Удивительно, но уже спустя двадцать минут вся армия стояла, готовая идти в атаку. Болотники держались четким строем, отрядами по сотне бойцов. Неподалеку примостилась человеческая часть армии. Кроме обитателей Хелисты к началу сражения подоспели жители еще тринадцати окрестных степных деревень. В итоге людей оказалось почти в шесть раз больше, чем планировалось. Это не могло не радовать, если учитывать, что в загашнике еще находилась доселе скрытая мрачная призрачная армия.
В отличие от вооружения авельонских войск, бойцы повстанческой армии не имели таких крепких доспехов или обилия кованого холодного оружия. Зато Барвин вооружил своих людей превосходными карабинами, мушкетами, всяческими пистолетами, а самых крепких бойцов даже ручными бомбардами. Болотники, разумеется, остались при своем вооружении, но им хватало и этого. Двухметровые луки, стрела которых насквозь пробивает тяжелого латника. Костяные мечи, топоры, косы, копья и молоты. Ужасающие хлысты. Всевозможные метательные кинжалы. Вкупе с идеальной выживаемостью и почти полной невосприимчивостью к боли все это вооружение делало болотников настоящими безжалостными машинами для убийства. Взбунтуйся такая армия против Саши – и все люди погибли бы страшной, мучительной смертью.
По сигналу армия двинулась вперед. Несколько тысяч боевых единиц единым строем шли на север, туда, где сейчас стояли в дозоре ничего не подозревающие герцогские солдаты. Впереди своего войска шел сам иномирец, рядом с ним возглавляли армию Барвин, Лешер и Раптор. Конных единиц у повстанцев не было.
В тот момент, когда светила полностью вышли из-за горного горизонта, армия уже стояла на расстоянии полета стрелы от кордона. Саша в предвкушении потер ладони, взглянул вперед и нахмурился: в том месте, где намечался прорыв, собралась большая часть войск Авельона. И было их как минимум в два раза больше, чем солдат Странника.
– Все-таки просочилась информация, – сплюнул на землю Барвин. – Сукины дети. Найду предателей – лично шею сломаю!
– Да уже не суть важно, сломаешь ты предателям шею или нет, – хмыкнул Лешер. – Бой-то начинается, и никак от него не отвертеться.
Со стороны противника началось какое-то движение. Саша присмотрелся и увидел, что к ним скачет конник. Иномирец вышел вперед, чтобы встретить гонца.
Всадник одернул поводья, остановил коня и поглядел на Сашу исподлобья. По всей видимости, это был не простой солдат. Кираса, щедро украшенная позолотой, открытый шлем с ярким высоким хохолком и богатая конная сбруя говорили о том, что перед иномирцем стоит один из старших офицеров, если не сам полководец.
– Приветствую вас, – кивнул всадник. – Мое имя Мортимер Грув, вы наверняка обо мне слышали. Я генерал Южной герцогской армии. А вы, как я понимаю, зачинщик всего этого безобразия? Вы вообще… человек?
– О, не обращайте внимания на цвет моей кожи, – отмахнулся Саша. – Просто я хренов демон или что-то типа того. Ну могу одним ударом отправить вашу лошадку обратно к аванпосту. Зовут меня Странник, и я зачинщик всего этого безобразия. Уж не знаю, каким образом вам удалось прознать о нашем маленьком плане вторжения, но своевременная подготовка вам не поможет. Мы здесь либо умрем, либо победим. Отступать не станем. Присмотритесь внимательнее, господин Грув. Что вы видите за моей спиной?
– Болотников, – хмуро ответил генерал. – Я был в ужасе, когда мне доложили о том, кто выступает на вашей стороне. Вы точно не человек. И жалости к вам не будет никакой.
– Не боитесь, что не сможете ускакать отсюда к своей армии и останетесь лежать прямо здесь, не успев вступить в бой? – подмигнул иномирец. – Слишком уж дерзко разбрасываетесь словечками.
– Если в вас есть хоть капля чести, вы не станете этого делать. Хотя… слово «честь» присуще лишь людям. Ни одна живая душа любой расы на этой грешной планете не знает, что это такое. Вы же… я не знаю, к какому виду вас отнести. Но я надеюсь сразить вас на поле брани и повесить вашу голову как трофей над камином в своем доме.
Саше этот парень страсть как не понравился. Иномирец вспомнил, что совершил с любовником своей девушки еще там, на Земле. Тогда он находился в состоянии аффекта. Сейчас же разум оставался ясным. Но желание убить оставалось точно таким же, как и тогда. Никакой разницы. «А если нет разницы, – подумал Саша, – что меня сейчас останавливает?..»
– Ничто.
– Что, простите?
– Ничто меня не останавливает, – усмехнулся Странник, замахнувшись своей киркой.
