Из нашей команды на дружеской пирушке присутствовали только мы трое. А вот всё пиво было наше. Так что напоследок, при расставании, ярлов сынок распорядился отдариться парой мешков сушеной рыбы. Мол, дорога дальняя, пригодится.
Мы отказываться не стали. Из конспирации.
— Эти сконцы — никудышные моряки, — заявил Свартхёвди, когда мачта драккара растаяла вдали. — Решили, что мы только-только в море вышли.
— Я бы тоже так подумал, — подал голос Скиди. — Весна. Самое время.
Медвежонок заржал. И Ове Толстый вторил ему гулким, как из бочки, хохотом.
Скиди обиделся. Сначала. Потом, когда Свартхёвди обьяснил, в чем косяк, — загрустил.
— Не отличить корабль, который больше месяца в море от того, который только что вынесли из сарая! Га-га-га!
— Ты не дуйся, — сказал я своему гордому ученику. — Подумай, что было бы, если бы сконцы оказались поглазастее.
Скиди подумал — и сразу повеселел. А повеселев, отправился миловаться с Орабель.
А я тоже подумал, подумал… И решил всё-таки узнать, кого больше любит моя невеста: меня или подарки?
Отозвал в сторонку Медвежонка и уговорил устроить его родне сюрприз.
Свартхёвди охотно согласился. Он любил устраивать сюрпризы.
Как позже выяснилось: у них это было семейное.
Его матушка тоже приготовила мне сюрприз. Личного характера.
— Значит вот как… — промямлил я, глядя на крохотное существо с золотистыми кудряшками, ожесточенно терзавшее волчью шкуру. — И как же зовут это чудо?
— Хельги, — Рунгерд ласково улыбнулась малышу. — Пусть это имя напоминает людям о его происхождении.
— И кто же его отец? — с легкой иронией поинтересовался я.
— Может быть Ньёрд? Он такой красавчик…
Она шутила, но я почувствовал легкое напряжение в ее голосе.
— Очень возможно, — согласился я. — Пусть будет Ньёрд.
— Я попрошу моего сына Свартхёвди принять его в наш род, — холодным, как январский ветер голосом сообщила Рунгерд.
— Свартхёвди не может стать его отцом, — возразил я. — Он же твой сын. Думаю, я не солгу, если скажу, что не он, а ты — старшая в этом фюльке.
— Тогда мне остается только одно: взять себе мужа. Он и усыновит Хельги.
Она шутит или — серьезно? Может уже присмотрела кого-нибудь…
— Хороший муж может сделать женщину счастливой, — изрек я с важным видом. — Однако не вижу необходимости выходить замуж для того, чтобы подыскать отца этому малышу. Думаю, я сам мог бы усыновить его. Если ты не против. Само собой, он будет жить с матерью до тех пор, пока не наступит время растить из него воина.
Нормальная практика для скандинавов. Сплошь и рядом они отдают подросших детей на воспитание в семьи родичей.
— Ты согласна?
Рунгерд молча наклонила голову.
— Что-то не так? — Я шагнул к ней, заглянул в глаза, положил руки на плечи.
— Я подумала… — голос ее дрогнул. — Ты не захочешь признать его. — И, чуть слышно: — Это ведь не Ньёрд его отец, а ты. Можешь мне не верить, но с тех пор, как ты появился в этом доме, у меня не было других. Ни людей, ни богов.
— А почему я должен тебе не верить?
Меня не было больше года. Когда я уплывал, Рунгерд уже была беременна. Какие могут быть сомнения?
— Он совсем не похож на тебя, Ульф Черноголовый. Ни единой черточкой.
Странно. Я видел Рунгерд совсем близко, вдыхал ее запах, касался ее… И не чувствовал желания. А ведь она — мать моего сына. Моего первенца, уж простите за пафос. Впрочем, это и к лучшему. Время излечило меня от прежней страсти. И слава Богу!
— Вот и отлично, что не похож! Кто-то недавно говорил о Ньёрде? Было бы странно, если бы ты родила от Бьёрна черноволосого и черноглазого мальчишку.
