сделал стойку, как гончая, — Что за переворот? Кто придёт к власти? И вообще, может, вы начнёте более серьёзно относиться к нашим просьбам? Почему столь важную информацию я узнаю от вас так поздно?
Мысленно вздыхаю и выдаю информацию по эфиопам. Благо, историю этой страны я немного знаю, так как она действительно того стоит. Помню, что после жуткого голода в стране произошёл переворот и к власти пришёл мужик по имени Хайле Мариам. Был он идейным марксистом, но зачем-то развязал несколько войн, в которые втянул СССР и его союзников. Но по идее всю оппозицию можно было задавить изначально, заодно предотвратить войну с Сомали, которая тоже находилась в сфере влияния Москвы. Мне кажется, что Аддис-Абеба или какой-нибудь пригород эфиопской столицы мог стать идеальным идеологическим форпостом коммунизма в Африке. То же самое можно организовать для азиатов в Ханое, когда Вьетнам окончательно выкинет американцев. Нельзя сбрасывать со счетов Азию и её потенциал. Думаю, таким способом можно хорошенько подгадить китайцам, которые будут крайне возмущены организацией нового центра влияния у них под носом.
Но подпола больше интересовали перевороты и новые чёрные царьки. К сожалению, про Азию я мало чего знаю. Зато с удовольствием рассказал Геннадьевичу про лучшего друга СССР Бокассу и его гастрономические предпочтения. А ещё приписал ему одну фразу[4], макающую в дерьмо всю политику Советского Союза в Африке. Из наиболее известных и знаковых диктаторов, которые придут к власти в ближайшее время, удалось вспомнить лидеров Анголы Нето и мозамбикского Машеля.
Фамилии негритосов всплыли случайно. Первая уж больно похожа на фамилию культового капитана Спартака, а второго запомнил из-за авиакатастрофы. Тогда южноафриканские товарищи провели грамотную операцию и отправили в ад талантливого врага. Я и саму ситуацию в Южной Африке начал изучать после фильма «Скауты Селуса»[5]. Очень познавательная информация о том, что действительно творилось в регионе. Заодно я очень зауважал родезийцев, не только белых, которые на протяжении пятнадцати лет воевали со всем миром во главе с СССР, Китаем, КНДР, Великобританией и рядом сильных стран. Ещё и огрызались так, что любо дорого было смотреть. Далее мой интерес перекинулся на ЮАР, Намибию, бывшие португальские колонии и Катангу. Кстати, во время урегулирования войны в конголезской провинции, погиб тогдашний генсек ООН[6]. В какое интересное время я живу! Кстати, в мои планы входят и полезные ископаемые вечно мятежной провинции. Здесь сам бог велел ловить рыбку в мутной воде. Но пока у меня недостаточно ресурсов.
Подполковник быстро пробежался по тексту и перевёл строгий взгляд на меня любимого. А ведь получилось немало, оказывается. Память странная штука и периодически меня удивляет. Вот откуда у меня информация об Экваториальной Гвинее и тамошнего диктатора-марксиста, разорившего некогда процветающую страну? А ещё вдруг всплыло имя одиозного правителя Уганды, Амина, и его дружбу с полковником Каддафи. Эта восточноафриканская страна тоже весьма перспективное место. Надо будет выбить негру какую-нибудь награду СССР, типа ордена Ленина, и грамотно её преподнести. Он до подобных цацек падок, как и «дорогой Ильич». Можно ещё подарить президенту большой холодильник последней модели, дабы он мог там спокойно хранить дорогие его сердцу вещи[7].
— Что касается просьбы относительно товарища Месяцева, то мы поможем, — куратор, наконец, перешёл к одной из главных тем встречи, — Наши возможности внутри страны не так велики. Но есть возможность повлиять на товарища Лапина. Впрочем, это уже нюансы. Отдельный вопрос — ситуация с ГДР и Кубой. Не хочу опять поднимать разговор о вашем несерьёзном отношении к делу, переходящему в откровенное разгильдяйство. Руководство сейчас внимательно изучает переданный вами доклад. Скорее всего, через некоторое время будет организована новая встреча, но в расширенном составе. Прошу отнестись к ней максимально собранно и вспомнить любые детали, даже если они кажутся малозначительными.
Здесь мимо. ГДР и Куба точно не мои профильные регионы. Я и так напряг свою память, выдав немало информации. Ещё думал сообщать или нет о революционных событиях в Никарагуа и гражданской войне в Сальвадоре. Решил пока промолчать, дабы меня не начали дёргать на постоянной основе. Давно пора выбить себе больше независимости и прекращать работу оракулом.
