я смотрел, как Ти’хан поднимается всё выше и выше и ловил каждое брошенное им слово:
— Кроме того, в тебе уже есть наша магия, я её чувствую, только она очень слаба. Надо просто добавить силы. Держи, колдун!.. Ну, что ощущаешь?
— Да, собственно… ничего, — развёл я руками и вдруг ощутил, что тело обрело невероятную лёгкость. Затем воздух передо мной задрожал, а на ближайшем камне загорелся ярко-оранжевый огонёк.
— Нет-нет, не надо играться с силой! — заволновался ящер. — Ты не дракон, и, значит, не можешь накопить её много. Нашу магию растратить легко, а собирать долго. Используй её на дело, все тренировки потом.
Я мысленно чертыхнулся. Действительно, чуть не истратил полученную от дракона энергию на «безделушки».
Сосредоточился. Припомнил, что делал Бэз, когда расширял драконью «тюрьму».
Оказалось, ничего сложно. Почти то же самое, что исполнить на оперной сцене все партии от сопрано до баса. Сущие пустяки для певца, обладающего диапазоном голоса в пять с половиной октав.
Уже через пару секунд небо над нами словно бы раскололось. В протянувшемся от горизонта до горизонта «разломе» виднелись звёзды.
— Дорога открыта! Твой ход, дракон!
— Я отменяю проклятие! — громыхнуло из поднебесья.
Незримая колдовская волна прокатилась по горному пятачку и унеслась дальше, прямо сквозь стены «тюрьмы», заполняя собой весь Рингарол, очищая его от древнего зла.
— Сколько времени тебе надо, чтобы подготовиться к поиску?
— От года до двух.
— Жду тебя через два года на северо-западе, в Драконьих горах, — донеслось с высоты. — До встречи, колдун Василий!
— До встречи, дракон Ти’хан, — прошептал я, следя за тем, как владыка небес сперва превращается в точку, а потом и вовсе теряется среди плывущих через «разлом» облаков.
В моей руке опять покоился ключ.
Дверь, которую требовалось открыть, располагалась на горном склоне, шагах в двадцати от меня. Почему я её раньше не видел? Сила дракона. Минуту назад её не было, а теперь есть. Условие выполнено, пора возвращаться к нашим…
По внутренним ощущениям, на разборки с драконом ушло минут сорок. По наручным часам — в два раза меньше. По песочным, которые висели над Лейкой — целая жизнь.
За время моего отсутствия в комнате мало что изменилось. Магоскоп всё так же гудел, на его панели мигали зелёные огоньки. Чекан сидел на полу в «позе лотоса», прикрыв глаза и положив на колени меч (к сеппуку он, что ли, готовился?). Кузьма нервно прохаживался туда-сюда, от стены к стене, от прибора к прибору, от ниши к нише. Сан Саныч стоял перед застывшей в камне Ларисой и, опустив голову, что-то бормотал себе под нос, словно молился. Песка в колбе оставалось немного, минуты примерно на три.
— Милорд! — вскочивший на ноги Хэм отсалютовал мне мечом.
Кузьма, явно не ожидавший, что я «материализуюсь» прямо между приборами, буквально подпрыгнул на месте, потом резко шатнулся и едва не налетел на стол с КПМ.
— Получилось, — выдохнул облегченно Сан Саныч и прислонился плечом к стене. Он выглядел осунувшимся и усталым, как будто не ел и не спал несколько суток, а на ногах держался одной только силой воли да верой в моё скорое возвращение.
— Всё в порядке. С хозяевами договорился, — я помахал ключом, обогнул магоскоп и, не теряя времени на разговоры, сунул заряженный артефакт в ту выемку, где он лежал раньше, до моего похода к дракону.
Подсветка сменилась с оранжевой на зелёную.
Отлично!
Значит, всё правильно сделал.
А что с браслетом?
«Браслетная» ниша тоже сменила цвет. Была красной, стала оранжевой.
Ключ, помнится, удалось вытащить, когда он подсвечивался точно так же. Система почти светофорная: зелёный — едем, красный — стоим, жёлтый — готовимся. В смысле, берём артефакт и готовимся использовать его по прямому назначению…
Как там в «инструкции» говорилось? Ключ — браслет — залог — выход… Ключ обмениваем на браслет, браслет обмениваем на… заложницу?..
Мысль казалась такой очевидной, что я замер на месте.
Лоб покрылся испариной.
Неужели… ошибка?!
Слова в «инструкции» шли через запятую. Все, кроме двух предпоследних — они отделялись точками: «…ключ. Браслет, залог. Выход». Вот так. Выход — отдельно. Браслет и залог — отдельно.
Это означало одно. Выход отыщется обязательно. Вопрос в том, с чем именно я выйду отсюда? Или с кем…
Я тяжко вздохнул.
Многое теперь стало понятно. В том числе, почему над Лейкой появились часы.
Чтобы выйти из пирамиды настоящим бароном, надо лишь подождать, пока упадёт последняя песчинка. Тогда Лариса умрёт, а браслет останется у меня. Личная власть в обмен на чужую жизнь. Привычная формула. Где и когда бывало иначе?
Поступить по-другому, значит, спасти близкого человека, но отказаться от власти…
Спасибо тебе, великий волшебник Бэз, за эту «альтернативу». Сам, получается, выбрать не смог, дотянул до последнего и сбежал, а мне отдуваться. Решать, как бы и рыбку съесть, и карму себе не испортить…
Вот ведь дилемма!
Без артефакта нас ухайдакают в две секунды, и никакая гвардия не поможет.
А без Ларисы я сам себя ухайдакаю, да и другие помогут. Тот же Сан Саныч, к примеру. Вон как смотрит-то. Прямо как Ленин на буржуазию. Наверняка уже обо всём догадался и теперь прикидывает, самому несостоявшегося барона прирезать или вместе с Чеканом.
Ну и пускай, сопротивляться не буду. Ти’хана только немного жаль. Без меня он выход из Рингарола вряд ли отыщет…
Впрочем, время ещё остаётся. И чтобы принять решение, и чтобы потом о нём пожалеть. Но в любом случае, прежде чем кричать «Эврика!» или посыпать голову пеплом, надо извлечь браслет. Он пригодится что так, что эдак. А если учесть, что кроме меня его никто не достанет, то… Или достанет?..
Я отшагнул от стены, с удивлением глядя на копошащегося возле ниши с браслетом Кузьму. Он уже просунул внутрь правую руку и, воровато оглядываясь, пытался вытащить артефакт. Браслет не поддавался. Рыжий отчаянно дёргался и нервно гримасничал.
— В чём дело, Кузьма?!
Друг-недруг вздрогнул, но руку из ниши так и не вынул. Вместо этого он вдруг выхватил меч и принялся беспорядочно размахивать им перед собой, словно боялся, что к нему сейчас подойдет кто-то невидимый и воровству наступит конец.
— Не подходите, сударь! Не подходите ко мне! Или я за себя не ручаюсь!
Даже не знаю, чего в этих истерических выкриках было больше — банального страха или злобной решимости?
— Ах ты, с-сучок!
— Стой! Нет! — Сан Саныч едва успел остановить вскинувшего клинок Чекана, обхватив его сзади руками и удерживая от броска к продолжающему что-то орать