— Тогда это был бы уже не Бьёрн, — Рунгерд слабо улыбнулась. — Значит, ты не сомневаешься?
— С чего бы? Я же сказал, что верю тебе!
Она прижалась ко мне и поцеловала куда-то в район уха. Ничего чувственного. Исключительно из благодарности.
Само собой я ей верил. Но еще больше я верил своим глазам. Карапуз, который сейчас драл шерсть из брошенной на пол волчьей шкуры, был как две капли воды похож на фото в нашем семейном альбоме. Фото, на котором точно так же хмурилась полугодовалая Валентина Алексеевна Переляк. Его родная бабушка.
Значит, Хельги. Что ж, пусть будет Хельги. Хельги, сын Ульфа. По-моему, звучит неплохо…
Конец третьей книги
Для интересующихся — монастырь на острове Мон-Сен-Мишель.
Инглинги — одна из самых влиятельных и древних династий конунгов. Прародетель — некто Ингве Фрей, чья родословная, в свою очередь, восходит непосредственно к Одину.
Гиганский волк Фенрир, сын бога Локи и великанши Ангбоды. Этот красавец, в процессе заковывания (обманом, естественно) в цепи уже оттяпал руку богу войны Тюру, а во время грядущего светопредставления Рагнарёка именно он сожрет Одина.
Более подробно эта история рассказана в первом «Викинге».
В смысле — с юга.
Желающие поподробнее узнать, как рубились между собой сыновья Людовика Благочестивого и внуки Карла Великого Лотарь, Карл и Людовик, легко могут удовлетворить свое любопытство, изучив историю Европы девятого века. Я же на подробности братских войн отвлекаться не буду, поскольку ни мой герой, ни его друзья-скандинавы непосредственного участия в них не принимали.
Берегись, я иду!
Искусство быстрого выхватывания меча.
Имя «Жирард» переводится как «храброе копье».
В описываемое время европейская знать обматывала ноги поверх штанов от обуви до колена специальными лентами.
Сенешаль (его еще называли dapifer) по нашему — стольник. В данном случае — царский стольник. То есть — распорядитель разных церемоний. На нем лежали и другие обязанности. Например, дворцового судьи.
Глава королевской канцерии, тоже состоявшей из монахов. Причина понятна — духовные лица грамотны.
Позднее на этом месте возникнет знаменитая Гревская площадь, в начале девятнадцатого века переименованная в Отель-де-Вилль, то бишь площадь Ратуши.
Молитва Господня, «Отче наш…»
Гибралтарский пролив.
Исландский шпат, кристаллическая разновидность кальцита. Есть серьезные основания предполагать, что благодаря двойному лучепреломлению, исландский шпат позволяет «видеть» солнце даже сквозь плотный облачный покров, выдавая, благодаря поляризации, характерную гелиоцентрическую «картинку» неба.
Метательное копье.
Напомню: Сёлунд — ныне остров Зеландия.
Для тех, кто интересуется — остров Сардиния. А следующий, севернее, действительно, Корсика. Но герой имеет полное право на ошибку, ибо мореплаванием занялся только в девятом веке.
Тут я как честный человек вынужден принести извинения читателю. История, описанная в данном эпизоде, действительно имела место. И город Луну, перепутав ее с Римом, действительно захватили норманы. Но случилось это несколько позже и главными действующими лицами в ней были уже знакомый читателям Бьеёрн Железнобокий и вождь викингов Гастинг, коему и принадлежал, как следует из исторических данных, замечательный план, приписанный мною Ивару Бескостному. Поверьте, я охотно написал бы об этом, и более подробно, потому что Гастинг — воистину легендарная личность. Но поскольку Ульф Черноголовый НЕ БУДЕТ участвовать в этом походе — у меня на него другие планы, я счел возможным позаимствовать эту историю, которая очень наглядно характеризует практику и сущность викингов.
Сестра и жена великана Эгира, инициатора штормов и прочих неприятностей. У Ран была волшебная сеть, которой она ловила моряков и утаскивала на дно.
