начать хоть сейчас, но сначала заскочи в офис, обсуди всё с Дорис и Пледом. Пусть они тоже начинают работу в этом направлении. Мне нужно как можно быстрее снять с управления остатками родового наследства этот траст и, по возможности, вернуть, что уже было украдено.
— Может, тогда… — Грон провёл ногтем большого пальца по шее, но, поняв, что он предлагает ребенку, тут же стушевался. — Простите…
— Форд, никогда бы не подумал, что… Хотя, ну да. Служба Безопасности Короны — это не полицейский участок… Нет, радикальные меры не предпринимать, только если вам самим будет угрожать опасность или кто-то попытается сбежать. В идеале, нужно сделать всё максимально тихо, чтобы даже слухов не было.
— Понял. Могу идти? — встал и поклонился Грон.
— Да.
Грон тут же развернулся и быстрым шагом направился к двери. И, только когда он схватился за бронзовую ручку двери, я окликнул его:
— Форд?
— Да?
— Спасибо. Это же ты рассказал принцу Чарльзу?
Грон смутился, но взгляд не отвёл. Секунду помолчав, он, всё же, кивнул:
— Да, но только принцу Эдварду. Я думал, что нападение на экзамене — это дело рук той организации.
— И что узнал?
— Похоже, королевская семья совсем не в курсе, что происходит в королевстве, — грустно вздохнул Грон, и открыв дверь, исчез за ней.
Я же остался снова один. Но сейчас раздумывать времени не было. Пришло время действовать.
— Хэллоу… Миссис Дорис? Простите, что отвлекаю. Это Мэттью… Да, спасибо, миссис Дорис, всё хорошо… Спасибо… Я к вам по делу. Скоро к вам должен подъехать некто сэр Форд Грон. Он выполняет мое лично поручение, и я бы очень хотел, чтобы вы вместе с мистером Плэдом помогли ему в вопросах, касающихся ваших сфер. Да, всё серьезно и очень важно. Спасибо, миссис Дорис. Кстати, как у вас дела?..
Бухгалтер неожиданно легко, и даже, как будто, обрадованно, согласилась помочь, что, в свою очередь, обрадовало и меня. Надеюсь, они с Плэдом смогут помочь. А мне же остается только лежать, скучать и ждать, когда меня выпишут.
Но скучать мне не дали. Сначала позвонила Белла, которая, как оказалось, вернулась домой, чтобы присмотреть за Джи и решить некоторые дела с мастерскими. Но она пообещала, что в обед они приедут вместе с рыжей, чтобы забрать меня.
После звонка не прошло и десяти минут, как в дверь робко постучали.
— Можно?
— Войдите!
Дверь приоткрылась, и в комнату впорхнула чем-то взбудораженная принцесса Шарлотта. Улыбающаяся девушка уселась на кресло, которое пряталось в тени в дальнем углу палаты.
— Привет, как ты? — первым спросил я, не дождавшись ни слова от улыбающейся принцессы. Она, как будто мысленно была вовсе не здесь, а витала где-то в облаках.
Девушка на мой вопрос хихикнула, но потом, поняв, что я жду ответа, всё же сконцентрировала на мне взгляд своих больших карих глаз.
— Почему ты не сказал, что ты — Гроссновер? — прямо спросила девушка.
Понятно, уже все, похоже, в курсе.
— НУ ты не спрашивала, — улыбнулся я, — и это был мой секрет.
— А ты меня помнишь? — задала она странный вопрос.
— Конечно. Ты — принцесса Шарлотта Виндзор… — задумчиво ответил я, не понимая подоплёки вопроса. А он явно был.
— Нет! — засмеялась принцесса, прижав тонкую руку к губам. — Ты помнишь, что мы были знакомы с младенчества? Я часто приезжала к вам на Итон-холл, почти каждый месяц. Мы с тобой любили играть в лимонарии на заднем дворе. И я тебе как-то дала укусить лимон, соврав, что это апельсин…
Её рассказ о далёком детстве был полон наивной веселой ностальгии, но я ничего из этого не помнил.
— Извини, Шарлотта… — я развел руками. — Но, в силу некоторых обстоятельств. Я почти совсем ничего не помню…
Девушка долго смотрит мне в глаза то ли с сожалением, то ли с жалостью:
— Прости, Мэттью, наверное, для тебя болезненно вспоминать про… про свой дом и нормальную жизнь.
— Ну, я привык, — пожал плечами я и решил перевести тему: — Как ты? Может расскажешь, что я пропустил, пока отлёживался здесь?
— О-о-о! конечно! — девушка воодушевилась и чуть подавшись вперед, уперлась подбородком о свои ладони. — Ты не представляешь, что случилось, когда мой дед и прадедушка узнали, кто и зачем напал на меня! Мне даже жалко стало этого старика… Всего за ночь весь его клан перестал существовать. Там даже несколько мастеров участвовали…
— Подожди… — прервал я её. — А что что с их слугами?
— Не знаю, — беззаботно ответила девушка, и так же, как я недавно, пожала плечами, — наверно их тоже казнили, они же слуги мятежного клана.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — вырвалось у меня. — Это ж люди.
— Люди, которые служили мятежникам, — резко посерьезнела девушка, чего я, честно говоря, не ожидал. — Люди, которые могли предпринять что-то опасное для обычных жителей королевства. Мэттью, я понимаю, что ты не рос в той же среде что и я, но ты должен понимать, что значит быть лендлордом. Тем более королём. Если прадед был бы мягок, он бы не правил уже шестьдесят лет. Если он один раз покажется кротким, то такие попытки бунта будут намного чаще. И будет больше невинных жертв. И страна погрязнет в мятежах и революциях. Или ты сторонник французской демократии?
— Честно говоря, я вообще не думал насчёт этого, — признался я, — мне как-то всё равно. Но я понимаю действия твоего прадеда. Просто… Помнишь, тот парень, который выстрелил в меня, говорил про приют? — воспоминания о недавнем вечере вновь промелькнули перед глазами, и по недавно вылеченной спине пробежали мурашки, заставив следы от ран чесаться.
Шарлотта кивнула, ожидая продолжения.
— Вот об этом приюте я хотел узнать, — закончил я.
Шарлотта задумалась, а потом улыбнулась и ответила:
— Ты же не думаешь, что мы настолько жестоки? Нет, конечно. Точнее, я думаю, что нет. Если только там не готовили новых мятежников… — задумчивый вопросительный взгляд на меня.
— Вроде бы нет, — улыбнулся я.
— У тебя самого, случайно, нет желания, поднять бунт против правящей семьи? — с прищуром глядя на меня, серьезно спросила Шарлотта, но сама, не выдержав, звонко рассмеялась.
— Кстати, Амели просила передать, что раз уж ты поправился, то она приедет сегодня вечером, — отсмеявшись, вспомнила Шарлотта.
— А, насчёт песни, — понял я и признался: — Если честно, даже не знаю, что ей предложить. Вообще не понимаю, почему она решила, что я смогу написать для неё песню.
— Она у
