— запела Наташка, -
На душе твоей темно,
И тоскуешь без друзей,
Просто выгляни в окно!
Молодежь смотрела, смотрела на Наташку, которая пританцовывала, как актрисы из кинофильма про Остина Пауэрса, да и включилась в процесс. Первыми стали подражать моей подруге девчонки, следом за ними задергались парни.
— исполняли припев мы уже в три голоса, -
Снег растаял, больше нет метели.
Гитары, синие запели,
Танцы, песни, смех вокруг,
И прошли метели!
После двух песен из репертуара «Ласкового мая», я объявил, что концерт окончен, и для пущей убедительности мы обесточили аппаратуру. Недовольные школьники еще пять минут повозмущались, но пошли досматривать кино.
— Ребята, я досочинил «Снежную вьюгу», — торжественно объявил я группе, когда холл перед зрительным залом опустел.
— Так чего мы ждем! — выкрикнул жадный до нового музыкального материала Толик, — когда сюда набьются новые зеваки?
— Вдохновения, — мечтательно ответил Санька.
— Значит так, — сказал я Наташе, — первый куплет поешь ты, второй досочиненный я.
Однако, как только мы заиграли «Mammy Blue», как коршун на нас налетел художественный руководитель любительского театра ДК Семен Болеславский.
— Что здесь такое происходит? — верещал он, — что за балаган в храме культуры? Я категорически протестую против вашей бульварной самодеятельности! Вы работники сцены! Вот и приведите ее в порядок!
Первым отреагировал на эмоциональные крики Болеславского кот Васька, который героически спрятался за ударной установкой, и поджал уши.
— Семен, — я вышел вперед и с громким треском размял костяшки на руках, — а вы Щукинское или Щепкинское закончили?
— Какое это имеет отношение? — уже более спокойно спросил худрук, так как пятой точкой почувствовал, что сейчас будут бить, и возможно ногами.
— У нас завтра первая дискотека, — подошел на расстояние удара, — вот и прочтите зрителям, в антракте что-то из Маяковского. К примеру, я достаю из широких штанин, дубликатом бесценного груза, — сказал я, разминая шею и запястья, — Вы представляете, я недавно на спор, кирпич разбил.
И я резко с голосом изобразил, как ломал ни в чем не повинный искусственный камень ребром ладони, — Ха!
Болеславский не выдержал моего психологического давления и после ха, бросился бежать.
— Это возмутительно! Я буду жаловаться! — крикнул он, мелькая пятками.
— Перепугали маленького, — сказала Наташка, взяв кота Ваську на руки.
Наконец мы сыграли наш новый хит, «Mammy Blue», с моими словами. На финале песни в просторном холле перед кинозалом вновь стал скапливаться народ. Для новых киноманов мы так же исполнили несколько песен, после чего пришли к выводу, что репетицию нужно отменять в виду ее бессмысленности.
20
Первую дискотеку решено было устроить в малом зале, который располагался на третьем этаже дома культуры. Зал по моим скромным прикидкам вмещал не больше полторы тысячи человек. Сцена была заставлена кубами и параллелепипедами из спектакля «Клоп» по пьесе Маяковского. Подобный антураж добавлял дискотеке ореол чего то нереального. Но как нереально здорово звучали новые гитары, словами не передать. Осталось еще озаботится микшерским пультом, хорошим усилителем и мощными колонками, и звук будет не хуже чем на танцах в нулевые. Даже страшно подумать, сколько еще денег понадобится. Работаем с тем, что есть, подумал я, пока Толик объявлял первую композицию. Свет в танцевальном зале приглушили, на сцену же направили все светильники. Мы заиграли первый хит, «Давай не зевай». Медленно, но верно слава о новом явлении в культурной жизни столицы, то есть о нас, уже расползлась по Москве. Даже сегодня, в среду, на танцы пришло не меньше восьмисот человек. А что будет твориться в пятницу и субботу, прикидывал я про себя, автоматически исполняя свою партию на ритм гитаре.
На «Летящей походке» в зале уже не было никого, кто стоял бы у стены.
И я вспоминаю, тебя вспоминаю.
Та радость шальная взошла как заря,
— пели мы на три голоса, но лично я думал о сегодняшней ночи.
Наташка решила, что хватит нам только целоваться, тем более свадьба уже не за горами, значит, пора переходить к более серьезным отношениям. В общем, сегодня у нас первая добрачная ночь. Я, между прочим, тоже не железный, еще в той жизни привык к регулярным встречам со слабым полом. А сейчас молодые гормоны моего нового тела бурлили так, что я сдерживался из последних сил. Вот так и грешат молодые парни с гулящими девками.
— Новые гитары — это что-то! — сказал мне Толик, когда нас в очередной раз искупали в овациях, — даже Вадька жарит не по-детски.
— Мы еще микшерский пульт сделаем и колонки помощнее! — поддакнул я другу.
— А сейчас «Гитары»! — выкрикнул Толик в зал.
— Даешь! — ответила ему трудовая молодежь города.
Через час, директриса ДК Галина Сергеевна, сжалившись над нами, видя как с наших лиц, ручьями стекает пот, объявила десяти минутный перерыв. Мы поставили проигрыватель с советскими песнями к микрофону и спрятались у себя в репетиционной комнате. Каким ты был, таким ты и остался, звучало сквозь нашу дверь.
— Молодцы! — Галина Сергеевна принесла нам в чайнике заваренный чай, — почти восемьсот проданных билетов. А что будет в выходные?
— Главное, чтоб дом культуры не разнесли по кирпичикам, — под дружный хохот заметил Санька.
— А ты, между прочим, — накинулся на друга дотошный Толик, — был сегодня не на высоте! Четыре раза с ритма сбился!
— Не правда! — обиделся Зёма, — три!
— Ребята, — вмешалась в разборки, директор ДК Ларионова, — не ссорьтесь, все отлично!
После перерыва мы исполнили инструментально еще пару зажигательных танцевальных мелодий и перешли к самому интересному, к медлякам.
— А сейчас премьера песни, — объявил Толик, — «Снежная вьюга»!
Кстати песня все же досталась ему, так второй куплет однозначно говорил, что повествование идет от лица влюбленного джигита. Зато «Звезды над Москвой» перекачивали в репертуар его сестры.
— вдохновенно пел Толик Маэстро, -
Те капли летнего дождя,
Что били плетью без конца,
Взрывая сердца!
Когда в безумие один,
И клином выбивая клин,
Я клялся все переменить,
Как быть, как мне быть.
Снежная, снежная вьюга следы наши замела…
Однако песню допеть нам не дали. Началось какое-то нездоровое движение в глубине зала. Со стороны казалось, что две деревни на масленичных гуляниях сошлись стенка на стенку. В принципе я не был далек от истины. Хорошо, что вовремя вмешался наряд милиции, и мы продолжили выступление, но настроение испорчено было напрочь.
— Что за люди такие! — кричал Толик, — мы им душу изливаем, а им лишь бы морды бить друг другу.
— Это не самое неприятное, — успокоил я друга, — если здесь начнется мордобой на регулярной основе, то мы распугаем потенциальных посетителей с других районов Москвы, а это уже потеря живых и таких нужных денег.