Удар пришелся сбоку. Заостренное лезвие с хрустом вошло в бок генерала, войдя через латную кирасу, как сквозь масло, звучно раздробив ему ребра, изворошив внутренности и вырвавшись с другой стороны с огромным фонтаном крови. Мортимер Грув даже не успел понять, что с ним произошло: на его лице так и застыла некая смесь презрения и удивления.
Тело генерала осталось лежать в колючей выжженной траве. Конь же резвым галопом стал возвращаться к аванпосту. Саша, закинув кирку на плечо, быстрым шагом подошел к своим бойцам и скомандовал Раптору:
– Давай, ящерка, пора начинать первую фазу нашего потрясающего плана.
Болотник кивнул и прикрыл глаза. Что-то прошептал одними лишь губами, вновь поднял веки и коротко кивнул:
– Мы начали, Странник.
В этот же момент в стане врага стало очень беспокойно. Отряды герцогской армии стояли ровным строем, и впереди каждого из них находился конный офицер. Все они неподвижно наблюдали за повстанцами, следя за каждым их движением, но никто из них даже представить не мог, что угроза придет снизу. В одночасье сотни болотников буквально «вынырнули» из земли рядом с офицерами и несколькими точными ударами своих клинков вывели их из строя. Разумеется, войска среагировали мгновенно: практически каждый напавший сразу же оказался нашпигован стрелами с ног до головы. Кое-кому удалось юркнуть назад под землю, но количество выживших осталось ничтожно мало. С одной стороны, повстанцы всего за несколько секунд потеряли около двух сотен прекрасно обученных солдат, но с другой – оставили вражескую армию без какого-либо командования. Разумеется, офицерам тут же нашлась замена, но весь этот сумбур был Саше на руку. Он тут же скомандовал своему строю начать наступление.
Светила восходили по правую руку, так что преимущества в «ослеплении» не было ни у одной из сторон. Странник, двигаясь впереди всех, на миг обернулся и с гордостью оценил, как грозно выглядит войско, поднял вверх сжатый кулак и прокричал:
– В ата-а-аку! За родину!
Очень хотелось добавить «За Сталина!», но происходящие события как-то не располагали к шуткам. Вместо этого Саша ускорился и резко побежал вперед. Его темп подхватила вся армия, и уже через несколько секунд вся степь наполнилась грозным топотом тысяч одновременно бегущих ног.
Как и предполагалось, первыми в бой вступят инженеры со своими осадными орудиями. Но мало кто заметил, что в то время, пока первая группа диверсантов расправлялась с офицерами у всех на виду, вторая тихо и незаметно вырезала всех тех, кто стоял позади герцогской армии у катапульт и баллист. Авельонские солдаты неприятно удивились, когда вместо восьмидесяти заранее подведенных к огневому рубежу катапульт выстрелил лишь десяток.
Саша увидел летящий в его сторону огненный град и решил, что увернуться от такого попросту невозможно, а угадывать, куда именно упадет тот или иной горящий снаряд, также не имело никакого смысла. Странник лишь крикнул: «Держать строй!» – и двинулся вперед еще быстрее. Несколько огненных камней шумно врезались в первые ряды повстанческого войска, унеся на тот свет жизни двух десятков болотников. Но зеленокожие даже не дрогнули. Они продолжали наступление, несмотря ни на что. Болотники не чувствовали страха, они не обращали внимания на боль. Все они в этот час беспрекословно подчинялись Страннику, и если он прикажет им умереть – они умрут. Без вопросов.
Следом полился град из стрел и арбалетных болтов. Щитов повстанцы практически не имели, и рассчитывать пришлось лишь на скорость и выносливость. Болотники, получая стрелу в плечо, грудь или живот, просто обламывали торчащее из себя древко и продолжали движение, нисколько не замедляя темпа. Саша же довольно усмехнулся, когда два арбалетных болта, пробив его кафтан, со странным хлопком отскочили от кожи и отлетели в стороны. «Будут синяки», – подумал иномирец и громко, зловеще рассмеялся. Жажда крови затуманивала его разум. Саша хотел убивать, прямо как тогда, когда он «не вовремя» вернулся домой к своей любимой и застал ее с другим мужчиной.
До герцогской армии оставались считаные метры. Саша громко закричал и с радостью отметил для себя, что строй противника пошатнулся. Причем вовсе не от страха. Сила его голоса, равно как и сила мышц, многократно возросла. Разумеется, как только строй пошатнулся, среди вражеских солдат началась паника. Иномирец даже не знал, отстает ли от него армия, не один ли он врывается в стан противника. Он просто ворвался вперед, сметая всех на своем пути, размахивая тяжеленной киркой направо и налево. Несколько солдат сразу же подлетели на десяток метров в воздух и грузно свалились на головы своих товарищей. Саша вновь закричал, на сей раз еще сильнее, и крик этот, тысячекратно усиленный странным эхом и рунной магией, прокатился по всему авельонскому войску.