— Что касается вашей просьбы снять запрет на работу в США, то она не обсуждается. Посещение капстран с короткими визитами также пока запрещено. Это я отвечаю на незаданный вопрос, — снизошёл до ответа подполковник, — Хочу заметить, что не мы виноваты в сложившейся ситуации. Вместо нормального сотрудничества, вы предпочитаете странные игры, ещё и рассорились, с кем только возможно. К чему был последний конфликт с отделами идеологии и культуры ЦК? Неужели непонятно, что наша организация не может постоянно прикрывать неуживчивую и скандальную личность? Также я рекомендую прекратить давление со стороны ваших европейских друзей. Ничего конструктивного подобная затея не даст. Вы только разругаетесь с ещё более влиятельными людьми, но не получите разрешения на выезд.
Ага, так я тебе и поверил! Прикрывают они меня, аж кушать не могут от старания. Сами, небось, рады, что Лёша влез в новый замес. Но надо сказать спасибо Ивашутину, что не отправил меня в специальное учреждение. Или шёл бы он лесом с подобной благотворительностью!
В итоге, встреча оказалась весьма информативной для ГРУ, но не принесла мне никакого толка. Даже надежда на силовую поддержку моих инициатив в Африке — весьма двойственная тема. Думаю, мы с Ди Марко сами справимся, если грамотно сработаем со швейцарцами. Банкиры крайне заинтересованы в продолжении сотрудничества. Они неплохо зарабатывают на советском и южноафриканском золоте. Наше предложение о расширении сферы деятельности было встречено весьма положительно. Рычагов влияния на подобные политические процессы у швейцарцев хватает. Наверняка, это понимают мои кураторы, потому и хотят сильнее опутать цепями столь ценный кадр. Но ничего, сдаваться я не собираюсь.
* * *
В этот раз я не стал показывать лишнюю строптивость и вёл себя как приличный мальчик. Ещё и хорошо покушал перед встречей.
Очередная убогая приёмная, теперь уже с худой, будто тростинка, секретаршей. Но, несмотря на строгую внешность, дамочка оказалась весьма приветливой особой. Меня напоили чаем и сразу предупредили, что шеф действительно занят. Просто мне немного не повезло. Далее мы сидели молча, занимаясь своими делами. Сорок минут в ожидании встречи я провёл за правками сценария документального фильма. Наша группа уже третий месяц бьётся над окончательным вариантом, находясь на связи с несколькими консультантами из Минздрава и Минобра. Скажем так, проект весьма революционный и сложный для восприятия ответственными товарищами. Не удивлюсь, если его завернут на начальном этапе рассмотрения сценария. Только я восприму это спокойно, так как сделал всё что мог.
Увлёкшись работой, не заметил, как из кабинета кто-то вышел. Только тихий разговор, и захлопнувшаяся дверь вывели меня из увлекательного процесса. Секретарь меж тем с интересом наблюдает за странным посетителем, который теоретически должен нервничать. А он тут спокойно сидит и чего-то черкает, подложив под планшет с бумагами портфель.
— Пётр Нилович ждёт вас, — произнесла дамочка, переговорив по телефону.
Быстро складываю бумаги в портфель, разминаю шею и направляюсь к двери. Кабинет одного из руководителей страны оставляет желать лучшего. Большой шкаф с работами классиков марксизма-ленинизма, неудобные стулья, тяжёлые шторы, портрет вождя на стене и множество телефонов на рабочем столе.
Усталый Демичев кивнул на моё приветствие и указал, куда надо присесть. Сразу достаю приготовленную папку с заранее собранной информацией и передаю хозяину кабинета. Тот некоторое время, недоумевая, разглядывал её и, наконец, задал вопрос.
— Что это?
— Я решил начать немного издалека, поэтому приготовил небольшой отчёт об итогах своей деятельности за шесть лет. Он разбит на две части — культурную и экономическую. Хотя, обе сферы моей работы переплетаются и их лучше рассматривать вместе.
— Алексей Анатольевич, у меня очень мало времени. Расскажите вкратце и давайте приступим к цели вашего визита, — Пётр Нилович снял очки и протёр их тряпочкой.
Главный идеолог страны явно устал, судя по осунувшемуся лицу и красным глазам. Да и время уже достаточно позднее, а он всё на работе. Я удивился, когда мне назначили приём на девятнадцать часов.
— Не буду перечислять проекты, к которым я приложил свои руки. Но фактически всё, что сделало ТО «Прогресс» за время своего существования, кроме последнего года, является моей инициативой. Речь
