чем-то совершенно бессмысленным, пока угроза становилась всё ближе. Некроманты, северяне, да хоть демоны, Арос их дери — со всеми ими можно было договориться, все они хотели жить.
Но мы всё равно грызлись и грызёмся, а я, хоть, кажется, и всё понимал, но всё равно не видел возможности остановить эту бойню, в которой текла кровь лучших по обе стороны баррикады. Они мстили нам за то, что сделали наши отцы, которые мстили им за поступки их дедов. Бесконечный круговорот насилия, в котором было легко захлебнуться.
— Все мы погибнем ради того, во что верим, — произнёс я, глядя на растянувшиеся до горизонта шатры. — И они погибнут первыми.
— ПЛОТНЕЕ СТРОЙ!!! ПЛОТНЕЕ!!! — во всю глотку орал командир отряда северян.
Отряд почти из ста человек пробивался всё дальше по улице, оставляя позади пылающие внешние стены. После продолжительной и тяжкой осады враг всё же смог прорвать первую линию обороны, однако победе никто не радовался. Стены порта ещё держались, а внутри мы приготовили несколько эшелонов защиты, последний из которых проходил вдоль здания торговой гильдии, построенного из прочнейших материалов.
Стрелы сыпались на северян со всех домов, из окон летели горшки с алхимическим огнём, а тесные улицы были завалены трупами, ставшими дополнительной преградой перед баррикадами. Наступление для врага проходила по самому аду, где всё взрывалось, а ноги то и дело наступали на отравленные шипы "чеснока", простых колючек, которые мы разбросали повсюду и лишили противника всякой возможности использовать кавалерию.
Однако нападать всегда было тяжело и несмотря на все трудности и потери, северяне шли вперёд стремясь утопить нас в своей крови.
— ВПЕРЁД!!! НИ ШАГУ НАЗАД!!! ЭТО НАШ ШАНС!!! — продолжать реветь командир, гремя кольчугой и продвигаясь по улице к очередной баррикаде.
В этот момент защитники перешли к метанию тяжёлых дротиков. Щиты трещали, случайные стрелы попадали в бреши и ранили солдат, а маги земли схлестнулись в магической схватке демонстрируя способность родственной стихии как с жестокому разрушению, так и к невообразимому созиданию. Враг всё приближался и в этот момент я дал сигнал к атаке. Солнечный свет ослепил северян, после чего с баррикады спрыгнул я.
С боевым кличем я обрушил свой двуручный меч на командира северян. Его щит разлетелся в щепки, а кольчуга и наплечник лишь жалобно звякнули, после чего меч прорубил рёбра. Ударом ноги я отбросил изуродованное тело и тут же нанёс второй удар. Враг ещё был дезориентирован, поэтому не представлял особой угрозы.
Завязался жестокий бой, наши лучники продолжали стрелять, и с каждой секундой в чужих глазах становилось всё больше страха. Я был выше каждого из них, моя броня весила больше центнера и даже удары в блок заканчивались ужасными переломами для любого вставшего на моём пути. Если среди северян и были способные бросить мне вызов один на один, то они находились в командной ставке, ожидая когда я растрачу свои силы на это пушечное мясо.
— БЕЖИМ!!! — вдруг закричал северянин в центре строя и развернулся, начав толкать в грудь опешившего от такого ветерана.
Грозные северные мужы, они повидали множество сеч и всё же к такому они не были готовы. В первых рядах стояли новобранцы, чьей задачей было умереть во время вражеского натиска. Так и случилось, но вот и вторые ряды пали под моими ударами. Я прорубался всё дальше и мне было совершенно плевать сколько лет тот или иной воин прослужил под началом князя.
Они не были магами, а это означало что для меня они все равны. Никакое мастерство, опыт и тренировки не могли противостоять моей грубой мощи. Мой меч просто был в разы тяжелее, удары быстрее и сильнее. У них не было и шанса на победу, а раз новобранцы в первых рядах уже пали… надо было отступать.
Недолго посопротивлявшись, задние ряды из самых опытных бойцов тоже плюнули и отступили. Их должны были поддержать элитные отряды панцирной пехоты во главе с королевскими рыцарями, однако те пали в уличных боях ещё раньше. Королева Охоты разошлась не на шутку и, передвигаясь по крышам вместе со своими охотницами, достигала пика эффективности.
Она была крайне опасным магом воздуха. С помощью своей стихии она разносила ядовитые пары по улицам, взрывала лёгкие слабаков, вселяя ужас в сердца остальных солдат, а иногда просто метала свои копья, пробивая насквозь магические латы рыцарей. Королева неожиданно нападала, атакуя с крыш, а затем стремительно отступала, чтобы напасть уже на другой отряд, на другой улицы.
Такая тактика держала всё войско врага в постоянном напряжении и даже опытные командиры севера вдруг начинали думать, что сражаются не против одного отряда охотниц, а против целого легиона. Это сводило их с ума, а каждое поражение становилось ещё более тяжёлым, ведь им постоянно казалось, что победа невероятно далеко и даже в теории победить шансов не имелось.
— Возвращаемся на баррикады! — отдал я приказ, после чего наш маг земли создал насыпь.
Лучшая оборона всегда должна была сводиться к активным действиям обороняющихся. Все эти стены и баррикады не имели никакого смысла, если враг чувствовал себя безнаказанно под ними. Поэтому мы постоянно делали вылазки, передвигаясь малыми отрядами по тесным улочкам или используя канализацию. Нам не удавалось нанести решающего удара, однако мы выигрывали время и сводили на нет численное превосходство врага.
Прежде чем сожрать дракона, его нужно было порезать на множество мелких кусочков. Этим мы и занимались, порой взрывая туннели канализации, чтобы обрушить дороги и отрезать элитный отряд рыцарей от их флангов. После начиналась бойня, а одного или двух мы отпускали. Зачем? Чтобы он рассказал о случившимся резервам.
И вот новые враги идут в бой и думают только об этой истории, как из элитного отряда рыцарей остался лишь один воин. Уничтожив боевой дух врага, ты уничтожаешь его желание сражаться, без желания сражаться враг становится беспомощным. Война всегда шла в том числе в умах солдат, про это не следовало забывать.
— Александр! — ко мне вдруг подбежал Фаритос, который исцелял раненых в соседнем здании. — У тебя кровь!
— Всё в порядке, просто немного увлёкся, — отмахнулся я, но Фаритос уже принялся снимать с моей руки броню.
В горячке боя я не заметил, как сам же напоролся рукой на копьё. Враг не смог бы пробить брони, не хватило бы скорости, однако, совершая очередной размашистый удар, я сам развил достаточную для пробития скорость. В бою я этого не заметил, но остриё всё равно застряло в локте, пробив наруч.
— Плохи
