать, но моё имя будет в их названии, — сообщил я, — и второе, хочу для себя индивидуальный комплект формы, которую буду носить только я.
Они снова переглянулись.
— Сотрудничать с таким великим атлетом в производстве обуви, да ещё если нам это ничего не будет стоить, лучше предложения я и не слышал Иван, — не поверил мне глава компании «Adidas», — а вторая часть вообще не проблема. Чтобы вы хотели для себя?
— Сообщу вашим дизайнерам подробности при встрече, но главное, на ней будут надписи впереди и сзади, — я мечтательно прикрыл глаза, — «Forever Faster».
У немцев округлились глаза.
— Это весьма провокационное заявление Иван, вы не боитесь проиграть? — осторожно спросил меня глава маркетинга.
— Боюсь, — честно признался я, — но вы не проиграете, просто предложите форму с этими надписями следующему атлету, потом следующему, или вообще возьмёте под этот слоган три-пять самых известных спортсменов из разных направлений спорта, и они будут выступать в такой уникальной форме. Как вам такая моя идея?
Немцы ошарашенно переглядывались.
— Нужно это обсудить и подумать, — наконец признался Дасслер, — это слишком революционная идея для нашего бренда, мы всегда позиционировали себя, как доступный, качественный бренд спортивной одежды.
— Хорошо, подумайте, мы никуда не спешим, — тут же согласился я.
Пока мы с ними переговаривались, вскоре в комнату вернулось уже пятеро чиновников.
— Это товарищ Павлов, — представили они одного из мужчин, который явно узнал меня, поздоровался и поздоровался с немцами.
— Сергей Павлович, — министерские обратились к нему, — скажите пожалуйста своё мнение, как представитель Комитета по физической культуре и спорту, насколько команде легкоатлетов нужно обеспечение формой и одеждой фирмы «Adidas»? Товарищ Добряшов…
Тут меня окинули презрительным взглядом.
— Срывает нам переговоры, говоря, что лучше обеспечить на предстоящей Олимпиаде команду наших спортсменов формой фирмы «Adidas», чем стране заработать валюту. Представляете себе?!
Глаза нового для меня человека округлились, похоже он, как и я, знал реальное положение дел в обеспеченности спортсменов, поскольку без колебаний ответил.
— Полностью поддерживаю товарища Добряшова в этой без сомнения прекрасной идее.
У министерских, позвавшие его видимо для того, чтобы он наоборот раскатал меня под ноль, упали челюсти.
— Сергей Павлович, — стал заикаться Биркин, — но как это возможно? У наших спортсменов есть уже форма, они ведь уже выступают на международных соревнованиях.
На лице Павлова появилась гримаса, видимо он тщательно пытается не сказать вслух, что он об этой обеспеченности думает, и наконец выдал более щадящий комментарий для них.
— Она не совсем соответствует нынешним спортивным стандартам, поэтому если вы интересуетесь моим мнением, я выступаю за новую форму и обувь.
Биркин, выпучив глаза увёл его прочь из зала, но спустя тридцать минут они все, кроме Павлова вернулись с кислыми лицами, и предложили составить новый контракт с замечаниями, предложенными товарищем Добряшовым. Немцы удивлённо посмотрели на него, затем перевели взгляды на меня.
— Так и живём господа, — с улыбкой прокомментировал я случившееся.
Как ни странно, почти все эксперты и представители Министерства спорта, которых звали в качестве арбитров, едва узнавали, что целую команду легкоатлетов обеспечат формой и за это не нужно будет платить, а альтернативой являются деньги, которые никто из них не получит, как тут же выбирали первый вариант и вскоре у советской стороны не осталось аргументов, кроме переходить к частностям. Мои обязательные пункты также включили, хотя многие товарищи при этом со злостью посматривали на меня, но с меня они, как с гуся вода. Я даже заставил включить в контракт озвученный лозунг, чтобы немцы не могли его использовать теперь без моего согласия.
Так что, спустя десять часов переговоров окончательная версия контракта была наконец подписана, и мы попрощались с представителями компании «Adidas». Со мной ответственные товарищи из министерства не попрощались и даже не посмотрели на меня, покидая зал, лишь Павлов уходя, подмигнул и показал мне большой палец. Вот и вся радость за потраченный день.
Если я думал, что на этом моё участие закончилось, то я глубоко ошибался. Очень впечатлённые моей харизмой и напором немцы, как мне потом рассказывал товарищ Белый, обили такие пороги, и дали такие взятки, что мне уже через неделю пришло приглашение посетить фабрику «Adidas» в маленьком баварском городке Херцогенаурахе. Причём не в составе делегации, как это было обычно принято, а было прислано персональное приглашение на одну персону. Чудеса продолжали происходить, поскольку и это им согласовали, так что я был погружен с небольшой сумкой вещей в самолёт Аэрофлота и с лёгким пинком под зад от горячо любимой Родины, был отправлен на чужбину.
— «Них…е, — сидя в салоне самолёте, летящего сначала в Дюссельдорф, я всё ещё не мог поверить тому, что случившееся со мной происходит на самом деле, — вот это я сходил называется на переговоры».
Конец третьей книги
Ноябрь 2022
