в глазу.
— Лучше расскажи мне про господина Петрова. А то я не очень понимаю, как с ним говорить.
— Как будто в твоей корпорации не дали ему характеристику!
— Ты с ним работаешь.
— Что ж. По моим оценкам, Петров – фигура типа Генри Форда. Несколько изобретений, что, как по мне, тянут на открытия. Блестящий организатор. Руководил грандиозными проектами. Сейчас управляет огромными ресурсами. Технократ. Обратная сторона его технократизма – несколько пренебрежительное отношение к экономическим составляющим процессов. Но это свойство большинства нынешних руководителей. Так вышло, что он мне некоторым образом обязан. Поэтому не будет мешать. Пока я не провалюсь. Если нам, точнее тебе, удастся его убедить, то будет мощный союзник. Ему все то, что я предлагаю не противно, а скорее любопытно. Ну и управление простаивает, по сути. С подписанием соглашения по Ловиза, ситуация улучшилась. И я не знаю чего ждать.
— Будет переводчик?
— Если не будет, я ему переводить буду.
— Тони, ты помнишь, что я все понимаю по русски?
— Думаешь, я от твоего имени буду ему хамить? А знаешь, хорошая идея!
— Я никак не могу понять, что ты за человек? Мы едем на переговоры по грандиозному проекту, а ты шутишь.
— Это национальная черта. Чем страшнее, тем смешнее шутки.
Меня предупредили, что на въезде в город встретят. Но я не ожидал, что это будет гаишные Жигули. Инспектор махнул палкой в сторону обочины и сам подошел к водительской двери. Когда я опустил окно, он спросил:
— Мостовский? — я кивнул — следуйте за мной.
И мы поехали за Жигулями с включенной мигалкой. Миновали промзону, Станцию, и свернули на Александровскую дачу. На мысу, за АЭС, построен небольшой дом, в котором по приезде останавливается президент АН СССР, и другие руководители. У начальника Управления в нем свой трехкомнатный номер. Где он отдыхает в выходные. Такой мини-отель. С буфетом, обслуживанием, и обедом из ресторана. На прибрежном пирсе беседка с мангалом. Начальники знают толк в отдыхе. Я подумал, что переговоры по созданию Газпрома шли во время экскурсионной поездки Черномырдина и топов немецкого Wintershall на прогулочном корабле по Рейну. Переговоры по акционированию Аэрофлота шли на даче в Раздорах. У нас есть шанс.
Сан Саныч показал, где ставить машину. Петров встречал нас на улице. Не оговорив дресс-код я думал прежде всего о себе. Мне удобней в джинсах. Да и выходные. И гостю не нужно будет парится в костюме. Но Петров тоже был одет по-домашнему. Вельветовые штаны. Теплый свитер. Аляска. Зимние кроссовки.
— Сергей Иванович. Позвольте представить. Господин Майниннен. Замдиректора по маркетингу концерна ТВО.
— Пекка, это господин Петров. Он хозяин этого города. — на английском Майниннену.
— Hello, мr. Meininnen. I am very glad to see you! — на сносном английском сказал Петров, покосившись на меня.
Дальше Петров посетовал, что ему привычней общаться с выпускниками Масачусетского технологического, а с окончившими Тринити колледж он общается впервые. Я держался почтительно, и не отсвечивал. Хе. Пробил Пекку, все про него выяснил. Интересно, у меня в машине есть жучок?
Мы прошли в конференц-зал. Петров и Пекка трещали без остановки. Подошедшей официантке сказал, что хочу кофе. Петров попросил чай. Пекка воду. Сан Саныч как обычно неслышно сидел в углу.
Дальше финн перешел к презентации. Здорово у него это получилось. Я бы хуже выступил. Пекка говорил, Петров уточнял, вроде как совсем обо мне забыли. Кофе неожиданно оказался с легким, праздничным ароматом ванили. Поскольку процесс пошел, я расслабился, закурил и совсем выпал из разговора. Кофе мне напомнил Париж. По утрам такой же подавали в отельчике на рю Кумартин.
Мысленно представил, как выпив кофе, я выхожу из отеля и поворачиваю направо. Возле концертного зала Олимпия сворачиваю налево, и по бульвару Капуцинов, иду к Опере. По рю ОперА, мимо Фукьеца, через Лувр, выхожу на набережную. И поворачиваю налево. Сразу после Лувра, в полуподвальном кафе беру шаурму. Которую в Париже зовут кебаб. Невыносимо вкусную. И жадно пожирая эту прелесть, иду по набережной, мимо букинистов, в сторону Консьержери. У Шатле перехожу по мосту. Мимо Нотр — Дам, еще один мост, и я у магазина Гертруды Стайн. Углубится в Латинский квартал мне не дали.
— Антон Владимирович, уснул что ли? Кто будет эмитентом в этом случае?
— На первом этапе, это будет финский эмитент. Но исходить нужно из того, что компания будет Российским налоговым резидентом.
— Российским?
— Ну, то есть Советским. По сути, финская сторона будет отделом договоров концерна.
Я, вообще-то, ожидал простой протокольной встречи. А они вон как увлеклись. Тем не менее, выбросил все лишнее из головы …
Разговор закончился в начале пятого. За это время мы успели погулять, пообедать, и снова погулять. Петров чувствовал, что я чего-то недоговариваю. И пытался понять даже не что я скрываю, а чем это может грозить. Но, кажется, решил, что ничего страшного не ожидается. Уже был заметен скорый вечер.
Я посетовал, на то, что можем опоздать на поезд. Петров с барского плеча дал свою черную волгу с мигалкой. За руль уселся Андреев. И мы помчались.
— Кажется все прошло нормально? — спросил Пекка.
— Посмотрим. Петров же сказал, что обсудит с товарищами. Будем ждать, чего он там наобсуждает.
— Раз он дал свою машину – все неплохо. — сказал СанСаныч. — Вы давайте, держитесь, а то и вправду опаздаем.
И он прибавил. На Финлянский мы приехали впритык. Почти бегом добрались до вагона. Пожали руки. Я помахал вслед последнему вагону.
— Ты куда сейчас? На Обводный? Или обратно, за машиной?
— А скажи мне СанСаныч, откуда ты знаешь, где я живу?
— Ха. Ну ты спросил. Сам должен понимать.
— Вот чего я не люблю, так вот этой детской многозначительности. Типо мы – огого! А всех дел-то – Цыбин болтун.
— Вот видишь, и спрашивать не стоило. И ты бы отдохнул. А то выглядишь не очень. Девушку позови. Ну, сам знаешь.
С мигалкой — это быстро. Я отдал ключи от своей машины и попросил перегнать к Управлению.
Войдя домой включил чайник и телевизор.
