будет хороший опыт, — Мамбов кивнул. — Я не играю по-крупному.
— Вполне логично, учитывая, что игра для тебя не средство обогащения, а способ забыться и выплеснуть плохое настроение, — я улыбнулся и повернулся к портье. — Приступим, пожалуй.
Два часа мы играли с переменным успехом. В общем и целом количество фишек перед нами не менялось. Мамбов действительно сумел вычислить практически все уловки, которые я применял при игре с ним, но у меня ещё оставалась парочка неизвестных ему.
Вскоре вокруг нашего стола собралась толпа. Все так напряжённо наблюдали за нашей игрой. Я смахнул пот со лба.
— Господа, вы загораживаете нам свет и лишаете воздуха, — я повернулся к гостям, которые побросали свои партии и теперь наблюдали за нами.
— Отойдите на пять шагов, — к нашему столику шагнул нахмурившийся Леднёв. — Охрана, периметр! — рявкнул он и обратился к нам. — Ваше сиятельство, может быть, пройдём в комнату для игры с большими ставками, чтобы вы смогли насладиться игрой без подобных неудобств?
— Нет, — Мамбов отрицательно покачал головой. — Мне и здесь неплохо. Вскрываемся?
— Почему бы и нет? — я улыбнулся, с насмешкой глядя на него и кидая карты лицом на стол. Мамбов не спеша открыл свои карты.
— Стрит «колесо» у обоих игроков. — Невозмутимо объявил крупье. Молодец Леднёв хорошо персонал вышколил. Он уже ничему не удивлялся, хотя повидал за свою карьеру немало. — Кликер не определяется. Шестая карта у каждого игрока семёрка. Ничья, господа.
Стоящие вокруг люди зашумели, обсуждая настолько редкую ситуацию, что некоторые даже не сразу поняли, о чём идёт речь.
— Очень интересно, — протянул Мамбов, изучая карты.
— Мне надоело, — сказал я, кивая на свои фишки, чтобы их обналичили. — Уже поздно, и нужно обработать шрамы.
— Правда? И почему же тебе так быстро надоело? — Мамбов натянуто улыбнулся. Он всё время чего-то от меня ждал, но никак не мог дождаться, и от этого нервничал ещё больше.
— Мне скучно, — я повёл плечом. — Кроме того, похоже, что я переоценил свои силы, и плечо начинает беспокоить. Как ты можешь всеми вечерами и даже ночами играть с полным отсутствием интереса? А как же удовольствие от игры? — Я понизил голос до полушёпота. — Когда захлёстывает адреналин, а на кону лежит нечто, что тебе очень интересно? Игра ради самой игры? В открытую, когда от тебя вообще ничего не зависит? Только истинная удача? — последние слова я произнёс шёпотом, сильно нагнувшись к Мамбову.
Олег вздрогнул и тряхнул головой, я же начал подниматься, одновременно беря куртку. Столпившийся вокруг нас народ начал понемногу расходиться. Гости игорного дома поняли, что продолжения, скорее всего, не будет и решили вернуться к прерванной игре.
— Женя, подожди, — он хмурился, глядя на меня в упор. — Давай ещё одну партию. Как ты только что сказал, в открытую. — Медленно произнёс он. — С необычными ставками.
— А не пожалеешь? — я усмехнулся.
— Постараюсь, — он вернул мне усмешку.
— Только не здесь. — Обернувшись, я нашёл взглядом Леднёва. — Гриша, комната свободна?
— Да, ваше сиятельство, как я уже говорил, вы можете пройти туда. — Степенно произнёс Леднёв.
— Крупье нам подбери, — распорядился я, беря в руки куртку и направляясь к комнате. Сзади раздался скрип отодвигаемого стула, и практически сразу я увидел Мамбова, который шёл чуть позади от меня.
— Игры с большими и необычными ставками веду я, — всё ещё сохраняя полное спокойствие, ответил владелец игорного дома. — Прошу. — И он распахнул перед нами дверь.
***
— Так как ты это сделал? — я вздрогнул и посмотрел на Мамбова, который весьма сосредоточенно мазал шрамы, и уже перешёл к тому, который был на спине. Вместе с концентрацией внимания вернулась боль.
— Ты всё время смотрел за тем, что я делаю. Ты прекрасно видел, что я ничего не делал. И тузов в рукаве у меня не было. Это всего лишь удача, ничего более. — Процедил я сквозь стиснутые зубы. Как же это больно, вашу мать!
— Женя, я всё равно вычислю, — пригрозил этот тип, который почему-то называется моим другом. — Готово.
Он отставил банку с мазью, и отошёл от меня.
— Вычисляй, — ответил я, когда жжение прекратилось, так же резко, как и началось. — Будет чем заняться. Заодно идиотские мысли окончательно выветрятся из головы.
— Это почти вызов, знаешь ли, — Мамбов задумчиво посмотрел на меня.
— Ты куда собираешься, когда нас выпустят? — спросил я, прикидывая, сколько у нас остаётся времени до Нового года и бала соответственно. — Домой отца навестить?
— Отец сейчас в Москве, — покачал головой Олег и нахмурился. — Он предпочитает жить в столице. Может быть, сразу туда поеду. Не знаю пока. А что?
— Да я хотел тебя пригласить к нам в Ямск. У клана есть выход в наш собственный изнаночный карман, так что вполне можно поохотиться в качестве снятия стресса. — Я повёл плечами. Мазь ещё не впиталась. Вообще, стало заметно, что эта дрянь в последние дни вообще впитывается хуже.
— Заманчивое предложение, — Мамбов задумался. — Я, скорее всего, соглашусь составить тебе компанию. Заодно уровень подтяну. А с отцом увижусь, когда в Москву поедем.
В дверь постучали. Я покосился на часы. Было ещё без пятнадцати десять. Неужели юристу уже надоел этот чудесный форт, и он мечтает как можно быстрее закончить здесь все дела.
Мамбов шагнул к двери и рывком открыл её.
— А, простите, я номером не ошибся? — раздался знакомый голос. — Мне нужен граф Рысев Евгений Фёдорович. Или я всё-таки ошибся...
— Проходите, — Мамбов посторонился, пропуская в номер Мухина.
— Доброе утро, Никита Елисеевич, — поприветствовал я хирурга. — Вы подумали и пришли дать мне ответ, или просто проведёте осмотр?
— Я проведу осмотр, — он вздохнул и подошёл ко мне. Его руки окутались золотистыми нитями. Никита встал сбоку, так, чтобы одна его рука расположилась напротив шрама у меня на плече и частично на груди, а вторая напротив того, что красовался на спине.
По коже побежали мурашки, а шрамы заныли, словно через них разряд прошёл.
— Вы никогда раньше не применяли магию при осмотре, — заметил я, стараясь сидеть ровно и не шевелиться. Хватало того,
