в подземелья — оттуда отчётливо слышалось цоканье подкованных сапог по камням пола. Слуга рода коснулась меня взглядом. Подал ей знак убрать оружие. Вася повиновалась, но продолжала настороженно прислушиваться. Лука и Мышка, заметившие наше с Васелеидой молчаливое общение, умолкли. И тут же обернулись, тоже среагировав на посторонние звуки. Боярышня поспешила ко мне, схватила меня за руку.
— Что это? — спросила она.
— Не пугайся, Мышка, — сказал я. — Ты спрашивала, кто нам поможет победить служанок богини. Сейчас ты узнаешь ответ. Они уже идут к нам. Слышишь их шаги?
Боярышня затаила дыхание.
— Кто это? — спросила она.
Хоть она и сжимала мои пальцы, но не выглядела испуганной.
Я указал на окружавшие нас стены.
— Те, чьи лица ты видишь на этих портретах, — сказал я. — Твои предки.
* * *
Первой в зал храма вышла мёртвая слуга рода Силаевых — та, что уже откликалась на мой зов. В одной руке она держала клинок — в другой собственную голову. Она шла по подземным коридорам из захоронений под семнадцатым квадратом. Прошагала немало. Но явилась ко мне раньше прочих: поднимал её не так давно. Управляющие контуры в её теле восстановились быстро — лишь преобразились, не выстраивались заново в полном объёме.
Отправил ей команду подойти ближе: не словами — мыслеобразом. Мышка попятилась; не выпуская мою руку, спряталась мне за спину. Вася и льера Лукория поспешили ко мне. Та и другая держали наготове оружие — Васелеида всё же извлекла из ножен меч, а Лука направила на поднятого мертвеца посох змеих. Семёрка не обиделась на их действия: без моего приказа она не реагировала на внешние раздражители. Послушно подошла ко мне — уверенно, не шаркая ногами, как делали поднятые существа низких уровней. Замерла.
— Дай-ка.
Я протянул руку — покойница послушно вручила мне свою голову.
— Кира! — громким шёпотом сказала боярышня. — Ты что делаешь?!
— Возвращаю долг, — ответил я.
При прошлой встрече с мёртвой слугой я испытывал недостаток маны. Не мог позволить себе потратить на помощь ей лишнюю кроху магической энергии. Да и не считал те траты необходимыми. Но пришло время вернуть долги. Погибшая у порога дома Силаевых слуга боярского рода помогла мне опознать похитительницу Мышки, да ещё и направлялась теперь на битву со служанками богини. Мёртвые, в отличие от живых, прекрасно обходились без голов — и поднятые в том числе. Но я решил, что драться с головой в руке мёртвой слуге будет непрактично.
Установил голову на положенное место. Закрепил заклинаниями. Нежить не сопротивлялась — словно и не замечала мои манипуляции. Несколько простеньких скрепляющих плетений не отразились на моём запасе маны — энергосистема рощи восполнила потери почти мгновенно. Мне почудилось, что вставленные в глазницы серебряные монеты блеснули в знак благодарности. Но это, конечно же, сработали световые эффекты и моё воображение: знал, что поднятые мертвецы даже самых высоких уровней не способны испытывать эмоции.
— Я… её помню, — сказала Мышка. — Правда-преправда.
Боярышня явно не собиралась рыдать и биться в истерике. В её глазах заметил не страх, а любопытство. Мелкая вытянула шею, выглядывая моей спины — разглядывала мёртвую воительницу.
— Она не сумела защитить тебя при жизни, — сказал я. — Но теперь будет сражаться с твоими врагами после собственной смерти.
Отправил мысленный приказ. Мёртвая слуга резко развернулась и зашагала к выходу, цокая по полу подошвами пыльных сапог. Едва она шагнула через дверной проём, как в зал вошли сразу три семёрки. С хорошо различимыми гербами боярских родов на одежде. Даже не повернули лиц в нашу сторону — получив мой новый приказ, сразу направились к выходу из первого квадрата.
Поднятые мертвецы появлялись из подземелий почти бесшумно. В пропитанных пылью кафтанах, с монетами в глазницах и оружием в руках. Проходили перед нами по залу, точно на параде, уходили в темноту квадрата. Слышал, как Мышка пыталась подсчитывать вслух мёртвых воительниц. Но вскоре мелкая сбилась, подобравшись к четырём сотням.
— Кира, сколько их? — спросила боярышня. — Куда они идут?
В глазах Васелеиды и льеры Лукории я прочёл тот же вопрос.
Сказал:
— Их очень много, Мышка. Тысячи. Они пошли в боярские квадраты, чтобы убивать служанок богини.
Посмотрел на Васю.
Добавил:
— Они пробудились, чтобы отомстить.
— Мне нужен меч! — заявила Мышка.
Дёрнула меня за рукав, топнула ногой. Она смотрела мне в глаза, решительно выпячивала подбородок и хмурила брови. Сейчас боярышня очень походила на свою покойную мать — то же упрямство во взгляде. На мёртвых боярынь, выходивших из подземных усыпальниц, мелкая уже не обращала внимания. Хотя те всё ещё появлялись из коридора, ведущего к спуску в подземелье.
Ручеёк семёрок почти иссяк: большинство мёртвых воительниц уже разделились на отряды и рассредоточились по улицам боярских квадратов Бригдата. Я запретил им выходить в общую часть города — обрисовал чёткий радиус действий. И дал простую задачу: по моей команде убить всё живое, что размерами превышало голубя. Но с сигналом на убийство медлил: ждал, когда вся пятитысячная армия займёт позиции.
Покачал головой. Указал на распахнутую дверь храма.
— Нам сейчас там места нет, — сказал я. — Предки справятся со своей задачей без нас. Сегодня будет их битва. Мы им можем только помешать.
Повернулся к Васелеиде.
— Подыщите комнату, где отдохнёте до утра.
— Я не пойду спать! — воскликнула боярышня. — Я буду сражаться! Вместе с тобой. Кира, я смогу! Как мама! Как Росля! Правда-преправда!
На скулах семилетнего потомка боярынь-воительниц вспыхнул румянец. В поисках поддержки мелкая повернулась к Васе и льере Лукории. Но те, ошарашенные происходящим, молчали. К встрече с поднятыми мертвецами они оказались не готовы. Был благодарен им уже за то, что не приставали ко мне с расспросами и предложениями.
Скастовал «сон», подхватил уснувшую Мышку на руки.
Времени на споры с ней у меня уже не оставалось. Большая часть отрядов моей мёртвой армии заняли позиции напротив ворот квадратов, ждали команд. На некоторых участках служанки богини уже заметили осаду. Готовились защищаться. В семёрок полетели первые пули. Пора начинать сражение, если я собирался завершить его до рассвета.
Передал всё ещё хмурую, но уже посапывавшую во сне боярышню Васелеиде.
— Ваша помощь мне пока не нужна, — сказал я. — Поспите: завтра нам предстоит много работы. Присматривай за боярышней. Меня не беспокой. Я останусь
