– вновь улыбнулась она, – наверное, я даже рада, что все мои ошибки заслужили исправления. Пускай и не мной.
– Но ведь это не ошибки! Тебя обманывали, подставляли и…
– Теперь это всё уже не имеет значения. Мне не дали шанса. Знаешь, когда общество поддается чужому мнению и устремляет свой гнев на другого, не разобравшись…Я хочу сказать, что все люди очень скоры на суждения. Может, в каждом из нас живет нечто дикое, что заставляет искать цель для выпуска собственной злобы? Ведь даже те, кто не знал меня, меня ненавидели…просто потому, что им сказали. Как бы ни сложились обстоятельства, в каком бы свете меня не выставили, мне всегда было тяжело лишь от того, что меня никто не желал слушать. Люди любят осуждать. Почему-то они любят смотреть на то, как страдают другие…
Мы замолчали. Я обдумывала слова Сисиль, а она, очевидно, была поглощена собственными мыслями.
– Ты хорошо справляешься, – ответила она спустя мгновение. – Тебя не волнует чужое мнение, и, даже если тебя не любит целая страна, тебе все равно…Я бы хотела в свое время иметь такой характер.
– Ну, теперь-то все кончено. Прости, я не смогла правильно воспользоваться этим шансом и твоей жизнью…
– Нет, ещё ничего не окончено, ведь есть люди, что верят в тебя и ждут.
– Знаешь ли, меня толкнули в болото.
– Чтобы спасти.
Наши взгляды пересеклись, и я заметила, что розовые волосы Сисиль вдруг начали исчезать, превращаясь в золотые частицы. Её ноги, пальцы на руках, платье – её будто бы уносило куда-то ветром, вынуждая принимать столь волшебный облик.
– Ты сильная, я рада, что именно ты заняла моё тело. Ты – та, кем я всегда хотела стать.
– Стой-стой, куда ты?
– Я подарила тебе большинство своих воспоминаний. Не могу же я вечно цепляться за тебя? Мне пора идти дальше. Теперь я уверена, что оставляю тело в надежной душе.
– Но куда? – почти кричала я, боясь, что исчезающая в золотых искрах Сисиль не слышит меня.
– Все мы переродимся вновь. И даже мы с тобой когда-нибудь встретимся снова.
– Тогда скажи напоследок, кто тебя убил? Слышишь? Скажи!
Но она исчезла, так и не успев ничего сказать. Лишь на земле, формируя ровные линии, странно лежали крупные лепестки пионов. Не нужно было вглядываться, чтобы разобрать в цветочном узоре цифру 1.
Схватившись за траву на небольшом островке, я выбралась на сушу, пытаясь откашляться. Все тело было тяжелым от пережитых эмоций и впитавшейся в ткани воды, но даже так я чувствовала на языке соленый привкус собственных слез. На темном небе сияли тысячи ярких звезд, и круглая луна бросала на болото холодный свет, выделяя во мраке очертания корявых кустов и заставших в трясине бревен, павших когда-то под натиском ветра или силой живших здесь созданий. Среди стрекота сверчков, всплесков воды и криков незнакомых птиц, я слышала собственное тяжелое дыхание, прерываемое всхлипами и попытками нормально вздохнуть.
Раскинув руки, я лежала в мокрой траве, смотря на небо и чувствуя, как что-то ползет по ладони. Сил поднять руку не осталось. К сожалению, я чувствовала, что засыпаю, и не могла противиться этому желанию, чтобы выиграть немного времени и обдумать произошедшее. Как я вообще выбралась из болота?..
Насекомые стремительно облепляли кожу, и что-то склизкое коснулось лица. Чувство отвращения вытолкнуло из тела жуткую слабость, и, дернувшись, я резко взмахнула руками, пытаясь сбросить всё, что прилипло ко мне за эти минуты. Приподнявшись на локтях, я еле сдержала тошноту, смотря на то, как по платью ползут десятки червей, оставляя на светлой ткани грязные следы. Я тут же поднялась на ноги, чуть попрыгав на месте, а после с ненавистью ко всем и всему начала давить червей ногами и убивать летающих насекомых руками. Как же глупо…
Горящее поместье, сырые туннели, болото, дракон, вспышка…Кто-то толкнул меня вперед, чтобы спасти, но знал ли этот кто-то, на какой риск он идет, поступая подобным образом? Я выжила только потому, что впервые удача повернулась и улыбнулась лично мне, мне, а не кому-то рядом со мной. Хотя, быть может, ей просто надоело смотреть на мои вечные ошибки и невезения? Как бы то ни было, этот жест, эти руки, толкнувшие меня в болото, поступили правильно. Выжить здесь шансов больше, чем, если бы я попала к Императрицам. Не Авалон ли шел позади меня?..
Где-то вдалеке проревел, как мне показалось, страшный зверь, и я прекратила громкие хлопки, нарушавшие идиллию ночного болота. Сев обратно на землю и обняв колени руками, я вырастила рядом с собой яркий оранжевый цветок, запах и вид которого отпугивал насекомых и всяческих ползучих тварей. Так бы сразу…Но взять себя в руки сразу же после того, как чуть не утонул в болоте, потеряв всех товарищей, довольно трудно. Да что уж, почти невозможно.
Что будет с ними теперь, когда в их существовании Императрицам нет никакой пользы? Их забрали у меня, лишив не просто уверенности, лишив надежды и неосуществимых мечтаний. Неужели я и правда решила, что смогу противостоять целой стране? Стране, у которой есть армия, множество талантливых магов, рептилий, баррикад? Насколько же надо быть самоуверенной…Может, я понадеялась на удачу других? Самонадеянно. Нужно быть любимцем фортуны или обладать телепортом, чтобы силы огромной страны не смогли тебя найти.
Что-то выпрыгнуло из воды, задевая низкую ветку дерева, и я дернулась, как испуганный, загнанный заяц. Я одна посреди опасного болота без еды и каких-либо припасов. Рядом нет Подсолнуха, что любезно нальет чай и принесет плед, нет мягкой софы у раскрытого окна, и нет длинного стола, что ломился бы от всевозможных сластей. Если подумать, то я даже не знаю, где я точно, – карта наверняка размокла и порвалась там, где нас атаковали. А сколько времени прошло? Нет-нет, наверняка это тот самый день, сменившийся ночью. И что же теперь делать? Спать. Да, опасно бродить по болоту, но делать это ночью – самоубийство. Стоит вырастить вокруг себя оранжевые цветы и поспать, а утром я решу, наверное…Что же мне делать одной…
«Прием, кто-нибудь слышит?»
Я дернулась и быстро обернулась, будто бы говорящий был прямо позади.
«Пожалуйста…Прием»
Подобравшись на четвереньках к противоположному концу островка, я осторожно взглянула в воду, где освещаемый лунным светом плавал шар связи. Трудно описать то облегчение и ту радость, которые я испытала в тот момент,
