В декабре Румянцев вернулся из Петербурга, и Грифич уехал в столицу России. Герцог сильно соскучился по жене и детям, но… дела. Поэтому уже на следующий день он был у Петра. Император встретил его не то чтобы тепло, но достаточно дружелюбно. Ситуация с «дружбой-недружбой» как-то сама собой улеглась и теперь их нельзя было назвать друзьями, но хорошие отношения всё же остались.
Пётр был очень плох – у него давно уже были серьёзные проблемы с лёгкими… Нет, не туберкулёз, а что-то другое – что именно, Рюген даже не подозревал. Плюс – проблемы с почками…
Речь зашла о новых территориях.
– Вкладываться – и немедленно, – решительно отрубил Померанский.
– А турки? – приподнял бровь император, – нешто они позволят?
– Так я же не про Дунайские земли говорю – за них ещё предстоит пободаться. Нужно прямо сейчас вкладываться в Крым, Дикое Поле и всё наше Черноморское побережье, особенно в Крым.
Пётр Фёдорович кашлянул и поморщился.
– Ладно, давай свои резоны.
– Султан разбит и в ближайшие год-два гарантированно не полезет на полуостров – Задунайские земли куда важнее. Но я и не прошу вкладываться туда – кому бы они ни отошли, войска ещё не один год будут шататься туда-сюда. А вот Крым… Татары разбиты окончательно, и ханство перестало существовать. Начни мы сейчас заселять его всерьёз, так никто не помешает! Виноградники и сады стоят, дома в большинстве своём целые. Сели туда переселенцев из той же Молдавии, и всё – через год-другой они уже жирком обрастут и смогут снабжать продовольствием военных.
– А города как предлагаешь? – со скепсисом спросил Пётр. – Думаешь, турки смотреть будут?
– Именно смотреть! Сам же знаешь, что Спиридов разгромил их при Хиосе и Чесме – блистательно! Так адмирал всё ещё в Средиземном море турок лупит, а оно для них куда важнее какого-то Крыма!
– Как это – важнее? – с любопытством спросила Елизавета, поправляя мужу воротник.
– Ну… Полуостров османам важен, но вторичен – особых доходов от него нет и нужен он скорее как крепость.
– Как это нет доходов? – изумилась императрица. – А людоловы?
– Мешают, конечно, но в последние десятилетия им редко что-то удаётся сделать всерьёз. Так – отдельные мурзы богатеют, но для Османской империи эти доходы – капля в море. А потеряют Средиземное море – всё, не факт, что обратно удастся вернуть – эвон сколько на него желающих. Без него же Турция просто развалится – торговля захиреет, да Египет отпадёт.
Император задумался…
– В принципе с твоими резонами я согласен – османам сейчас не до Крыма. Какие-то войска и корабли могут послать, но ничего серьёзного. Это ладно. А города?
– Так не говорю же сразу дворцы строить! Пусть порты строят, да стоянки для флота, флотские же мастерские, да дома для моряков и солдат. Самое необходимое сперва, только для защиты. Зато сразу так – мощно. После можно уже и нормальные города вокруг военных поселений выстраивать, но уже в такой спешке необходимости не будет. Сам же знаешь – в Европе издревле строили крепость, ну а около крепости вырастала сперва деревушка, а затем и город.
– Пожалуй… И кому поручить посоветуешь?
– А сразу двоим – сыну твоему как старшему, а под ним Потёмкина поставь.
Пётр заулыбался:
– А не рано ли? Павел молод совсем, да и Потёмкин опыта особого не имеет.
Померанский задумался ненадолго в поисках аргументов…
– Справятся. Ежели где-нибудь под Петербургом или Москвой стройку затеять пришлось – там да, разворовать могли бы.
Елизавета фыркнула:
– Не «могли бы», а точно отполовинили.
– Ну вот, – развёл руками Померанский, – а Крыму – хренушки. Всё на виду, а строить будут частично силами переселенцев, частично армии. Переселенцы пока друг с другом перезнакомятся до такой степени, чтобы воровать вместе можно было – тут и стройка окончится. А с армейскими ещё проще – тут что Павел, что Потёмкин прекрасно ориентируются и сами с ворами справятся. То есть какие-то мелочи уворуют, тут к гадалке не ходи, но именно мелочи.
– То есть ты хочешь, чтобы города строили армейские? – уточнил Пётр Фёдорович.
– Да. Всё одно строить будут в первую очередь укрепления, так зачем там гражданские нужны.
– Логично…
– Ну и плюсом – там камня много и ничего издалека доставлять не придётся. Да и с продовольствием – у турок много всего захватили, в том числе и зерно. Сейчас оно у Румянцева на складах, твоего решения дожидается. Так пустить его на прокорм строителей и если получится, то и переселенцев.
Император расслабился и улыбнулся.
– Согласен, – затем неожиданно рассмеялся, – меня Румянцев почти такими же словами уговаривал!
Вскоре в Крым двинулись военные строители и инженеры, солдаты, переселенцы из Задунайских земель. А в бывшем Диком Поле, ставшем Новороссией, проводили разведку и разметку мест, где предстояло выстроить деревни и города переселенцам из России.
К концу зимы 1772 года Померанский умотался вусмерть – требовалось решать дела с развитием государства, с Департаментом, с помощью Павлу и Потёмкину, взявшемуся за организацию Новороссии, в отношении которой всё чаще звучало слово «Таврия», а иногда и вовсе – «Скифия»…
Сильно помогала Наталья, давно уже ставшая верной помощницей супругу, но…
– Так больше продолжаться не может, – сказала вымотавшаяся женщина после решения очередной проблемы.
– Знаю, – с тоской протянул Игорь, – но реального решения не вижу. Померания во мне нуждается, но и Россию не могу бросить.
Не мог он бросить Россию не только из-за патриотизма – огромная, могучая страна надёжно защищала его новорожденное государство, и сам факт того, что властитель Померании является одним из важных вельмож Российской империи, остужал горячие головы как бы не больше, чем наличие собственной армии.
– Решение есть, – с неохотой произнесла герцогиня, – мне с детьми надо переехать в Померанию. Знаю, что ранее сама не хотела, но тогда это выглядело авантюрой. А вот сейчас уже пора подданным привыкать к постоянному присутствию кого-нибудь из нас, к нашим детям…
Вместо ответа Рюген молча обнял жену. Это и в самом деле было решением проблемы – она прекрасно ориентировалась в делах герцогства и могла бы править в отсутствие мужа. Ну а вынужденный переезд из любимого Петербурга, от родичей…
Переезжали долго и муторно – домашние слуги Натальи, к которым она привыкла с детства, огромное количество одежды, мебели, каких-то личных вещей… Сложно было ещё и потому, что герцогских резиденций было несколько – в Штральзунде, Вольгасте, Бергене и Барте – и это только самые значимые.
По мнению попаданца, проблема не стоила выеденного яйца, но когда он об этом заикнулся, флегматичная супруга устроила хорошую взбучку…
– Ты не понимаешь?! От выбора резиденции зависит очень многое – это политика и экономика в одной связке! Выбрав какой-то город, ты волей-неволей развиваешь его, а магистрат города автоматически получает нешуточные привилегии. От того, как именно ты украсишь каждую резиденцию, будут судить о твоём характере и предпочтениях. Как предпочтениях вообще, так и об отношении к этому городу. Всё, всё имеет значение!
– Ээ, милая, но я как-то обходился без этого раньше…
– Мужчины… – супруга снисходительно посмотрела на него. – А ты не задумывался, что переезд на постоянное жительство семьи и краткосрочный приезд военачальника «немного» отличаются?
Не задумывался… Пришлось дать Наталье «карт-бланш» и заранее распрощаться с солидной суммой. Некоторые резиденции, по её утверждению, придётся перестраивать, в других заказывать мебель, делать ремонт. Причём, зная супругу, которая никогда не отличалась склонностью к мотовству, Грифич прекрасно понимал, что все эти действия необходимы. Ну, раз жена об этом говорит так уверенно… Но раздражало, что эти тонкости так и остались непонятыми.
В начале марта император сделал хитрый и очень умный ход – даровал своим приближённым усадьбы в Крыму. Даровал не просто так, а в стратегических местах, рядом с будущими военными базами. Усадьбы давались с единственным условием – немедленно приниматься за строительство, заселять их людьми… «Морковка» оказалась своеобразной – проблемы с турками ещё не были решены… Но и земли предлагались такие… В частности – Головиным вернули ВСЕ земли бывшего княжества Феодоро, а это хороший такой куш.
Земли располагались как раз в районе строящегося военного порта… И нет, пока не было известно, станет ли этот порт носить имя Севастополь, будет ли он Херсонесом или император придумает какое-то другое имя.
Но всё это неважно – подарок был невероятным. Даже не с точки зрения экономики – земли пока пустовали и требовали колоссальных вложений, времени и труда. Но вот престиж… Сам факт, что семья Головиных возвращается в исконные родовые владения, всколыхнул Европу.
